Космологические коаны. Путешествие в самое сердце физической реальности - Энтони Агирре

3. Даже если джинн получит полный доступ к области Ry, он не сможет узнать точное квантовое состояние из-за теоремы о запрете клонирования.

4. Область Ry не имеет даже собственного квантового состояния, поскольку она была вырезана из перепутанного состояния, описывающего смешанное состояние области Ry и окружающей среды.

5. У джинна есть только частичный доступ к Ry, так как он ограничен в наблюдении только областью Rd.

Итак, задача кажется нерешаемой! Похоже, что джинн не в состоянии предсказать ваши — или чьи-либо еще — действия в момент tf… по крайней мере, не в состоянии предсказать их с той мерой полноты и точности, какой он хвастался.

Но теперь-то мы закончили? Не совсем. Хотя в принципе никто не может предсказать ничего в точности, на практике мы, конечно, это делаем! Как верно заметил джинн, если вы выпустите из рук лампу, она упадет. Впрочем, и тут есть некоторые сомнения. Например, вспышка лазерного излучения где-то в очень далекой точке пространства вполне может остановить лампу на ее пути к земле, и у нас нет никакого способа предвидеть это событие. В общем же случае мы предполагаем, что такие вещи не случатся, а потому уверены в исходе. И мы абсолютно правы! Похоже, мир устроен так, что новые события, попадающие в световой конус между тем моментом, когда мы предсказываем, что какое-то событие случится (или не случится), и тем, когда оно действительно случается (или не случается), в большинстве случаев не разрушают простую локальную причинно-следственную связь. И хотя квантовая неопределенность разного рода совершенно неизбежна, существует множество систем — от планет до пылинок, — где такую неопределенность можно полностью игнорировать, почти не потеряв при этом в способности предсказывать ответы на вопросы, которые хотелось бы задать. То есть, хотя Перо и могло бы написать множество историй, в более широком смысле некоторые из этих историй гораздо, гораздо вероятнее других, и этого достаточно, чтобы мы почти точно поняли, как именно будут развиваться события.

Ответ на вопрос, может ли джинн в принципе предсказать все, что с нами произойдет, отрицательный. Но все же мы вправе спросить: «Той информации, которую джинн в принципе мог бы собрать, достаточно ли, чтобы в общем виде и с очень большой достоверностью узнать ваши потаенные мысли и решения?» В конце концов, даже если бы джинн преуспел в этом «только» в 99,99 % случаев или только при относительно контролируемых условиях, это поколебало бы наше ощущение свободы воли.

И тогда следует спросить: «Сколько всего мы должны на самом деле знать об окружающей среде, о теле в целом или о мозге в частности, чтобы предсказать или понять, что именно разумное существо сделает или решит?»

17. Принятие решений в империи Мин

(Шэньян, Китай, 1618 год)

Ты потерял расположение хана, но зато у тебя появился неожиданный и информированный союзник в лице Ли Юн-Фана, который служил прежде династии Мин. Его консультации, касающиеся работы правительства в империи Мин, были бесценны, поскольку он во многом разбирался и мог подсказать, как именно станет скорее всего действовать хан. И, учитывая твое затруднительное положение, ты очень внимательно прислушиваешься к его советам.

Однако чем больше ты слушаешь, тем чаще возвращаешься к одному и тому же главному вопросу: «Как вообще принимаются и выполняются какие-либо решения?»

На первый взгляд, объясняет Юн-Фан, все просто: любые решения принимает император. Но он почти всегда поступает так, как ему советуют его министры. А министры действуют, руководствуясь докладами своих помощников, которые готовят эти документы весьма тщательно и по строгим правилам. Помощники с точностью до буквы (то есть именно так, как записано некогда писцами) исполняют рекомендации Кодекса поведения и получают информацию от ученых, губернаторов, генералов и сборщиков налогов. Каждый из них, в свою очередь, следует невероятно сложному набору правил. И вдобавок существует множество неформальных требований, строго обеспечивающих поддержание на должном уровне уважения к статусу каждого члена правительства. «Поразительно! — говоришь ты Юн-Фану за совместным распитием крепких напитков. — Так что же, выходит, император на самом деле не принимает никаких решений?!»

«Ну, он-то думает, что принимает, но правда в том, что большая часть из них принята задолго до того, как он доходит до трона».

«Но тогда кем и как они принимаются? — спрашиваешь ты. — Получается, что все просто следуют сложной системе правил и перекидывают друг другу бумаги! Какое они тогда вообще имеют значение — все эти решения?»

«Это многое объясняет, не так ли?» — хихикает Юн-Фан, и вы с ним выпиваете за эту мысль.

«Нет, серьезно, — настаиваешь ты, — решения ведь не случайны, иногда они даже бывают мудрыми. Как это может быть, если они просто появляются в результате следования правилам, которым все подчиняются?»

«Так и есть, — соглашается Юн-Фан, — империя мудра, даже если император не очень мудр».

Можно изобрести одну машину, которую можно использовать для того, чтобы вычислить любую вычислимую последовательность.

Алан Тьюринг[53]

Подведем итоги нашего путешествия с Муненори: мы поняли, что если бы нам пришлось отслеживать квантовые состояния триллионов фотонов, которые летят от ярко освещенного слова «итоги» к сетчатке нашего глаза и дальше вверх по зрительному нерву в зрительную кору, то в итоге мы бы получили систему исключительной и почти непостижимой сложности.

Компонуя элементы квантового состояния системы в кластеры типа молекул, из которых выстроены сложные биологические клетки, мы бы увидели порядка 20 миллиардов нейронов в коре головного мозга, связанных примерно 100 триллионами синапсов, взаимодействующих, как инструменты в оркестре. Каждый нейрон получает около тысячи синаптических импульсов в секунду и на основании этих импульсов, какой-то дополнительной возможной химической информации и собственной внутренней динамики «решает», возбудиться ему или не возбудиться, а если возбудиться, то когда. Эти возбуждения запускают другие нейроны, а также формируют источник когерентных частот в больших полушариях и мозжечке, которые, в свою очередь, влияют на скорость возбуждения нейронов. Кроме того, процессы в нейронах и синапсах еще больше меняются под влиянием огромного множества сигналов химической и даже генетической природы.

С подобным же успехом мы можем описать этот процесс иначе, сказав нечто вроде: «узоры, образованные разделенными границами светлыми и темными областями, фиксируются сетчаткой, и в зрительной коре из них составляются некие фигуры». Эти фигуры по форме соответствуют «буквам», из которых потом составляется слово «итоги». Это слово, в свою очередь,