СВО. Два года противостояния - Александр Борисович Широкорад

«объект 292» успешно прошел заводские испытания со стрельбой на полигоне Ржевка под Ленинградом.

В ходе стрельб было выявлено значительное превосходство 152‑мм пушки по сравнению с основной 125‑мм танковой пушкой 2А46. Особенно это касалось увеличения в полтора раза импульса выстрела при примерно равном откате орудия. Что позволяло без существенных доработок устанавливать пушку на танки Т‑80БВ, значительно повысив их огневую мощь.

Но в 1990‑е гг. из-за недофинансирования «объект 292» так и не прошел всех испытаний. В дальнейшем 152‑мм пушка ЛП‑83 должна была использоваться на «объекте 477 «Молот». А её аналог – 152‑мм пушка 2А83 – на «объекте 195 «Чёрный орёл».

Кроме того, в СССР и РФ был создан и успешно испытан ещё ряд 152‑мм гладкоствольных танковых пушек. Но на вооружение ни одна из них не поступила.

По данным СМИ, для перспективного танка «объект 195» разрабатывался бронебойный оперённый подкалиберный снаряд с обеднённым ураном по НИР «Грифель» под 152‑мм орудие 2А83. По имеющейся информации, урановый «Грифель-2» имел длину в 900 мм, и пробивал метровую броню с дистанции в 2 километра.

Основными аргументами противников 152‑мм гладкоствольных пушек является уменьшение боекомплекта в танке, некоторое снижение скорострельности, а главное – отсутствие для них достаточного количества 152‑мм снарядов. В то время как на складах 125‑мм пушек их мерено-немерено.

Выход очевиден. Следует ставить в танк 152‑мм нарезной ствол 2А65 от гаубицы «Мста» и по возможности сделать его взаимозаменяемым со 125‑мм гладкоствольными пушками.

Помимо всего прочего живучесть 125‑мм танковых пушек не более 400 выстрелов. Это более-менее терпимо для скоротечных манёвренных танковых боёв по типу ближневосточных войн. Но при использовании танков в качестве САУ ближнего боя в длительной позиционной войне живучесть 400 выстрелов нонсенс. Для сравнения: живучесть ствола 122‑мм гаубицы М‑30 около 12 тысяч выстрелов.

Вес взрывчатого вещества в 125‑мм снаряде 3ОФ26 составляет 3,4 кг, а в 152‑мм осколочно-фугасном снаряде 3ОФ45 от гаубицы «Мста» – 7,65 кг, то есть в 2,25 раза больше. При этом артиллерийские склады забиты 152‑мм осколочно-фугасными снарядами.

Целесообразно увеличить максимальный угол возвышения 152‑мм танковых пушек. Заряжание их, естественно, будет раздельно-гильзовое. И тут надо предусмотреть возможность автоматического переключения на подачу уменьшенных зарядов, что обеспечит возможность навесной стрельбы.

Площадь жилой застройки и промзон в Донбассе составляет около половины всей площади региона. Часто один город сливается с другим. Нетрудно догадаться, насколько эффективнее будет стрельба 152‑мм осколочными и кассетными снарядами в такой застройке. Ещё более эффективно действие 152‑мм термобарических снарядов.

Наконец, в боекомплекте всех советских 152‑мм гаубиц уже 40 лет находятся ядерные снаряды 3БВ3 мощностью 2,5 килотонны.

Стрельба танков с закрытых огневых позиций стала обыденностью в СВО, причина тому – беспрецедентный уровень ситуационной осведомлённости командиров обеих сторон. Танку зачастую просто невозможно оказаться на дальности выстрела прямой наводкой без того, чтобы не попасть под огонь артиллерии.

И теперь такой способ стрельбы нужно считать одним из штатных, наравне со стрельбой прямой наводкой.

Критически важным для стрельбы на большие дистанции является обеспечение большого по величине угла вертикальной наводки.

