Александр Колпакиди - Все о внешней разведке

Что касается собственно резидентуры, то она по за­мыслу Блюмкина должна была состоять из пяти человек: резидент Блюмкин (Живой), действующий под видом персидского купца, помощник резидента Лев Абрамович Штивельман (Прыгун), курьер — жена Штивельмана Нехама Манусовна (Двойка) и Марк Исаакович Альтерман, тесть Штивельмана, специалист по скупке и прода­же древнееврейских книг. Место пятого члена резиденту­ры пока было вакантным.

Согласно плану Блюмкина, супруги Штивельман дол­жны были выехать в Палестину, а Альтерман временно остаться в Москве для закупки и изъятия необходимых книг. Связь предполагалось осуществлять через курьеров или при помощи телеграмм на подставные адреса в Мос­кве, Баку и Константинополе. Были также тщательно разработаны условия встреч резидента с курьерами в Константинополе, Риме и Париже.

Предложенный Блюмкиным план был одобрен руко­водством внешней разведки. После этого в Москве, Ле­нинграде, Одессе, Ростове и других городах развернулась работа по изъятию древнееврейских книг. В середине сен­тября 1928 года для Блюмкина был изготовлен персидс­кий паспорт на имя купца Якуба Султанова, а также подготовлена первая партия книг.

В начале октября 1928 года Блюмкин выехал из Одессы в Константинополь, снял там помещение под офис и заказал необходимые для работы бланки и пе­чати. Получив первую партию денег, он разместил ее в турецких банках, после чего принялся устанавливать контакты с константинопольскими торговцами и рав­винами. Он также разослал письма в крупные английс­кие, французские и немецкие антикварные фирмы и предложил им свои услуги в качестве представителя на Ближнем Востоке.

Обеспечив таким образом прикрытие, Блюмкин в ноябре 1928 года выехал в Европу для дальнейших пере­говоров о продаже книг. Он посетил Вену, Франкфурт-на-Майне и Берлин, а в декабре 1928 года приехал в Париж, где встретился с прибывшими туда супругами Штивельман. При помощи Блюмкина они устроились на работу представителями ряда французских антикварных фирм на Ближнем Востоке и в январе 1929 года выехали в Иерусалим. Кроме того, в Париже Блюмкин привлек к сотрудничеству приятеля Штивельмана по Одессе Нико­лая Шина, который согласился стать его помощником в Константинополе.

В конце января 1929 года Блюмкин вместе с Шином выехал в Константинополь, где встретился с помощни­ком начальника ИНО ОГПУ Сергеем Георгиевичем Вележевым, которому доложил о проделанной работе. Вележев в целом одобрил действия Блюмкина, санкциони­ровал включение Шина в состав резидентуры, но посо­ветовал Блюмкину не увлекаться коммерцией, а изобра­жать торговца-середняка, поскольку так он привлечет к себе меньше внимания.

После встречи с Вележевым Блюмкин вновь выехал в Европу. Там в марте 1929 года он узнал о высылке из СССР в Турцию Льва Троцкого. Будучи его горячим сторонником, Блюмкин немедленно возвратился в Кон­стантинополь, где несколько раз встречался как с самим Троцким, так и с его сыном Львом Седовым. Во время этих встреч Блюмкин информировал своих собеседников о деятельности советской разведки на Ближнем Востоке, а также дал несколько рекомендаций по организации охраны Троцкого.

В конце апреля 1929 года Блюмкин обратился в гене­ральное консульство Персии в Константинополе с просьбой о том, чтобы именоваться впредь не Якубом Султановым, а Якубом Султан-Заде. Этим он хотел «под­твердить» свои иранские корни. В консульстве с понима­нием отнеслись к его просьбе, и 1 мая он получил соот­ветствующее свидетельство, а в начале июня на итальян­ском пароходе «Умбрия» отплыл в Палестину.

14 июня Блюмкин прибыл в палестинский порт Хайфа, откуда выехал в Яффу, а затем в Иерусалим, где встретился со Штивельманом и выслушал его отчет о проделанной работе. Кроме того, после длительных переговоров он сумел заключить контракт с палестинс­кой ковровой компанией о назначении его агентом по продаже ковров в Константинополе. После этого Блюмкин в течение двух месяцев совершил поездку по стра­нам Ближнего Востока: Палестине, Египту, Сирии. Там он встретился со своими агентами, большей частью представителями еврейской интеллигенции и духовен­ства, которые крайне враждебно относились к английс­кой администрации. 5 августа 1929 года Блюмкин вер­нулся в Константинополь, где его ждала телеграмма от Трилиссера, предписывающая срочно возвратиться в Москву. Перед отъездом Блюмкин в очередной раз встретился с Седовым и получил от него письмо Троц­кого, которое следовало передать его сторонникам в СССР.

