Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий
П о л о з о в (поспешно). Я у себя, Петр Васильевич… Да-да, я подумаю еще и еще раз, да-да… Не буду мешать, Татьяна Игнатьевна!.. (Выходит.)
О р л о в а. Петр Васильевич…
Х а б а р о в. И дашь заявку на авиабилеты. Вылет — завтра, первым же рейсом. Согласуешь все наши коррективы на месте с заказчиком, со строителями. Их надо и подготовить, и — убедить!.. Новая схема у тебя, уверен, продумана.
О р л о в а. Продуманы и все варианты, Петр Васильевич, но их ведь еще обсчитывать и обсчитывать?..
Х а б а р о в. Из кадров пойдешь прямо, не сворачивая, к Бардину, обсчитаете вместе, в четыре руки, времени еще — вечер, ночь… Вполне! Запереться там и отключиться, без права выхода: считайте себя — ну, как в космическом корабле!.. Билетов на Коноярви закажешь два.
О р л о в а. Кому второй?
Х а б а р о в. С Герасимом летите. Вы у меня самые молодые и красивые, пробьете у заказчика все! Иди!.. (Орлова не уходит.) Чего не поняла?
О р л о в а. Не надо второго билета.
Х а б а р о в. Бардину?
О р л о в а. Мне, Петр Васильевич… Прощаться я пришла.
Х а б а р о в. По-европейски или по-русски?
Орлова трижды, крест-накрест, целует Хабарова, затем приникает к нему, пряча лицо.
О р л о в а. Прощайте, Петр Васильевич!.. Это по-русски.
Х а б а р о в. По-русски лучше. Не понял про билет.
О р л о в а. Мой билет — не до Коноярви.
Х а б а р о в. Куда? (Орлова молчит.) В Данию?
О р л о в а. Петр Васильевич, родной… (Набирает номер.) Отдел кадров? С вами будет говорить главный инженер Хабаров относительно увольнения Орловой Т. И. в связи с переездом на новое место жительства… Знаю, заявление с визой сейчас будет! Петр Васильевич просит оформить все как можно скорее, буквально сегодня! (Протягивает трубку Хабарову.) Петр Васильевич, так надо!..
Х а б а р о в (по телефону). Семен Семенович? Извините, перезвоню. (Опуская трубку.) Не выношу истеричек. Как правило, игра, и стоит выдать хорошую оплеуху…
О р л о в а (с горечью). Уже выдали!.. И не одну.
Х а б а р о в. Суть, без предисловий и послесловий, затем займешься Коноярви.
О р л о в а. Суть… Вот заявление с просьбой об увольнении.
Х а б а р о в. Что… Совсем уезжаешь?
О р л о в а. Совсем!.. Подпишите, Петр Васильевич.
Х а б а р о в. Совсем, значит… Что я могу тебе сказать, Татьяна?
О р л о в а. Ничего, Петр Васильевич.
Х а б а р о в. Спросят меня… Ученой сделал. Во главе сектора поставил. В приказы на благодарность — каждый праздник, на Доску почета… Что я отвечу?
О р л о в а. Уж простите меня, Петр Васильевич!
Х а б а р о в. …Отвечу — одна девица на весь мужской поток была, и — самая толковая…
О р л о в а. Петр Васильевич!
Х а б а р о в. …Отвечу — работала безупречно, работы своего сектора выпускала досрочно, отличного качества? После командировок — самые кляузные заказчики вслед благодарственные телеграммы в три бланка отстукивали… Нет, скажут мне… Проглядел. Недовоспитал. Была червоточина. Много чего скажут… А я — что?
О р л о в а. Что… любовь?
Х а б а р о в. На парткоме? Нечего мне будет ответить им… А тебе все-таки есть. Сядем.
О р л о в а. Сели.
Х а б а р о в. Воспитал, недовоспитал… Если уж тебя жизнь недовоспитала? Вся наша жизнь?.. (Пауза.) Любовь. Понимаю. Бывает и посильней любви. Понимаю. (Вдруг.) На Пискаревском блокадные общие могилы бабки твоей и деда твоего. Не удерживает?
О р л о в а. Не надо!
