Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу - Люк Бакмастер

Миллер и Гибсон долгое время не виделись. Режиссер сидел и думал: «Что скажет Мэл?» Несмотря на то что Гибсон вроде как благословил своего преемника в роли Рокатански, Тома Харди, должно быть, для него это был очень странный момент. Мэл смотрел на другого актера, играющего персонажа, который сделал его знаменитым, ожесточенного Воина Дороги в кожаной одежде, и думал: «А как бы в этой сцене смотрелся я?» Миллер знал, что Гибсон не станет лгать о своей реакции на увиденное. Когда актер начал посмеиваться, Миллер подумал: «Вот она, та самая усмешка, которую я помню». Затем Гибсон стал тыкать его локтем под ребра.

После просмотра актер сказал режиссеру, что он думает о первом фильме про Макса Рокатански, в котором не снимался сам. Его слова остались между ними, но Миллер заявил газете The Sydney Morning Herald, что первый Воин Дороги выказал ему «огромное уважение как режиссеру». Он добавил: «У меня разбилось сердце, когда я увидел, что происходит с Мэлом, потому что всегда знал его как очень хорошего человека». Вечер в Китайском театре TCL в Лос-Анджелесе прошел очень эмоционально, и ни режиссер, ни его бывшая звезда никогда его не забудут. Но, вероятно, более значимый показ состоялся 13 мая в Сиднее, на расстоянии около 12 000 километров от бульвара Голливуд.

Мероприятия по случаю австралийской премьеры фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» в это время также шли полным ходом. Большая часть основного каста (вместе с Миллером) находилась за границей, но некоторые актеры все же смогли присутствовать в крупнейшем городе Австралии, в том числе Хью Кияс-Бёрн, Меган Гэйл, Квентин Кенихэн и Джон Говард. Ранее в тот же день перед австралийцами предстали настоящие звезды «Дороги ярости»: армада из десяти изрыгающих выхлопы автомобилей, которые не поддались разрушению в песках Намибии и вернулись на родину в целости и сохранности (а также в идеальном рабочем состоянии). «Гигахорс» Несмертного Джо был на месте во всей своей ублюдочной красе кадиллака-на-кадиллаке, как и «Рог Войны», фургон гитариста Комы, автомобиль Накса (пятидверное купе Chevrolet), «Бритва Кола» (купе XB Ford Falcon) и другие машины, а также несколько мотоциклов «Горных байкеров».

Эти умопомрачительные транспортные средства были не просто припаркованы у входа в кинотеатр, чтобы зрители могли взглянуть на них, пока шла проверка билетов; организаторы задумали нечто более впечатляющее. Kennedy Miller Mitchell и австралийский прокатчик фильма, компания Village Roadshow, договорились с правительством Нового Южного Уэльса о закрытии с 10 утра до 1 часа дня живописного моста Сидней-Харбор-Бридж, по которому каждый будний день проезжает около 160 000 автомобилей. В это время, в прекрасный осенний день, когда солнце отражалось искрящимися дорожками желто-белого света на голубой воде, армада Несмертного Джо проехала по мосту и прибыла на открытую площадку перед культовым Сиднейским оперным театром.

Артисты, нанятые изображать персонажей из Пустоши, неслись следом. Около дюжины воинов полураспада стояли на крыше «Рога Войны», подняв руки над головой и выкрикивая хвалу своему лидеру. Вокруг раскачивались «хорьки-шестовики». Слепой гитарист по имени Кома тоже был там в своем фирменном красном комбинезоне и исполнял крышесносный апокалиптический мошпит.

Репортажи об этом зрелище на мосту и перед Оперным театром в тот вечер показали по всем телевизионным сетям. «Прошло три с половиной десятилетия с тех пор, как на экраны вышел первый фильм о Безумном Максе», – напомнил репортер 7 News, проводя рукой по изрядно поизносившейся копии «Перехватчика» Рокатански. Байрон Кеннеди наверняка не одобрил бы, как выглядит этот автомобиль: не блестящий и тщательно отполированный «черный на черном», как тот, за которым он ухаживал, а помятый, ржавый и окрашенный в грязно-серый цвет.

«Совершенно очевидно, что Безумный Макс вернулся еще более безумным и ужасным, чем когда-либо», – сказал возбужденный журналист Nine News. Позади него как раз в этот момент находящийся на сцене Кома извергал настоящее пламя из своей гитары, которая была частично сделана из больничного судна.

Это было потрясающее зрелище. Но чтобы понять истинное значение того дня в Сиднее, мы отправимся в другое место и в другое время: медленно проникнем в дощатый домик в маленьком австралийском городке Чинчилла. Два молодых парня, Джордж и Вив, сидят вокруг стола, заваленного листами бумаги и карандашами. Это дом Миллеров, где Джим и Анджела столь успешно построили новую жизнь для себя и своих детей. Единственный в регионе туалет со смывом – это только одно из преимуществ их жилища. Этот дом оказался еще и идеальным местом для воспитания детей, где воображение ребенка могло разыграться по-настоящему.

Вив Браун и по сей день помнит планировку: комната Джорджа располагалась сбоку, а столовая – посередине, где он и его товарищ создавали свои рисунки. Он также не забыл и сами картины, которые они рисовали. Некоторые из них изображали перспективу с уходящими вдаль телефонными линиями. Другие были картами Австралии, с пустыней коричневого цвета, с зелеными участками пышных лесов и обозначенным синим цветом морем по краю страны.

«Помню, как мы рисовали Сиднейский мост, – вспоминает Вив Браун. – Будучи деревенскими детьми, мы обожали мост Харбор-Бридж. Это было грандиозное сооружение, расположенное далеко от нас. Джордж довольно смело использовал краски, хотя всегда считал, что я был лучшим художником, чем он. Теперь, учитывая то, как все сложилось, я думаю, что это спорно», – говорит он, усмехаясь.

Хотя Джордж Миллер не мог знать об этом в то время, когда сидел за старым столом, он уже тогда прокладывал линии связи сквозь время. Однажды в далеком-далеком будущем далекая-далекая пустошь будет населена плодами его воображения, которые действительно оживут: их можно будет услышать, потрогать, почувствовать исходящий от них запах дыма.

Миллер позабыл многие фильмы, которые смотрел в детстве в огромном кинотеатре «Звезда» в Чинчилле, где он катал «Джаффа»[29] по щелям в половицах и где матери кормили младенцев в «комнате для плача» с двойными стеклами. Но он запомнил один фильм ужасов – «Нечто» 1951 года. Для его рекламы был придуман такой трюк. Кто-то поставил в фойе «Звезды» большой черный ящик (похожий на старый пиратский сундук) с большой цепью вокруг него. На коробке белой краской было написано «НЕЧТО». Джордж и его приятели уходили из школы, мчались туда и ошарашенно смотрели на ящик. Они задавались вопросом: что же это такое?

«Все дети в городе разделились на два типа, – вспоминал позже режиссер. – Тех, чьи родители говорили: "Да, ты можешь пойти и посмотреть "Нечто". И тех, кого не пускали в кино со словами: "О нет, мы