Фемида его любви - Ингрид Ельская

вставал и бровь себе разбил и ребра сломал. И плевать, что у меня далеко не ножевое, ага.

Он тяжело задышал и откинулся на спинку кресла. Покосившись на него, я заметила, что бинт наскозь промок от крови. Ох и встряла ты, Сашка. Но бросить его так просто не могла. Главное, чтобы не помер у меня тут в машине. Что я с ним делать буду?

— Мне нужно узнать ваше…ой, твое имя? — слышала, что с ранеными нужно постоянно говорить, чтобы они не отключились.

— Зачем тебе мое имя? — он сморщился и попытался удобнее устроиться в кресле.

— Как-то я должна представить тебя бабушке, верно?

— Придумай любое имя, мне все равно, — процедил сквозь зубы и откупорил самогон.

— Вы в бегах? Скрываетесь? Думаете, если назовете имя, я смогу как-то навредить?

— Меня зовут Алекс, — он резко вклинился в мой поток вопросов, показывая, что не намерен со мной откровенничать.

— Алекс, значит. То есть, Шурик?

— Почему Шурик? — он еще не понял, в какую топь для издевательств себя окунул.

— Алекс, Саша, Шурик. Связь улавливаешь? — нервно хихикнула я, и включила поворотник, чтобы свернуть в поселок, где жила бабушка.

— Нам прямо, — вдруг заявил Шурик.

— Но моя бабушка… — начала я.

— Шура, ты сейчас едешь прямо. Ни к какой бабушке мы не поедем. Не держи меня за идиота. Рули. Я скажу, когда нужно будет свернуть.

Увидев, что он достал пистолет, я громко сглотнула и послушно порулила вперед.

8

Когда спустя сорок минут мы оказались в каком-то поселке, я обрадовалась, подумав, что мои приключения закончились. В глубине души теплилась надежда на использование меня в роли таксиста, которого отпустят на все четыре стороны когда довезу «клиента» до точки. Поэтому когда Алекс указал на красный забор, за которым прятался двухэтажный дом, я едва сдерживала нетерпение от скорого прощания.

В доме были люди. Об этом свидетельствовали несколько дорогих машин вокруг территории. Вот и все. Сейчас Алекс уйдет к своим сородичам, а я поеду к себе и забуду события треклятого вечера, словно его и не было. Дома расскажу все Семену, он разберется, кто за этим стоит и защитит меня.

Радость длилась недолго. Алекс уничтожил все надежды о скором прощании одной фразой:

— Держись со мной рядом и тебя никто не тронет, — сообщил, прежде чем выйти из авто. Ключи он предусмотрительно забрал с собой.

— В смысле меня никто не тронет? Куда мы приехали? — выскочила за ним следом и на цыпочках побежала по прохладному асфальту. — Ты меня привел к своим друзьям-уголовникам? Зачем мы сюда приехали? Куда мы потом? Алекс, что происходит? Почему мне стоит держаться рядом с тобой? Ты, что, не отпустишь меня домой?

Пока я сходила с ума и валила его десятками вопросов, он молча открыл калитку и прошел на территорию. Меня мистер одеревенелый сухарь игнорировал, будто бы я шутка какая-то , а не живой человек. Хотя ему и не до разговоров было: он все еще ранен и походка у него не очень уверенная. Пока мы ехали сюда я боялась, что он кони двинет, но все обошлось. Живучий.

Поток моих вопросов быстро стих, когда во дворе нам встретились двое парней. Увидев под светом фонаря их бандитские рожи, я еще раз убедилась в том, что меня привели на сборище уголовников и ойкнув, спряталась за Алекса, решив прислушаться к его совету и держаться рядом с ним. Тот сухо поздоровался с парнями, уточнил про какого-то Алмаза и прошел на веранду. Я юркнула следом, стараясь казаться незаметной.

В доме нам открыл дверь отвратительный мужчина с лишним весом. Внешне он был похож на хряка. Огромное сальное лицо, пивной живот и маленькие глаза, которыми он похотливо меня рассматривал, при этом громко чавкая. Я пряталась за Алекса, схватив его за куртку, боясь, что меня тут бросят.

— Вестник? — хряк увидел состояние Алекса и забеспокоился, начав громко сопеть. — Что произошло? — В аварию попал. Перекантоваться надо до утра, — Шурик закрыл меня собой, наощупь хватая за руку. Показалось, таким образом он пытался меня успокоить. Его горячая ладонь подарила мне намек на что-то хорошее в перспективах моей жизни. — Что с тачкой? Нужна помощь? — свиноподобный отступил от двери, приглашая нас внутрь. — Завтра пацаны заберут. Мне мобила нужна позвонить. Остальное сам.

Алекс по-хозяйски прошел в коридор, не отпуская мою руку. Он тут бывал раннее, потому что неплохо ориентировался. Хряк так и продолжал с любопытством пялиться на меня. Ещё бы. Грязная, лохматая, вся в ссадинах. Я бы тоже так смотрела.

— Твоя девочка? — не удержался он. — Она со мной.

Эта фраза несла в себе какой-то волшебный подтекст, потому что мужчина сразу потерял ко мне интерес и засуетился: — Комнату покажу, приводите себя в порядок. В ванной все есть, помощь нужна или сам? — он кивнул на живот, не прекращая противно чавкать, подтверждая свое сходство со свинообразными. — Сами. Потом подойду.

В коридор зашел ещё один мужчина кавказкой национальности. В отличие от хряка меня он проигнорировал, поздоровался с Алексом, спросив, нужна ли тому помощь. Хоть он не чавкал, все равно был неприятным. От всех, кто присутствовал в этом помещении, веяло зоной. Боже, куда я попала? На сборник освобождённых? Они тоже бежали как Алекс или вышли по УДО?!

Шурик вел себя с ними сдержано. Ответил кавказцу, чтобы тот кому-то позвонил и также как хряку сказал, что подойдет позже. Когда мужчины удалились, он начал подталкивать меня к двери сбоку.

— Это твоя друзья? — спросила с надрывом, без конца оглядываясь назад, пока Шурик заталкивал меня в ванную. — Они все уголовники, как ты?

Он закрыл за нами дверь, прошел к раковине, смыл с лица запекшуюся кровь, небрежно бросил на пол куртку и стащил с себя грязную футболку. Морщась стал снимать пропитанную кровью повязку. Закончив, сел на борт ванны и ухмыльнулся, разглядывая меня. Я так и осталась у двери, боясь ступить дальше.

— Принцессе не по душе наша компания, — скорее беззлобно резюмировал, нежели спросил, и зажмурился, борясь с болевым приступом. — Давай, приступай. Иди ко мне. — Куда приступать? Зачем? — Рану мне обработай. — А что, твои друзья-уголовники сделать это не в состоянии? Наверняка у них больше