Шерсть дыбом: Медведи-взломщики, макаки-мародеры и другие преступники дикой природы - Мэри Роуч

Американское бюро по управлению земельными ресурсами в настоящее время тестируют одну такую вакцину на популяции диких лошадей, которая так разрослась, что привычная экосистема больше не может их прокормить. Вакцина содержит два активных компонента (BMP-15 и GDF-9). Антитела против них нарушают способность яйцеклетки обмениваться сигналами с клетками, которые ее окружают и поддерживают, – и яйцеклетка не созревает. Поскольку эта вакцина не требует маркировки животных и отслеживания их для введения бустера, она кажется перспективной и для контроля популяции городских макак.

Куреши думает, что проблема с иммуноконтрацепцией – да и с любой контрацепцией для обезьян, если уж на то пошло, – шире. Дело в том, что люди будут думать, будто «обезьянья угроза» испарится сразу же, как начнется вакцинация. «Но вы же не убиваете животное, – говорит он. – Оно проживет отведенную ему жизнь». Городские макаки живут от двенадцати до пятнадцати лет. По подсчетам Куреши, пройдет семь-восемь лет, прежде чем популяция сократится настолько, чтобы это стало заметно обычному, обозленному на макак индийцу. «Люди станут говорить: "Вы потратили столько денег и все впустую?"»

Куреши приносит свои извинения. У него еще одно совещание. Рамеш выходит со мной на улицу, помогает поймать авторикшу и запрыгивает на сиденье рядом, чтобы проводить меня в короткой поездке до отеля. По дороге мы минуем русло пересохшего ручья, куда люди сбрасывают мусор. Каждый раз, проезжая мимо, я вижу там свиней или обезьян, копающихся в отбросах. Я спрашиваю, пытаются ли местные власти взять мусор под контроль, как в Колорадо.

Рамеш отвечает, что кампания по очистке города уже началась. Там, где раньше были только общественные свалки, теперь от дома к дому ездят муниципальные мусоровозы. В одном районе мусоровоз даже оглашает окрестности мотивирующей песенкой.

Я интересуюсь успехом кампании. Рамеш смеется: «В этих высотках столько этажей, что никто не удосуживается спускаться вниз и складывать мусор в баки. Жители просто выбрасывают мешки из окон».

Люди!

Странным образом утешает лишь то, что от индийской «обезьяньей угрозы» в виде исключения страдают в основном высшие классы. Городские обезьяны облюбовали парки с деревьями и другие благоустроенные пространства – места, где живут состоятельные люди. С деревьев и кустов они перебираются на крыши и веранды и через открытые окна проникают в дома. Они обчищают особняки и офисы юристов и судей. Обезьяны заявлялись и в резиденцию премьер-министра, и – к вящей радости авторов газетных заголовков – в здание парламента.

«Они разгуливают по комнатам!» – возмущалась Мира Бхатия, юрист, выступающая от имени резидентов одного престижного жилого комплекса, который одолевают обезьяны. Как-то днем в Дели я встречалась с Бхатией за кофе. Она рассказала, что состоит в элитном фитнес-клубе, который посещает и сам премьер-министр Нарендра Моди. «Не успели они открыть новый бассейн, как обезьяны тут же попрыгали в воду!»

От лица своего жилищного комплекса Бхатия подала судебный иск о защите общественных интересов, и в 2007 году Высокий суд Дели обязал городскую ветеринарную службу разработать план действий. На сегодняшний день это бремя особенно тяжким грузом легло на плечи одного человека – главного ветеринарного врача Дели Р. Б. С. Тиаги, с которым через полчаса у меня назначена встреча.

Офис Тиаги расположен на восемнадцатом этаже здания муниципалитета Южного Дели, в бюрократическом сердце города. Словно бы настраивая посетителя на нужный лад, лифт спускается лишь через долгих десять минут. Видимо, раздраженные государственные служащие жали кнопку вызова так часто и нервно, что в какой-то момент она вышла из строя. На стене висит объявление: «ДВАЖДЫ НЕ НАЖИМАТЬ».

Я жду. Уборщик возит шваброй по полу вестибюля. Он движется по идеальной прямой: медленно, почти церемониально, словно невеста, шествующая к алтарю. Еще один трудяга протирает черную мраморную плитку у входа снаружи. Что бы там ни говорили о правительстве Дели, полы у них вылизаны до блеска.

Тиаги жестом приглашает меня войти. Он указывает на один из двух стульев, стоящих перед его столом, хотя на втором стуле уже сидит какой-то человек, который, видимо, еще не уладил свои дела с Тиаги. Ну или ему просто хочется еще немного посидеть. На стене за спиной Тиаги висит фотография коалы в рамке. Не успела я представиться, как Тиаги зачастил: «Мы отлавливаем обезьян в соответствии с распоряжениями Высокого суда Дели. В настоящий момент у нас трудятся два отловщика обезьян. Пойманных животных мы перевозим в заповедник Асола-Бхати. Подробности можно узнать у старшего уполномоченного по вопросам диких животных при правительстве Дели доктора Ишвара Сингха. Вы с ним уже встречались?»

Я пыталась. Несколько недель до отъезда в Индию я пробовала дозвониться до Ишвара Сингха по телефону, указанному на сайте Лесного департамента. Я звонила день за днем, но трубку ни разу не сняли. Позже я узнала, что только круглый болван станет пытаться дозвониться до индийского чиновника по телефону, указанному на правительственном веб-сайте.

Тиаги и Сингх – муниципалитет Южного Дели и Лесной департамент – годами переводят стрелки друг на друга. Муниципалитет настаивает, что раз обезьяны – дикие животные, то и разбираться с ними должен Лесной департамент. Лесной департамент в свою очередь возражает, что обезьяны, которые живут в городах и питаются подачками, уже не дикие, а значит, не входят в их зону ответственности.

Я слышала о планах хирургически стерилизовать макак Дели и прошу Тиаги посвятить меня в детали.

«Этот вопрос также относится к сфере компетенции старшего уполномоченного по вопросам диких животных при правительстве Дели мистера Ишвара Сингха».

И хотя ответ мне известен заранее, я спрашиваю Тиаги, почему не взимаются штрафы за кормление обезьян у храмов.

– Вы же знаете, все, что касается обезьян, – вопрос религиозный. Я бы рекомендовал вам обсудить это с мистером Ишваром Сингхом, старшим уполномоченным по вопросам диких животных при…

– …правительстве Дели, – заканчиваю я за него.

– Да. Он вас проинформирует.

– Кормить обезьян – незаконно, верно?

– Этот вопрос относится к сфере компетенции старшего уполномоченного по вопросам диких животных.

ДВАЖДЫ НЕ НАЖИМАТЬ.

Пока Тиаги и Сингх спихивают проблему друг на друга, состоятельные жители Дели берут дело в свои руки. Бизнес-центры и богатые семьи нанимают обезьянью охрану – человека, который патрулирует территорию с лангуром на поводке. Индийские лангуры – это те самые грозного вида черномордые обезьяны, которых я видела в Паури-Гархвале и Раджастане. Они крупнее макак-резусов, и макаки стараются держаться от них подальше. Именно из-за лангура, сидевшего у тропы, я не видела макак, поднимаясь к крепости на холме в Бунди. Когда я посмотрела лангуру в глаза, он приподнял губу и обнажил клыки. Жест – сродни откидыванию полы пиджака, дабы продемонстрировать ствол, – возымел желаемый эффект. Я опустила взгляд и прошла мимо.

«Использовать лангуров запрещено». О, в разговор вступает человек с соседнего стула! Он представляется. Это