Иван Лажечников - Опричник

Митьков

              РазвеНеволей за меня Жемчужная идет?

Висковатов

Открой ему глаза, Иван Петрович:Его лукавый вовсе ослепил.

Федоров

От малых лет Морозову онаОбещана, с ним свыклася душою,И думала век в радости прожить.

Митьков

(про себя)

Так вот причина, почему МорозовСо мной, как туча с тучею, сошелся!

Федоров

Стань на одну с ним доску и сравни,Кто красной девице из вас пригодней:Он — кудри черные, кровь с молоком,Соколий взгляд, и молод и пригож;А ты, хоть бы в стекло речное посмотрелся.

Митьков

Когда бы знал!.. мне ль с молодцом такимТягаться! Князь Жемчужный утаилВсе это от меня.

Федоров

        Как не таить!Не только дочь, себя бы обвенчалС твоим добром грабитель, тать дневнойМорозова наследия. Он продалТебе родную дочь, а сына, другаИ благодетеля пустил с сумой.Кто этого теперь в Москве не знает,Кроме тебя!.. И мало, что доброЗемное отнял у Морозова:Он душу погубил его навек.Одно дитя у матери и было,Одна утеха в мире; им гордиласьОна перед другими матерямиИ, правда, было чем гордиться ей!И ты в грабительстве сообщник был,Ты вместе душегубство совершил!

Митьков

О Господи! за что напраслина такая!Вы знаете меня, друзья: могу лиЯ посягнуть на черные дела!

Висковатов

Когда б не ведали, мы тратить словНе вздумали б с тобой. Не ты, лукавыйТобой все это совершил. Так знай:Морозов, потеряв невестуИ выгнанный из дому родового,И опозоренный перед слугами,С тоски и от стыда в опричникиПошел.

Митьков

    В опричники?.. Морозов?Сын друга моего?.. Не может статься!До того и мать не допустила б;И сын не захотел бы мать своюУбить таким позором.

Висковатов

          Может быть, мы в силахЕще спасти его.

Митьков

        Спасем, друзья!Чего б ни стоило, казны моейИль головы, спасем! и не допустим,Чтоб именитого боярина сын честныйВ позорный плен кромешников попал.Нет, этот грех не ляжет на душеМоей. Я от невесты отступаюсь.Родных нет кровных у меня: АндрейМорозов мне крестный сын: хочуЕго своей копейкой наделить,И за него сам сватом буду. ЕдемСейчас мы в слободу, и на порогеКромешной тьмы ему заставим путь.Но прежде слово: от кого ж узнали,Что он в опричники идет?

Висковатов

            Василий Грязный,Советник слободской, везде звонил.

Федоров

У Расстани[1] я видел сам, как онВ толпе опричников стоял, печаленОдин в толпе веселой; с похорон,Казалось, только что пришел. РукоюЯ сделал знак ему, что б подошелКо мне; но гневно он отворотился.Тут подлетел ко мне опричник с криком:«Эй! убирайся прочь! не ваш он боле!»Не наш, я повторил, на узника взглянув;И слезы горькие меня пришибли.

Митьков

(утирая глаза рукою)

Давно ли это было?

Федоров

         В прошлый четверток

Митьков

Ведь молодцы, которых принимаютВ опричники, живут и по неделеВ слободке, что Неволею слывет?Они там ходят под искусом строгим.

Федоров

Морозов поскакал с любимцем царским,Басмановым: так диво ли, когдаМогучею и удалой рукоюТотчас перемахнет его к царю?И если он в опричники уж принят?

Митьков

Так мы возьмем с собой старушку матьМорозова и с нею в ноги упадемЦарю, и вымолим ей честь и сына.

Висковатов

Мы и без того с приятелем сбиралисьОт града стольного царю челомУдарить: горько, горько на святую Русь,Как на вдовицу сирую, смотреть,Покинул, видно, нас совсем Державный!

Федоров

Мы правду выскажем царю-отцу,Как верные сыны; а там... готовыЗа край родной и голову сложить!

Митьков

Так в путь, друзья, скорее!

Федоров

             ПреждеСподобимся Святых Тайн приобщиться:Кто едет в слободу, тот к смерти будь готов.

(Лишь только хотят они идти, слышны редкие удары в колокол; они останавливаются  и взглядывают друг на друга.)

Висковатов

Что это за звон?

Федоров

(печально)

        Знать священник умирает.

(Крестятся.)

Трапеза в царских хоромах, в Александровской слободе. В одной стороне стол, покрытый скатертью и уставленный разными серебряными сосудами; в другой, кресла, и перед ними столик, на котором лежит книга. Слышны редкие удары колокола. Служители, поставив блюда на стол, удаляются.

Грозный, Афанасий Вяземский, Малюта Скуратов, Алексей Басманов, князь Осип Гвоздев и несколько других опричников входят поодиночке, опустив голову и скрестивши руки на груди. Когда Грозный останавливается посреди трапезной, опричники становятся перед ним в ряд.

Грозный

Довольно, братья, потрудились Богу,Мы человеки: созданы из духаИ плоти. Духом поработали;Молитвами и тяжким воздыханьемИ пеньем сокрушили грудь свою;Поклонами земными без числаСмели мы прах церковного помоста;Довольно изнурили плоть: пораИ пишу ей. Садитесь и вкушайте.

Алексей Басманов

А ты, отец? Ты боле всех трудился;Усердья тяжкого ты на челеНесешь печать: тебе и подобаетВкусить всех прежде от плодов земных.

Грозный

Как мне? Поставленный всех выше вас,Всех более приявший власть от БогаДобро и зло творить здесь на земле,И потому всех боле согрешивший,Не наравне же с вами должен бремяРаскаянья нести. Хочу ещеРаботать Богу духом сокрушенья;А вы за трапезу садитесь, братья!

Все опричники, сделав поясной поклон Грозному, садятся за стол и потом усердно едят и бражничают.

Грозный берет книгу со столика и, стоя, читает с благоговением про себя, ударяя себя по временам в грудь. Слезы мешают ему читать далее; он садится в кресла и, облокотясь на столе, закрывает глаза руками.

Алексей Басманов

(Вяземскому)

Что ж ты не пьешь?

Вяземский

(тихо, указывая на Грозного)

          Смотри... гроза нагрянет!

Гвоздев

Не в первый раз вам с головы своейДа на чужую отводить удары.

Вяземский

И впрямь!

(Шепчется с Басмановым и потом говорит громко.)

     Из этих стоп лукавыйМеня все дразнит.

Алексей Басманов

          Мудрено ль, одна стопа —От Висковатова поднос царю,Другая Федорова дар... НапрасноХотят посеребрить души коварство:Сквозь серебро и золото сквозит

Грозный

(вслушавшись в последнюю речь, приподнимает голову)

И я ведь не слепец!.. Не вижу, что ли,Их замыслов лукавых на меня?Не ведаю их злобных ухищрений?Но я ведь в Александровской, не в стольном граде!Хочу я — милую; хочу — караю!Адашевых, Сильвестров нет со мной,Нет боле пестунов моей свободы!

(При этих словах все опричники встают из-за стола.)