Женская нейрологика. Исчерпывающее руководство о влиянии гормонов на жизнь и здоровье - Луэнн Бризендайн

перебивать собеседника. Девочки в среднем говорят быстрее, особенно в социальной обстановке[103]. Мужчинам не всегда нравилось такое словесное преимущество. В колониальной Америке женщин сажали в колодки и надевали на язык деревянные прищепки или пытали «позорным стулом» – опускали их под воду и держали, пока те не начинали тонуть (мужчин таким наказаниям не подвергали в принципе) – за преступление, которое называлось «излишняя разговорчивость». Даже у наших родичей-приматов очень заметна разница в голосовом общении между самцами и самками. Самки макак-резусов, например, осваивают голосовое общение намного раньше самцов и используют все семнадцать голосовых тонов своего вида каждый день, чтобы общаться друг с дружкой. Самцы-макаки, напротив, выучивают только от трех до шести тонов, а во взрослом возрасте могут буквально неделями или месяцами вообще не издавать ни звука[104]. Ничего не напоминает?

А зачем девочки уходят в туалет, чтобы поболтать? Зачем они столько времени говорят по телефону, закрыв дверь? Они обмениваются секретами и слухами, чтобы укрепить близкие связи с ровесницами. Они формируют сплоченные клики с тайными правилами. Разговоры, сплетни и обмен секретами в этих новых группах, собственно говоря, нередко становятся любимым занятием девочек – инструментами, которые помогают им ориентироваться на ухабистой дороге жизни[105].

Я видела это по лицу Шейны. Ее мама жаловалась, что пятнадцатилетнюю дочь невозможно заставить сосредоточиться ни на уроках, ни даже на разговоре о школе. А уж об ужинах за одним столом можно просто забыть. Если не знать, что Шейна, сидевшая в моей приемной, просто ожидала очередной эсэмэски от своей подруги Паркер, можно было бы предположить, что она под кайфом. Оценки у Шейны были не слишком хорошими, да и с поведением в школе начались проблемы, так что ей запретили ходить в гости к подруге. Кроме того, ее мама Лорен запретила ей пользоваться мобильным телефоном и компьютером, но реакция Шейны, которую отрезали от любых контактов с подругами, оказалась настолько буйной – она кричала, хлопала дверьми и даже начала громить свою комнату, – что Лорен все же сменила гнев на милость и разрешила ей двадцать минут в день пользоваться мобильником. Но поскольку поговорить в приватной обстановке было невозможно, Шейна перешла на текстовые сообщения.

Разговоры, секреты, сплетни – это не прихоть девочки-подростка, а жизненная необходимость, которая в будущем поможет ей увереннее чувствовать себя.

У такого поведения есть биологические основы. Общение активирует центры удовольствия в мозге девочки. Обмен секретами, как-то связанными с романтикой и сексом, активирует их еще сильнее. И мы тут говорим не о маленьком удовольствии: это сильнейший приток дофамина и окситоцина, самое большое и «жирное» неврологическое вознаграждение, которое можно получить, не испытав оргазм. Дофамин – это нейрохимическое вещество, которое стимулирует центры мотивации и удовольствия в мозге. Эстроген, появляющийся в подростковом возрасте, повышает выработку дофамина и окситоцина у девочек[106]. Окситоцин – это нейрогормон, который вызывает стремление к близости, а близость, в свою очередь, стимулирует его выработку[107]. Когда уровень эстрогена растет, это заставляет мозг девочки-подростка вырабатывать еще больше окситоцина и получать еще большее подкрепление от социальных связей[108]. В середине цикла, на пике выработки эстрогена, уровень дофамина и окситоцина у девочки тоже, скорее всего, максимальный. Она не только становится особенно разговорчивой, но и испытывает более сильную потребность в близости[109]. Близость стимулирует выработку окситоцина, который подкрепляет желание общаться, а общение, в свою очередь, приносит чувство удовольствия и благополучия.

Производство окситоцина и дофамина стимулируется выделением эстрогена из яичников в начале полового созревания и продолжается в течение всего фертильного периода жизни женщины. Это означает, что девочки-подростки получают еще больше удовольствия от близкого общения – перебирания волос, обмена сплетнями, походов по магазинам, – чем до начала пубертата. Такой же дофаминовый кайф испытывают наркоманы, принимая кокаин или героин. Именно сочетание дофамина и окситоцина является биологической основой этого стремления к близости, которая снижает стресс. Если ваша дочь-подросток постоянно болтает или переписывается по телефону, это просто типичное девчачье поведение, которое помогает ей справиться со стрессом и переменами. Но при этом вы не обязаны позволять ее импульсам управлять всей вашей семейной жизнью. Лорен понадобился не один месяц уговоров, чтобы Шейна наконец-то сумела высидеть семейный ужин, не отправив никому ни одного сообщения. Поскольку мозг девочки-подростка мощнейшим образом поощряет общение, эту привычку укротить будет довольно сложно.

Мальчики – всегда мальчики

Мы знаем, что у девочек во время полового созревания повышается уровень эстрогена, и это в том числе приводит к срабатыванию в мозге «переключателей», которые заставляют их больше говорить, общаться с подругами, думать о мальчиках, беспокоиться о внешности, страдать от стресса и выражать эмоции. Их ведет желание установить связи с другими девочками и с мальчиками. Дофаминовый и окситоциновый кайф, который они испытывают от разговоров и общения, поддерживает у них мотивацию для поиска близких связей. Но они не знают, что это их особая девичья реальность. Большинство мальчиков не разделяют этого сильнейшего стремления к словесному общению, так что попытки установить словесную близость с мальчиками-ровесниками могут завершиться разочарованием. Девочек, которые ожидают, что их друзья-мальчики будут так же болтать с ними, как и подружки, ждет большой сюрприз. В телефонных разговорах будут болезненные паузы – девочке придется ждать, пока мальчик хоть что-нибудь ответит. Во многих случаях ей вообще приходится надеяться только на то, что он окажется внимательным слушателем. Возможно, она даже не поймет, что ему просто скучно и он ждет не дождется, когда же можно будет вернуться к любимой видеоигре.

Это различие, возможно, лежит в основе одного из больших разочарований, которое ждет женщин в семейной жизни: мужу не нравится быть на людях, он не хочет долгих разговоров. Но это не его вина. В подростковом возрасте у него начал зашкаливать тестостерон, и он «сбежал в юность» – такой фразой воспользовалась одна из моих подруг-психологов, чтобы объяснить, почему ее пятнадцатилетний сын не хочет с ней разговаривать, общается только с друзьями (вживую или в онлайн-играх) и выражает явное отвращение, едва разговор заходит о том, чтобы поужинать или куда-нибудь сходить всем вместе. Больше всего на свете ему хочется закрыться в своей комнате, чтобы его там никто не беспокоил.

Почему ранее общительные мальчики становятся в подростковом возрасте настолько молчаливыми и неразговорчивыми, что их можно спутать с аутистами? Их мозг «маринуется» в тестостероне, который выделяют яички. Тестостерон, как сейчас известно, снижает разговорчивость и интерес к социализации, если только она не связана со спортом или