Книга слизи. Скользкий след в истории Земли - Сюзанна Ведлих

Благородные люди – позвоночные: мягкость у них сверху, твердость – глубоко внутри. А нынешние трусы – моллюски: твердость у них снаружи, внутри мягко. От мягкости им не уйти – да что там, от слякоти. В обширном нынешнем мире ее так много!

Г. К. ЧЕСТЕРТОН, «Доисторический вокзал», 1909

Рисунок 7. «Заражение Темзы». Картинка 1850 года из сатирического журнала «Панч»: «чудесный эффект» капли лондонской воды (1). «Словно “безмолвный разбойник с большой дороги”, смерть ждет вас на реке», – так предупреждали людей газеты в 1858 году во время «великого зловония» (2). Возбудитель Vibrio cholerae (3)

Зловоние смерти

Болезнь – это слабость, секс – это неловкость, а смерть – это наш самый большой страх. Все эти пограничные переживания между здоровьем и беспомощностью, мной и тобой, жизнью и смертью имеют непосредственное отношение к слизи. Если убрать мысли о слизи из нашего сознания, то может показаться, что и наше биологическое существование бесконечно. Тем не менее остается слепая зона, в которой как раз скрывается слизь. Она покрывает пограничные и контактные поверхности у многих живых организмов и в окружающей среде в целом, однако делает это так скромно, что мы легко забываем о ней. Это несправедливо, поскольку слизь не дает проникнуть в наш организм патогенным микробам, облегчает сексуальный контакт, а также защищает нас при контакте с больными и трупами.

Мы испытываем парадоксальное отношение к слизи – охраннику нашего тела, которого мы так легко игнорируем, хотя в кино продолжаем им наслаждаться как символом злодейства и возбудителем щекотливого отвращения. Почему же слизь так неприятна? Отвращение – это одна из базовых эмоций, причем очень гибкая. С помощью нее мы можем реагировать на неприятные вещества так же сильно, как и на неприемлемое поведение, идеи, слова. Если коротко, то на любые виды нарушения личных границ. Наш менталитет также накладывает отпечаток на то, что нам претит, поэтому представление об отвратительном сильно зависит от места проживания той или иной социальной группы.

«Отвращение – это очень сильное чувство, однако оно основано не на логике и разумности», – говорит мне в процессе беседы исследовательница из Лондона, Валери Кертис. Проведенный ею опрос об источниках отвращения показал, что для жительниц Британии это были в основном непристойные разговоры, жительниц Буркина-Фасо – свиньи, а для нидерландок – руки торговцев рыбой. Отвращение может касаться не только отдельных людей, но и целых меньшинств. «Дискриминация зачастую основана на риторике отвращения», – отмечает философ Марта Нуссбаум. В опросе Кертис молодые жительницы Индии в качестве фактора, провоцирующего отвращение, назвали контакт с людьми низших каст. Для представителей высших каст те являются «неприкасаемыми». Невидимая черта отделяет низшие касты от остального общества, зачастую заставляя заниматься самой черной и тяжелой работой – например, чисткой туалетов и работой с канализацией.

Замкнутый круг состоит в том, что социальное изгнание приводит к контакту с экскрементами, а это, в свою очередь, создает новые поводы для еще большего дистанцирования. Из романов Виктора Гюго мы знаем, что эта проблема существует в Европе уже очень давно. «Мы могли бы сказать, что клоака вот уже десять веков является язвой Парижа. Сточные воды – это отрава, которая засела в крови города», – говорится в «Отверженных», романе Виктора Гюго, опубликованном в 1862 году. В центре романа – история Жана Вальжана, осужденного и заклейменного за кражу хлеба. «Народное чутье никогда не обманывалось на этот счет. Ремесло золотаря в прежние времена считалось в народе столь же опасным и почти столь же омерзительным, как ремесло живодера, которое так долго внушало отвращение и предоставлялось палачу».

Таким образом, все сводится к социальной стигматизации и отвращению к выделениям тела, среди которых по всему миру на первом месте стоят слюни, пот и фекалии. Дальше идут трупы и испорченная еда. Кертис распределила возбудителей отвращения по шести категориям, среди которых плохая гигиена, беспорядочный секс, а также инфекции с видимыми проявлениями на теле. За ними следуют нарушения поведения и внешнего вида, такие как постоянный кашель или деформации разного рода, а также отклонения от социальных норм, например бездомность.

«Его наружность трудно описать», – говорится у Роберта Льюиса Стивенсона о мистере Хайде.

…что-то в ней есть странное… что-то неприятное… попросту отвратительное. Ни один человек еще не вызывал у меня подобной гадливости, хотя я сам не понимаю, чем она объясняется. Наверное, в нем есть какое-то уродство, такое впечатление создается с первого же взгляда, хотя я не могу определить отчего.

К пятой категории Кертис отнесла мышей, комаров и других животных, распространяющих болезни и тесно связанных с порчей пищи. К примеру, люди в Великобритании, Индии, Буркина-Фасо и Нидерландах считают мух отвратительными.

Выбор категорий может показаться несколько произвольным, однако очевидно то, что все они связаны с потенциальным заражением инфекциями. Секс с большим количеством партнеров увеличивает шансы заражения, так же как и контакт с больными людьми. Отвращение здесь играет существенную роль по той причине, что оно призвано нас оберегать прежде всего от микробов и других паразитов. Об этом свидетельствует тесная связь между самой эмоцией и реакцией тела, которая часто проявляется при сильном отвращении. Другие явления объяснить сложнее. Например, почему женщины испытывают отвращение чаще и быстрее, чем мужчины? Не исключено, что их особо чувствительная реакция помогает компенсировать временную слабость иммунитета, причем не только их собственного.

Беременность в этом смысле относится к сложным жизненным этапам, потому что защитная реакция материнского организма меняется так, чтобы ребенок, будучи биологически чужеродным телом, не стал жертвой иммунного ответа матери. Этот молекулярный противогаз, впрочем, появляется в тот момент, когда нужна более сильная защита, поскольку эмбрион в первые три месяца особенно уязвим. Таким образом, если реакция отторжения в материнском организме появляется легко, это не позволяет патогенам приблизиться к ребенку. К тому же в целом низкий порог отвращения у недавно родивших женщин помогает им ухаживать за детьми в первые годы жизни, пока у них не выработается самостоятельная зрелая иммунная система.

Отвращение – это человеческая эмоция с глубокими биологическими корнями. Другие виды – например, муравьи и ракообразные – держат дистанцию от больных собратьев, а приматы стараются избегать зараженных сородичей. Достаточным предупреждением для них служит то, что объект по ощущениям мягкий, теплый и влажный, как слизь и другие вязкие текучие выделения. Эта осторожность оправдана, потому что во всех видах секреций нас могут подстерегать потенциальные убийцы. У людей это прежде