Прибыв в Москву, Блюмкин доложил начальнику ИНО Трилиссеру и председателю ОГПУ Менжинскому о проделанной работе. Деятельностью Блюмкина на Ближнем Востоке заинтересовались и в ЦК ВКП(б). На­пример, Вячеслав Молотов потребовал от Блюмкина подробную характеристику не только межнациональных и классовых отношений в Палестине, но и перспектив объединения еврейской и арабской компартий для борь­бы против англичан. Кроме того, Молотова интересовал вопрос: на кого делать ставку в случае войны с Англи­ей — на евреев или арабов.

Почувствовав заинтересованность в своей работе у самого высокого руководства, Блюмкин предложил расширить деятельность ИНО ОГПУ на Ближнем Вос­токе. По его замыслу, в каждую ближневосточную страну следовало направить резидента, а в Константи­нополь и Александрию — старших резидентов, подчи­няющихся непосредственно ему. Сам же Блюмкин бу­дет контролировать и направлять их работу, а также изыскивать пути проникновения в Ирак, Персию и Индию. В связи с этим он обратился к Трилиссеру с предложением увеличить состав резидентуры. Своим заместителем он предложил назначить Георгия Сергее­вича Агабекова (Арутюнова), имевшего большой опыт работы в Персии. В качестве секретарши (она же «вне­шняя жена» резидента) в Константинополь должна была выехать бывшая супруга одного из министров Дальневосточной республики Ирина Петровна Великанова, а резидентом в Палестину— инженер Рабино­вич, который должен был открыть там гараж. Предло­жения Блюмкина были приняты, и уже 4 октября Великанова отплыла в Константинополь, имея на руках персидский паспорт на имя супруги коммерсанта Якуба Султан-Заде. Что же касается Рабиновича, то он так и не успел выехать за рубеж.

Дело в том, что над головой Блюмкина стали соби­раться тучи. Начавшиеся осенью 1929 года кровавые стол­кновения между арабами и евреями в Палестине застали советское руководство врасплох. Агентура Блюмкина про­информировала о них только тогда, когда волнения при­няли массовый характер. При этом присланный из Яффы отчет носил слишком общий характер. В результате в Палестину были направлены эмиссары Коминтерна, по­лучившие задание информировать Москву о происходя­щих в Палестине событиях. Разумеется, в ОПТУ были недовольны тем, что основная информация о случив­шемся поступает в Кремль из Коминтерна, и авторитет Блюмкина как специалиста по Ближнему Востоку по­шатнулся. 

Впрочем, окончательную точку в судьбе Блюмкина поставили его контакты с Троцким. Карл Радек, которо­му Блюмкин передал письмо Троцкого, сообщил об этом Сталину. Развязка наступила мгновенно. 16 октября 1929 года Блюмкин был арестован, дал подробные пока­зания о своих встречах с Троцким и Седовым и 3 ноября по постановлению Коллегии ОГПУ расстрелян «за изме­ну Советской власти и пролетарской революции».

Расстрел Блюмкина не внес значительных измене­ний в планы руководства ИНО ОГПУ по организации разведывательной работы на Ближнем Востоке. Резиден­том вместо Блюмкина был назначен Агабеков. Он дол­жен был, прибыв в Константинополь, организовать ра­боту по сбору информации в Палестине, Сирии, Египте и Геджасе. Для этого ему предписывалось установить связь с находившимися в Палестине супругами Штивельман. Кроме того, он должен был встретиться с местными коммунистами, поддерживающими связь с берлинской резидентурой ИНО и присоединить их к своей агентур­ной сети. В Сирии Агабекову следовало установить кон­такт с работником Коминтерна Обейдуллой и использо­вать его для освещения политики сирийского правитель­ства по отношению к Франции и Турции. Что касается Египта, то туда резидентом был направлен Моисей Мар­кович Аксельрод.

24.12.1897(5.01.1898) - 20.02.1939. Капитан ГБ (1935 или 1936).

Родился в Смоленске в семье служащего. Учился на .юридическом факультете Московского университета. Участ­ник Гражданской войны: в 1918—1920гг. служил в политот­деле Западного фронта. Был членом партии «Поалей-Цион».

После окончания войны М. Аксельрод в 1921 г. продол­жил обучение в университете. В 1923 г. он закончил юриди­ческий факультет МГУ, а в 1924 г. — арабское отделение Московского института востоковедения.

В том же, 1924 году свободно владевший арабским, анг­лийским, французским, немецким и итальянским языками М. Аксельрод был направлен на работу в НКИД.