Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев - Даниэль Клод

фрагмент челюсти кажется очень похожим на челюсть другой, более полный фрагмент челюсти, принадлежащей гигантской ископаемой коале с Семент-Миллз, близ Гора на юго-востоке Квинсленда, которую он назвал Phascolarctos stirtoni в честь профессора-первопроходца в этом вопросе – Стиртона. Подобные фрагменты также были найдены в Мамонтовой пещере в Западной Австралии, что говорит о довольно широком распространении животного.

Конечно, Phascolarctos stirtoni был здоровенным для коалы, но не все соглашались, что это были представители отдельного вида, а не крупные особи современного Phascolarctos cinereus. Похоже, многие виды животных меняют размеры с течением времени, но только ли размер – критерий вида? Можно ли считать кенгуру Macropus titan, представителя мегафауны[17], отдельным видом, или он предок и более крупная версия современного гигантского кенгуру, Macropus giganteus? Одно дело определять вид в какой-то конкретный момент времени, но совсем другое – решать, что представляет собой отдельный вид, основываясь на фрагментах, собранных в разное время, возможно, даже в процессе видообразования. В то время как Бартоломаи также отметил значительные различия между зубами ископаемых Phascolarctos stirtoni и современным Phascolarctos cinereus, эти различия не столь выражены, как между другими ископаемыми видами. Возможно ли, что коала – это то, что некоторые ученые называют «временны́ми карликами»?

Этот вопрос Гилберт Прайс тоже задавал себе и изучал более тщательно.

– Зубы примерно на 30 % больше, чем у современной коалы, и гребни по бокам от зубов совсем другие, – говорит он. – Сейчас у нас есть много таких окаменелых останков для сравнения, и похоже, что эти два вида сосуществовали в одном и том же месте и в одно и то же время, – нет никаких доказательств того, что более крупный возник первым, а более мелкий появился позже.

– Так как же вы определяете, насколько большим было животное, имея только его зуб? – спрашиваю я Гилберта.

– Существует формула для расчета массы тела, основанная на нескольких измеренных параметрах зубов сумчатых животных во всех группах, – отвечает Гилберт. – Это только общая оценка, но я подсчитал данные, и получается, что вес животного составлял около 23 килограммов.

В два или три раза крупнее современной коалы. Скорее бультерьер, чем фокстерьер. Не то чтобы великан, но все же довольно солидное животное.

* * *

Возможно, существует какой-то физиологический предел, насколько большими могут быть лазающие животные, как у птиц с точки зрения их способности летать. Могут ли деревья оказаться недостаточно прочными, чтобы выдержать гигантскую коалу?

Конечно, мелким животным проще лазать по деревьям, но я не могу с полной уверенностью сказать, что размер является главным ограничением. Более крупные обезьяны (например, шимпанзе и гориллы), как правило, проводят больше времени на земле, чем более мелкие, однако есть и крупные животные, которые легко забираются на деревья, например леопарды, гепарды и ягуары[18]. Большинство медведей – превосходные скалолазы, от самых маленьких и проворных малайских медведей весом 60–80 килограммов до черных медведей и гризли, которые весят до 200 килограммов.

В прошлом тоже существовали более крупные любители лазать по деревьям. Стокилограммовый плотоядный сумчатый лев Thylacoleo carnifex явно был способен лазать не только по деревьям, но и по стенам пещер, где растил детенышей, о чем свидетельствуют многочисленные царапины, в том числе на их крутых участках. У дипротодона Nimbadon lavarackorum весом 68 килограммов были гибкие, вращающиеся суставы и короткие мощные конечности с цепкими когтистыми лапами, характерными для животных, лазающих по деревьям. И существовал даже гигантский древесный кенгуру Congruus kitcheneri, весом до 60 килограммов и ростом в метр. Он обитал в лесах, покрывающих ныне знаменитую безлесную равнину Нулларбор. Среди множества видов австралийских эвкалиптов встречаются одни из самых высоких и твердых деревьев в мире, с одной из самых твердых древесин. Уверена, они могли выдержать вес более мощной коалы.

Безусловно, среди всех представителей мегафауны прошлого должна была быть и гигантская коала.

5

В начале были гиганты

Дорога через центр полуострова Йорк тянется на юг длинной, прямой линией и исчезает в точке на горизонте. К востоку и к западу от дороги похожий на кости белый известняк покрыт широкими полями золотистой пшеницы, то тут, то там перемежающимися серебряными солончаками, мерцающими в летнюю жару, как миражи. Море и небо по сторонам попеременно смыкаются в голубой горизонт. Единственные деревья в этом пейзаже встречаются только вдоль обочин дорог. Густые и низкорослые, они редко вырастают выше 6 метров. Я люблю это место, эти открытые виды – пейзаж моего детства. Однако меньше всего здесь ожидаешь встретить коалу.

Я удивилась, прочитав, что когда-то коалы здесь жили. Впервые увидев название Phascolarctos yorkensis, я предположила, что окаменелые останки коалы нашли в Квинсленде – в пышных тропических лесах полуострова Кейп-Йорк, на самой северной оконечности Австралии. Как выяснилось, их обнаружили гораздо ближе к дому, на полуострове Йорк[19], недалеко от популярного места отдыха, куда приезжают на рыбалку и где мои бабушка с дедушкой жили много лет, всего в нескольких часах езды от Аделаиды. Я понятия не имела, что в этом районе есть какие-то пещеры, поэтому спрашиваю Гэвина Придо, одного из палеонтологов Университета Флиндерс в Аделаиде, как их найти. Так получилось, что он очень хорошо знает это место: у семьи его жены когда-то была собственная ферма именно там, где расположены пещеры.

– Пещера Корра-Лин на частной территории, – говорит мне Гэвин. – Туда можно попасть только со спелеоклубом. В университете есть такой, и они регулярно устраивают экскурсии в пещеру. Конкретно туда, где нашли окаменелости, не попасть, но можно получить полное общее представление о месте.

Кажется, это неплохая идея. Я не планирую полноценное спелеопутешествие, просто мне хочется увидеть, как выглядит пещера, попытаться представить себе, какими были эти места, когда вместо бескрайних полей пшеницы здесь были леса. Может, я смогу упасть на хвост серьезным спелеологам и, пока те занимаются своими делами, заглянуть внутрь пещеры и побродить вокруг.

Я отправляю несколько электронных писем, чтобы узнать, планируется ли в ближайшие несколько месяцев экскурсия в пещеру и есть ли какой-то шанс к ней присоединиться, и быстро получаю приглашение поучаствовать в поездке уже в следующие выходные. Коллега за чашечкой кофе проводит для меня ускоренный курс по основам спелеологии, а также щедро выдает мне всякие каски, фонарики, наколенники и аптечки первой помощи. Я настороженно смотрю на все это. Похоже, я влипла сильнее, чем думала.

– Ты можешь повернуть обратно в любой момент, – уверяет она меня. – Если тебе будет некомфортно, просто скажи об этом, и тебя проводят наружу.

Другой мой друг-спелеолог со всей серьезностью советует:

– Всегда оглядывайся назад, чтобы знать, как