В настоящее время для современных танков предельными значениями угла вертикального наведения являются –10°; +20°. Этого достаточно для стрельбы прямой наводкой на любую дистанцию. Однако для точной стрельбы с закрытой позиции по удалённой, визуально ненаблюдаемой цели этого может не хватить.

Таким образом, необходимо, чтобы танк будущего имел более высокое значение положительного угла возвышения – +30°; +35°.

Правда, как переделывать существующие танки под углом возвышения с 15° до 35°, автор не представляет. Скорее надо создавать новый танк со 152‑мм пушкой и углом возвышения +35°. Назовём его «танк 2024».

Ну а пока стрельба с закрытых огневых позиций может обеспечиваться двумя способами. Во-первых, вести огонь с наклонной рампы, то есть искусственно увеличивать угол возвышения. Этот способ американцы часто использовали в Корейской войне 1950–1953 гг.

А во-вторых, для стрельбы на небольшие дистанции использовать уменьшенные заряды так, как это делается в буксируемых и самоходных гаубицах.

Ну и, наконец, каждому танку нужно дать свой разведывательный дрон.

Сейчас в российских танках нет места для оператора беспилотного летательного аппарата, и нет ничего для того, чтобы его применять, ни места для хранения, ни возможности зарядки батареи, ни места для хранения запасного БПЛА, сменных батарей и т. д. Нет и антенн для этого.

То есть единственный оператор БПЛА, который теоретически может помочь танкистам – внешний, и сидеть он будет на радиоканале.

Это тоже проблема, так как радиостанции на наших танках, в том числе новых, толком ни с чем не совместимы, кроме других танков.

В чём-то уязвимость наших танков от дронов связана с бездарными киношками и даже мемуарами танкистов. В десятках фильмов мы видим поединки между Т‑34 и «тиграми». Причём их экипажи даже переговариваются между собой, хотя их танковые радиостанции работали на принципиально разных частотах.

А где же командиры танковых рот и батальонов? Их не видно, в крайнем случае, они действуют как обычные танкисты.

Погром 1941 г. во многом объясняется отсутствием радиопередатчиков на большинстве наших танков и попытками командиров руководить танками сигналами флажков.

А вот у немцев все танки были радиофицированы. Мало того, у них были командирские танки. Причём, в 1939–1942 гг. на командирских танках не было… пушки. Её имитировал деревянный макет, а вооружение командирского танка составлял один пулемёт.

В боевом отделении немецкого Т‑III устанавливали четыре (!) радиостанции и стол для топографических карт, а также дополнительные приборы наблюдения. А на некоторых командирских танках имелись и шифровальные машины «Энигма». Экипаж командирского Т‑III насчитывал 5 человек: командир, штабной офицер, два радиста и механик-водитель.

Американский танк в Корее на закрытой огневой позиции в данном случае с рампой. Без рампы стрельба тоже возможна и применяется, только дальность меньше

В 1938–1941 гг. без пушек было выпущено 220 командирских танков Т‑III. С августа 1942 по сентябрь 1943 г. на заводе «Даймлер-Бенц» были переоборудованы в командирские 185 линейных танков Т‑IIIJ. Причём пушку на них оставили.

С сентября 1943 г. серийно изготавливались командирские танки «Пантера» Т‑V. Помимо штатной радиостанции Fu5 были добавлены Fu7 или Fu8. Для их питания поставили генератор GG400. Однако 75/70‑мм пушку всё же оставили.

Оставление пушек в командирских танках было вынужденной мерой. Дело в том, что безоружные командирские танки были хороши в ходе блицкригов 1939–1941 гг. А с осени 1943 г. германские танки предпочитали действовать из засад.

А почему бы не создать командирский танк для СВО? Понятно, что при нашем долгострое его проектирование, изготовление и испытания займут несколько лет. Да и заводы-производители загружены заказами на линейные танки.

Почему