Правда о русских открытиях в Америке - Аркадий Григорьевич Адамов

переслал своему другу Ивану Лукину, который в то лето отправился в далекий поход на север. Лукин вышел на побережье Ледовитого океана к востоку от мыса Барроу. Там он и роздал бывшие при нем листки Морского календаря Кашеварова.

Спустя несколько дней Кашеварову рассказали о Лукине жители мыса Врангеля.

Несмотря на то, что этот случай лишил Кашеварова права первенства в открытии Берега Меншикова, он честно описал его в своем дневнике. Благородство русского исследователя помогло нам теперь доказать бесспорный приоритет русских в этом открытии. Дело в том, что в 1837 году, т. е. на следующий год после Лукина и за год до Кашеварова, к мысу Барроу с востока, из Канады, пришли служащие Гудзоновской меховой компании англичане Симпсон и Диз, которым впоследствии и был приписан приоритет в открытии этой части побережья.

Русским путешественникам всегда были свойственны величайшая добросовестность и глубокое уважение к заслугам других открывателей. Не было, случая, чтобы кто-нибудь из русских исследователей Аляски не упомянул в записках или отчетах имен своих предшественников. Это выгодно отличает их от многих иностранных путешественников.

Историком Василием Берхом был, например, пойман с поличным известный английский исследователь Канады Меккензи. Переводя в 1808 году на русский язык его книгу, В. Берх в одном из примечаний писал: «Жаль, что г. Меккензи теряет свой характер, не отдавая справедливости открытия прежних путешественников, и так самолюбив, что даже не упоминает их имен. Его Слевское озеро и река Слев были открыты г. Гирном за 20 лет прежде сего вояжа; и по всему видно, что Меккензи основал свое первое путешествие на его журнале и примечаниях, но так горд, что о сем ни слова не говорит; он даже переменил имена всех мест, с намерением выдать оные за свои открытия».[30]

Отважным плаванием Александра Кашеварова заканчивается продолжавшееся свыше ста лет состязание русских и английских мореплавателей.

И здесь буржуазные географы остались верны себе, полностью игнорируя достижения русских исследователей. Бейкер, например, об экспедиции Федорова―Гвоздева упоминает лишь в самых туманных выражениях. «Возможно, — пишет он, — что в 1732 году русские, хотя и не зная этого, видели часть американского континента».[31] Какую часть континента и кто видел, автор не считает нужным указывать, оставляя под сомнением самый факт этого открытия. О плавании «Рюрика» Бейкер вынужден упомянуть уже более определенно, отметив в общих словах заслуги Коцебу. Но он прибегает к прямой фальсификации, пытаясь скрыть от читателя плодотворную работу русской экспедиции у побережья Аляски. Бейкер пишет, что будто бы «после плавания к Берингову морю, где Коцебу положил на карту острова Диомида (Гвоздева. — А.А.), он повернул к Маршальским островам, где сделал дальнейшие открытия».[32]

Иными словами, получается, что к северу от Берингова пролива, в котором лежат острова Гвоздева, Коцебу вообще не поднимался. Дальше Бейкер просто замалчивает замечательное плавание кораблей Васильева и Шишмарева и смелый байдарочный поход Кашеварова. Не удивительно, что после этого английский географ с легким сердцем отдает приоритет в открытии и исследовании полярного побережья Аляски своим соотечественникам. «Бичи, — пишет он, — продолжая работу Кука, достиг на востоке мыса Барроу».[33]

Американец Аусвейт, как мы помним, поступил в данном случае еще бессовестней.

Однако победу русских мореплавателей в необыкновенном состязании у полярных берегов Аляски и ценный научный вклад, внесенный ими в дело изучения этого района, не удастся замолчать или оспорить никому из буржуазных географов.

В дебрях Русской Америки

Мало кто из западноевропейских или американских географов, хоть сколько-нибудь дорожащих своей репутацией, осмелится сейчас полностью отрицать роль русских в открытии и исследовании внутренних районов Аляски. Распространенный прием, который используется буржуазными учеными, чтобы умалить несомненное первенство русских в этой области, заключается в бессовестном замалчивании большинства русских открытий и в подробных сообщениях о позднейшей деятельности там англичан и американцев.

Между тем знакомство русских с внутренними районами Аляски началось еще с 80-х годов XVIII века, а в следующем, XIX веке оно приняло огромный размах. Можно смело сказать, что задолго до первых американских и английских исследователей русские уже познакомились в основном со всей территорией Аляски.

По заснеженной тундре и торосистому льду замерзших рек, сквозь непролазные лесные чащи, через высочайшие горные хребты, пешком, на собаках и в лодках пробирались русские в самые недоступные районы Аляски. История этих открытий хранит в себе много славных имен.

В 1818 году экспедицией Петра Корсаковского был исследован обширный район на юго-западе Аляски, от озера Шелихова до Юкона. В устье реки Нушагак на берегу Бристольского залива было заложено самое северное к тому времени русское поселение — крепость Александровская. Почти одновременно штурман Андрей Климовский исследовал район реки Медной и открыл большой горный кряж, высочайшая вершина которого получила имя Врангеля.

В 1829 году район, исследованный Корсаковским, был изучен и нанесен на карту топографической экспедицией прапорщика Васильева. В том же году Федор Колмаков продолжил начатую Васильевым опись реки Кускоквим на сотни миль вверх по ее течению и в устье Квыгым под 61°34′ с. ш. основал торговый редут. Этот отважный человек в течение многих лет исследовал просторы Аляски, он открыл и нанес на карту многие притоки Кускоквима. Важные открытия в этом районе сделал Иван Лукин, который во время одного из своих походов дошел, как мы помним, до берегов Ледовитого океана к востоку от мыса Барроу.

Далекий поход на Кускоквим предпринял в 1834 году Андрей Глазунов. В 1835–1836 годах он сделал топографическую съемку долины Юкона от устья до впадения реки Анвиг. Путевой журнал первого похода Глазунова, в отличие от записок большинства других русских исследователей, не был похоронен в архиве, он опубликован в «Журнале мануфактур и торговли» за 1836 год.

Через три года Глазунов вместе со штурманом Василием Малаховым продолжили опись Юкона еще на сотни миль вверх по течению и в устье реки Нулато под широтой 64°42′ основали самый северный торговый редут.

После этого неутомимый Малахов исследовал и нанес на карту реку Суситну, впадающую в Кенайский залив.

В 1842 году начала свою работу на Аляске экспедиция лейтенанта Лаврентия Загоскина. Она продолжалась свыше полутора лет. Тщательной описи и картографированию были подвергнуты русло реки Юкона на протяжении свыше 1000 километров, нижнее течение крупнейших его притоков и река Кускоквим на значительном протяжении. Экспедиция собрала ценнейший географический и этнографический материал и обширные коллекции, переданные впоследствии в музей Российской Академии наук. Капитальный труд «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Загоскиным в 1842, 1843, 1844 гг.», упоминается в библиографических указателях крупнейших библиотек мира. Огромное научное значение