Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.? - Александр Борисович Широкорад
Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.? читать книгу онлайн
Московский договор 1939 г. и введение частей РККА 17 сентября 1939 г. на территорию Западных Белоруссии и Украины уже 70 лет враги России используют для обоснования обвинений СССР в развязывании Второй мировой войны по сговору с Гитлером. В действительности московский договор был блестящей политической победой Сталина и, соответственно, советского народа. СССР вернул себе значительную часть территорий Российской империи, отторгнутых в 1918–1921 гг. На них началась постройка мощной системы укреплений, которую историки окрестили линией Молотова. Существенно увеличился людской потенциал Советского Союза. Договор дал возможность Красной армии не только создать инфраструктуру на новых позициях в западных военных округах, но и произвести перевооружение новейшей техникой.
В своей новой книге историк А. Широкорад на основании архивных данных, мемуаров и даже старых газет восстанавливает подлинный ход истории от Версальского договора до 22 июня 1941 г.
В первом варианте СССР пришлось бы воевать с Германией и Японией в одиночку при враждебном отношении Англии и Франции. Третий вариант дал бы немцам возможность сэкономить несколько недель в 1941 г. и позволил бы взять Москву еще в августе – сентябре 1941 г. И дело тут не столько в потерях личного состава вермахта в летнюю кампанию 1941 г., а в выходе из строя бронетехники и автомобилей.
Русские дороги – «семь загибов на версту» – летом – осенью 1941 г. вывели из строя до 80 % германской техники. Трофейные французские автомобили вышли из строя еще до Смоленска, а затем стали лететь и германские автомобили, включая полугусеничные. Уже в июле люфтваффе пришлось организовать доставку танковых двигателей и других запчастей по воздуху[117].
А в сентябре – октябре германские солдаты начали шарить по русским деревням и забирать худых советских лошаденок и крестьянские телеги. Тысячи пленных были расконвоированы и посажены ездовыми на эти телеги. Но все эти экстраординарные меры не спасли передовые части вермахта, в ноябре – декабре 1941 г. остро ощущавшие дефицит топлива и боеприпасов.
Можно допустить, что в первые дни сентября в Кремле были какие-то колебания в отношении последующих действий. Кто мог предположить, что Франция и Англия объявят войну Германии, не вторгшись на ее территорию, и т. д.?
Косвенным признаком наличия колебаний может служить позиция Коминтерна, руководство которого находилось в Москве и всегда солидаризовалось с политикой Кремля.
В первые дни войны руководство Коминтерна, не получая указаний из Кремля, не видело ничего плохого в многочисленных заявлениях компартий в защиту Польши, с осуждением германской агрессии, в призывах сражаться против нацизма. Однако 7 сентября генеральный секретарь Исполкома Коминтерна (ИККИ) Г.М. Димитров был вызван к И.В. Сталину, который «разъяснил» ему ситуацию.
В результате уже на следующий день, 8 сентября, компартиям была направлена соответствующая директива. В ней подчеркивалось, что начавшаяся война – империалистическая, несправедливая, в ней одинаково повинна буржуазия всех воюющих государств. «Войну не могут поддерживать ни в одной стране ни рабочий класс, ни тем более компартии. Война ведется между двух групп капиталистических стран за мировое господство. Международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу, отвергнувшую помощь Советского Союза, угнетающую другие национальности».
15 сентября секретариат ИККИ принял постановление, запрещавшее коммунистам и сочувствовавшим им вступать в легионы, которые начали создаваться в ряде стран для участия в войне против нацистской Германии на стороне Польши.
С начала 1990-х годов наши либеральные СМИ регулярно обличают советское правительство за то, что уже в первые дни войны СССР встал на сторону Германии и разрешил ее судам заходить в Мурманск.
Действительно германские суда в Северной Атлантике получили приказ следовать в Мурманск, придерживаясь как можно более северного курса. В своем обращении в Москву германский МИД информировал: «Мы намереваемся и далее направлять немецкие торговые суда в Мурманск и ожидаем, что советское правительство облегчит разгрузку, погрузку и транспортировку грузов по железной дороге в Ленинград, куда будут заходить для погрузки немецкие суда». Москва сообщила о своем согласии. В результате за первые 17 дней сентября 18 германских судов, включая лайнер «Бремен», прибыли в Мурманск.
Вопрос: в чем тут нарушение советского нейтралитета в войне? Заход германских торговых судов в порт Мурманск или иные советские порты никоим образом не противоречил ни международному праву, ни сложившейся международной практике.
1 сентября 1939 г. Политбюро утвердило предложение Наркомата обороны, согласно которому в Красной армии предусматривалось кроме 51 ординарной стрелковой дивизии (33 стрелковых дивизии по 8900 человек, 17 стрелковых дивизий по 14 000 человек и 1 стрелковая дивизия 12 000 человек) иметь 76 ординарных стрелковых дивизий по 6000 человек, 13 горнострелковых дивизий и 33 ординарные стрелковые дивизии по 3000 человек.
2 сентября 1939 г. с восьми часов вечера на советско-польской границе был введен режим усиленной охраны, все погранотряды были приведены в боевую походную готовность.
По постановлению Совнаркома СССР от 2 сентября с 5 сентября начался призыв на действительную военную службу для войск Дальнего Востока и по тысяче человек для каждой вновь формируемой дивизии, а с 15 сентября – и для всех остальных округов. Всего до 31 декабря 1939 г. в ряды Красной армии было призвано 1076 тысяч человек.
Кроме того, согласно Закону о всеобщей воинской повинности, принятому 1 сентября 1939 г., на один год продлевался срок службы призывников 1937 г. (190 тысяч человек).
В результате проведенных мероприятий списочная численность Красной армии на 20 сентября составила 5 289 400 человек, из которых 659 тысяч были новобранцами.
14 сентября 1939 г. газета «Правда» опубликовала редакционную статью «О внутренних причинах военного поражения Польши». В ней говорилось: «В чем же причины такого положения, которые привели Польшу на край банкротства? Они коренятся в первую очередь во внутренних слабостях и противоречиях польского государства. Польша является многонациональным государством. В составе населения Польши поляки составляют всего лишь около 60 %, а остальные 40 % составляют национальные меньшинства – главным образом украинцы, белорусы и евреи. Достаточно указать, что украинцев в Польше 8 млн, а белорусов около 3 млн…
Национальная политика правящих кругов Польши характеризуется подавлением и угнетением национальных меньшинств и особенно украинцев и белорусов. Западная Украина и Западная Белоруссия – области с преобладанием украинского и белорусского населения – являются объектами самой грубой, беззастенчивой эксплуатации со стороны польских помещиков… Национальные меньшинства Польши не стали и не могли стать надежным оплотом государственного режима. Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, не может представлять крепкой военной силы. В этом корень слабости польского государства и внутренняя причина его военного поражения».
И пусть кто-либо оспорит эти слова! Бедняков в Польше было 2,65 млн, середняков – 600 тыс., кулаков, владевших от 10 до 15 га земли – 300 тыс. Помещичьи и церковные владения составляли 42 % пахотной земли.
Подробное описание действий вермахта в Польскую кампанию выходит за рамки монографии. Я лишь скажу, что в ходе всей кампании немцы потеряли убитыми всего 16 343 солдата и офицера и 320 человек пленными и пропавшими без вести. Для справки скажу, что летом 1940 г. в ходе разгрома французской, английской, голландской и бельгийской армий немцы потеряли около 45 тысяч убитыми и 630 человек пленными и пропавшими без вести. А вот за первые три месяца восточной кампании в России немцы потеряли 149 тысяч человек убитыми и 8900 пленными и без вести
