Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - Андрей Юрьевич Андреев

381

Действительно, личные отношения Паррота с Чарторыйским и Новосильцевым, столь теплые до начала 1805 г., вследствие этой его поездки в Петербург значительно охладели.

382

В проекте Паррота помимо приходских училищ для крестьян были также предусмотрены семинарии для подготовки школьных учителей.

383

Петербургская учительская семинария была преобразована в 1804 г. в Петербургский педагогический институт, ставивший целью подготовку учителей для школ столичного округа, откуда затем вырос основанный в 1819 г. Петербургский университет.

384

Весьма характерный для настроения Паррота в это время «спонтанный» (т. е. риторически свидетельствующий о сильных переживаниях) переход в письме к императору на «ты» здесь подчеркнут в черновике его собственной правкой. Сперва Паррот написал в этой фразе местоимение «Vous», затем зачеркнул и вставил «t’», а несколькими словами выше повелительное наклонение второго лица множественного числа «conservez» исправил на единственное число «conserve».

385

Эмоциональное состояние Паррота в момент написания данного письма хорошо подчеркивает то, что, начав его сравнительно хорошим почерком, к концу он стал писать совсем «враздрызг» – буквы здесь едва-едва угадываются, перо гуляет по бумаге и не успевает за мыслями; чувствуется отчаяние. Этим объясняется и допущенная мимоходом явная грубость: в последней фразе Паррот заявляет Александру I, что его дружба для императора должна значить никак не меньше, чем отношения того с Новосильцевым и другими «молодыми друзьями».

386

Записка датирована согласно пометке рукой Паррота: «Получено 8 мая». Она является ответом на предыдущее письмо профессора Александру I (что подтверждено и в составленной Парротом описи писем).

387

Таким образом, следующая встреча Александра I и Паррота была назначена на четверг 11 мая.

388

Датировка основана на том, что 10 мая в Павловске был праздник в честь дня рождения Екатерины Павловны. Содержание связано с предыдущим письмом, которое Александр получил только что, вернувшись в Петербург.

389

Речь идет о последней встрече 11 мая, во время которой, как следует из текста, Паррот добился-таки от императора согласия утвердить его проект приходских училищ.

390

Датировано чернилами в конце черновика «18 мая», но Паррот ошибся, поскольку заседание Главного правления училищ, которое он называет вчерашним, состоялось в четверг 18 мая, следовательно, письмо написано 19 мая.

391

Датировка этой и следующей записки отсчитывается от встречи, которую Александр I намечал на 25 мая, потом перенес на следующий день, т. е. на 26 мая, а потом еще раз отодвинул, и она, наконец, состоялась 27 мая 1805 г., как выясняется из письма 70.

392

Новосильцев был направлен на переговоры с Наполеоном в Париж. Он выехал из Петербурга 3 июня 1805 г., но из-за известий об оккупации французами Генуи остановился на полпути и отправил из Берлина 28 июня известную ноту, ставшую сигналом о скором начале войны России с Францией.

393

Еще в самом начале царствования Александру I пришлось столкнуться со слухами о существовании заговора вокруг императрицы Марии Федоровны с целью передать ей регентские полномочия. Идею эту якобы поддерживали «екатерининские старики», сетовавшие на дурное управление при новом императоре. Слухи о готовящемся перевороте достигли максимума в январе 1802 г. (об этом писал царю тогда даже Лагарп), в их распространении участвовали братья Зубовы, что в итоге привело к их удалению из Петербурга.

394

Против этого абзаца рукой Паррота на полях поставлено «NB».

395

19 мая 1802 г. Наполеон в качестве первого консула Французской республики основал орден Почетного легиона, основываясь на античной традиции и примерах средневековых рыцарских орденов и противопоставляя его прежним знакам отличия монархической Франции.

396

Такая задача с 1803 г. была возложена Александром I на Комиссию для составления законов, где организацией ее работы непосредственно ведал Н. Н. Новосильцев (в качестве товарища министра юстиции), а главным секретарем был назначен Г. А. Розенкампф. Однако быстрых плодов эта работа не принесла до появления среди сотрудников Комиссии в 1808 г. М. М. Сперанского.

397

На черновике дата: «28 мая» (1805 год проставлен позже карандашом). Бинеман прочитал ее как «28 марта», и под этим числом письмо (очень значимое в содержательном смысле) было опубликовано, в том числе в переводе на русский язык в журнале «Русская старина», и вошло в литературу. Между тем о том, что прочтение «28 марта» ошибочно, свидетельствует отсутствие каких-либо указаний на обсуждение важных проблем, затронутых в письме, среди остальной переписки за конец марта 1805 г., когда упоминались совсем другие вопросы, да и никакой встречи с Александром I в этих числах не было. В действительности оно написано на следующий день после встречи 27 мая 1805 г.

398

Коронация Наполеона состоялась 2 декабря 1804 г. в соборе Парижской Богоматери.

399

К Английской революции обычно относят события 1642–1660 гг., но Паррот мог рассматривать ее в максимально широких хронологических границах, с начала правления Карла I (1625), которое почти сразу ознаменовалось политическими убийствами (герцог Бекингем) и роспуском парламента, и до воцарения Ганноверской династии с восшествием на английский трон Георга I (1714). За это время действительно произошло более десятка государственных переворотов и смен правления, включая казнь Карла I (1649), установление протектората Кромвеля (1653), реставрацию Стюартов (1660), «славную революцию», приведшую к власти Вильгельма Оранского (1688), и последующие войны якобитов.

400

Речь идет об отсутствии у русских университетов «истинно национального характера», см. приложение к письму 20.

401

С 1803 г. в университетах Российской империи избранный ректор утверждался в своей должности подписью императора. Новый ректорский срок Паррота длился с 1 августа 1805 г. до 1 августа 1806 г.

402

Латинское крылатое выражение Diem perdidi! («Я потерял день!») приписывается Светонием императору Титу, который вспомнил однажды за обедом, что за целый день никому не сделал добра. В начале XIX в. сравнение Александра I с Титом было общим местом.

403

Речь идет о письме с некими денежными просьбами, черновик которого не сохранился – вероятно, потому, что оно было написано Парротом в момент отъезда из Петербурга, т. е. в последних числах мая 1805 г.