Х а б а р о в. Надо. (Пауза.) Мой старший братишка и отец полегли в сорок втором, в ноябре, прорывая блокаду у Дубровки. Нева была красная от крови. Нашей крови. На Вологодчине, на высоком погосте древнего Великого Устюга предки мои — не до седьмого, до двадцать седьмого колена. До того Хабарова Ерофея Павловича, что Хабаровск основал, Сибирь воевал для России. (Пауза.) И меня… придет ведь время? И меня — в эту землю. Чернозем, глинозем, супесь, какие там еще почвы? Только в этой — каждая пядь и горсть пополам с кровью. Предков моих, всех двадцати семи колен. Не было ни одного, чтобы не отвоевало за нее… Значит, и с моей кровью. И — с твоей! (Пауза.) Русская девка. И быть тебе русской бабой. А после — бабкой старой, тоже русской…
О р л о в а (не сразу). Петр Васильевич… Подпишите. Останусь — конец мне.
Х а б а р о в. А в Дании?!. Дура небитая!
О р л о в а (наконец). О чем мы? Какая еще Дания…
Х а б а р о в. Как… какая?!
О р л о в а. Ну, подружились, ну, съездила, погостила… два письма в день от него, уже — оттуда… Но — навсегда?! Петр Васильевич, о чем мы?!
Пауза.
Х а б а р о в. Так какого же ты… накрутила, напридумывала? Коллектив только и талдычит…
О р л о в а (перебивая). Ничего я не придумывала. Я только не опровергала… пытливую, ищущую мысль коллектива.
Х а б а р о в. Почему?
О р л о в а. Потому… Потому только, чтобы не стали талдычить обо мне — и еще об одном нашем сотруднике!.. Уж простите меня?
Х а б а р о в. Ты прости! Ты!.. Как же я сам-то, сам не дошел? Дурень неизродный! Танюша… Танька!..
О р л о в а (отходя от Хабарова). Петр Васильевич… Петр Васильевич, заявление мое… Заявление подпишите.
Х а б а р о в. Какое?
О р л о в а. Это.
Х а б а р о в. Какое тебе увольнение? (Сияя.) Эх, маткин берег… Коньяк где? Вот! Да мы сейчас за твое счастливое возвращение на Родину! Мы с тобой сейчас… Рюмки эти — к дьяволу, стаканы сюда, — там они, — ставь, ставь стаканы!.. Русскому человеку рюмашечки эти дипломатические — слону дробина! Наливаем!
О р л о в а. Петр Васильевич! Уезжаю я! Уезжаю, подпишите… Не в Данию, дальше!..
Х а б а р о в (остановившись). Куда?
О р л о в а. Сюда!.. (Подбежав к карте, ткнула пальцем в самую удаленную точку страны, — на северо-востоке, — куда удалось дотянуться.) Нет, сюда… В пункт, не обозначенный на карте!..
Х а б а р о в. Объясни все.
О р л о в а. Вам объясню все… Целый день мимо меня (с трудом) в кабинет руководителя вычислительного сектора какие-то девочки снуют. Спасибо им, стараются, лекарство для вас ищут! (Пауза.) Только лапочки эти, стебельки… На одно лицо все, одинаковые, одной типовой серии все… С ними, наверно, только так и можно — вдоль залива со скоростью сто — сто десять и — к себе? Вот, правда, и я в этой серии оказалась, и я… И я… И я! Такая же оказалась лапочка! Так все ясно и понятно вдруг стало… Конец мне, конец! (Пауза.) Однолюб я, Петр Васильевич. Двадцать восьмой уже, вековуха. Однолюб! Одному — все, что было, что берегла, несла через юность, одному, все-все только одному ему! (И еще пауза.) Не было ни цветов, ни стихов, ни бесконечных писем. Были три слова. (Вспоминая.) Я люблю тебя. Нет! Нет-нет… Я тебя люблю. И это было… правда. Тогда это было… правда.
Долгая пауза.
Х а б а р о в (наконец). Подпишу тебе заявление.
О р л о в а. Спасибо.
Х а б а р о в. Не на чем… Но сначала — Коноярви. Отправляйся в командировку…
О р л о в а (перебив). Как в космическом корабле? Петр Васильевич, знаете, как для них формируются экипажи? Людей не сведут, даже если один не выносит, как другой, скажем, ногти обгрызает…
Х а б а р о в. Психологическая совместимость, знаю…
О р л о в а (вновь перебив). Несовместимость! Когда непереносимо даже в одном городе жить! До Коноярви, до командировки этой еще можно было неделями не соприкасаться, кроме как у вас на оперативках, мельком! Но теперь
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
