Тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий

вступило в союз с Византией против государства гимиаритов в Южной Аравии, находящегося под властью персов, причем активно использовало при этом свой флот в Красном море.

Но все же отнюдь не от истоков Нила знали древние Африку, как сообщает нам Марин Тирский, рассказывая о плавании Диогена (перед 54 г. до н. э.) вдоль восточноафриканских берегов: «Озера, в которых берет начало Нил, расположены в Лунных горах (г. Рувензори — Авт.)». Однако представляется маловероятным, что озера и гору Рувензори он видел сам. Скорее всего информацию географ получил от арабов из Ранты.

После заметного апогея ценных сведений, который виден в «Географии» Птолемея, наблюдается некий информационный провал, объясняющийся, по-видимому, отступлением римлян, которые направили свои военные силы в Европу и Азию для отражения нападений германцев и парфян. Диоклетиан во II веке укоротил линию обороны в Египте, как он делал прежде, отведя границы к Асуану.

После перехода в христианство абиссинцев Аксума в четвертом веке, а затем и нубийцев в пятом, продолжали укрепляться связи с византийской империей: Козьма Индикоплов посетил Адулис и дал сведения об Аксуме (547 г.) и, с другой стороны, Прокопий Цезарийский около 550 г. в своей «Истории юстинианских войн» говорит о политике Константинополя в отношении блеммиев и эфиопов Аксума.

Внутренняя Африка

к западу от Ливийской пустыни

Совсем иначе стояла задача освоения Африки к западу от Ливийской пустыни. Вместо двух больших маршрутов — долины Нила и Красного моря, позволяющих преодолеть барьер пустыни в наилучших условиях, здесь повсюду, куда ни двинься, — Сахара.

Кроме Марокко и восточного Алжира, римляне включили в свою империю всю северную Африку, «полезную», годную под обработку и, как уже говорилось, возвели на юге укрепления, лимес, против местных племен; следы этих фортификационных сооружений видны и сегодня.

О землях, лежащих за этими укреплениями, имелись весьма неопределенные сведения. Античный греко-римский мир практически не имел доступа туда вплоть до падения Карфагена в 148 г. до н. э. До этого пунийцы (финикийцы-карфагеняне) ревниво охраняли берега и только крупицы сведений попадали к грекам из Киренаики, колонизированной ими еще в VII в. до н. э.

Историку Геродоту мы обязаны первыми сведениями, правда, не очень точными, о Сахаре. Он нам рассказывает о народах, живущих в пустыне и к северу от нее, о флоре и фауне страны, продуктах питания, божествах… В процессе повествования он цитирует отчет о путешествии, которое совершили пятеро сыновей правителя племени насамонов с целью исследования Ливийской пустыни.

«Они отправились в путь с большим запасом провианта и воды, пересекли обитаемые земли, пришли в места, где жили дикие звери, а затем достигли пустыни. В течение многих дней их путь пролегал через пески, пока наконец они не прибыли в долину с зелеными деревьями. Когда же насамоны приблизились к деревьям, чтобы сорвать с них плоды, то неожиданно увидели маленьких людей, ниже среднего роста, которых схватили, чтобы увести с собой. Насамоны не понимали их языка, а те не понимали язык насамонов. Затем они прибыли в селение, где все жители были такого же маленького роста и чернокожие. Вдоль поселка текла река в направлении с запада на восток. В реке водились крокодилы… Что же касается реки, то Этеарк считает ее Нилом».

Трудно комментировать это путешествие насамонов. Из своих краев, то есть окрестностей Киренаики и Авгилы, они отправились налегке, в колесницах, запряженных лошадьми. Держа путь на запад, пересекли Сахару, миновав Тассилин-Аджер, прошли западнее Хоггар, Адрар де Ифорас и прибыли в конце концов к излучине Нигера.

Как и в восточной Сахаре, в центральных районах пустыни имелась своя «дорога колесниц», отмеченная тремя десятками стоянок среди скал и тянущаяся от Феццана к эс-Суку и дальше на юг, где повозки чинились и красились, а потом держали направление на юго-запад. Археологи прояснили, таким образом, слова Геродота, ибо, начиная от Феццана эта дорога, по логике вещей, должна привести в Страну черных, держа направление «по зефиру», то есть по ветру. Только такой путь позволяет, двигаясь от одного водного источника к другому, обходя песчаные дюны и голые каменистые пустыни, достичь Нигера.

Что касается «маленьких людей», с которыми столкнулась экспедиция, то речь тут не может идти о пигмеях, уже загнанных к тому времени в леса: археология протестует против присутствия их непосредственно южнее Сахары. Все неолитические и доисторические скелеты, найденные археологами, принадлежат людям нормального роста — суданским негроидам или ливо-берберам. Но Геродот тем не менее знал слово «пигмеи», однако употреблял его в другом месте, не здесь…

Район, которого достигла экспедиция, должен был быть болотистой внутренней дельтой Нигера, к западу от Тимбукту. Конечно, это всего лишь гипотеза.

Здесь следует упомянуть (хотя ссылка относится к более позднему времени) и Магона-карфагенянина, о котором пишет Атеней (III век), ссылаясь на Аристотеля (IV в. до н. э.):

«Как пишет Аристотель в своем «Трактате о жажде», некоторые после жирной пищи не испытывают жажды, среди них Архонид Аргосский. И Магон из Карфагена трижды пересек безводную страну, питаясь сухой мукой, без питья».

Как следует понимать слова «безводная страна»? Конечно, речь идет о Сахаре. Но какой же путь он проделал? Из текста это не ясно. Но если все же ему поверить, остается доказать возможность такого подвига, повторив его в самый благоприятный сезон — зимой.

В среднем в Сахаре человек выпивает 4,5 литра воды в день, но в чрезвычайных обстоятельствах может быть введено добровольное нормирование: так, во время перехода французского исследователя Т. Моно через Маджабат ежедневный рацион в январе был уменьшен до 1,041 л.

Исследования выживаемости без воды в Сахаре проводятся редко и только несколько случаев смерти от обезвоживания организма были подвергнуты научной проверке: все они имели место летом, и в чрезвычайных случаях достаточно нескольких часов, чтобы организм в жаре без воды претерпел непоправимые изменения. Так что пять дней без питья в Сахаре человек вряд ли сможет выдержать. Разве что если будет пребывать без движения или передвигаться ночью.

Магон мог ехать на колеснице исключительно по ночам, в прохладное время, давая пить только своей лошади. Но даже при этих условиях по маршруту легкому и знакомому, он мог преодолевать по несколько сотен километров в сутки, то есть пройти от берега до оазисов Авгила, Аммон (Сива), Ваддан, Гадамес, Тазеур. Совершенно исключено, что он пересек Сахару с севера на юг! Так говорил ли он правду? На берегах Средиземного моря во все времена любили пошутить, и его мистификация могла быть принята всерьез и затем попасть в тексты Аристотеля…

После разрушения Карфагена в 146 г. до н. э. римляне утвердились