Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

Третий рейх опирался на антисоветские и национал-фашистские группировки, в которые преимущественно входили украинские и прибалтийские националисты[700]. Вместе с тем главные задачи должны были решать спецподразделения, укомплектованные немцами, владеющими русским языком.

Последние полтора-два месяца перед вторжением вермахта в СССР абвер интенсифицировал засылку на советскую территорию многочисленных разведывательных и разведывательно-диверсионных групп. Их деятельность (как и радио- и авиаразведки) была нацелена на обеспечение действий вермахта в оперативном и тактическом звеньях. Операциям абверовских разведгрупп способствовала специфическая обстановка, сложившаяся в приграничной зоне. К. К. Рокоссовский в своих воспоминаниях писал: «В приграничных районах КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза. <.. > Передвижение в приграничной полосе таило в себе много неприятностей для нас. <…> В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих»[701]. Нет никаких сведений о том, что подобного рода деятельность велась советскими командирами на сопредельной территории, занятой немецкими войсками, готовившимися к нападению на СССР.

В задачи разведывательных и разведывательно-диверсионных групп абвера входило точное определение местоположения штабов дивизий, корпусов, армий, аэродромов, линий проводной связи, транспортных узлов и др.

Для ведения разведывательной, контрразведывательной и диверсионной деятельности против СССР с ноября 1940 г. были привлечены оперативные группы абвера «Кенигсберг», «Варшава», «Краков», «Военная организация “Финляндия”». Для диверсионных акций использовался абверовский полк особого назначения «Бранденбург-800» (в 1942 г. преобразованный в дивизию с тем же названием)[702], националистические организации Западной Украины (прежде всего организации во главе с А. Мельником и С. Бандерой) и Прибалтики. Согласно показаниям заместителя начальника абвераП полковника Э. Штольце, группа «украинских националистов» во главе с бывшим полковником петлюровской армии Е. Коновальцем (кличка – Консул-1) стала работать на германскую разведку еще в 1925 г. Первоначально Е. Коновалец добывал сведения о военно-политическом положении Польши, а после 1939 г. его группа приступила к выполнению шпионско-диверсионной деятельности в Советском Союзе[703].

После оккупации Польши немцы освободили из тюрьмы Степана Бандеру, где он находился за подготовку покушения на польского министра внутренних дел Б. Перацкого. 11 февраля 1940 г. С. Бандера смог захватить власть в Организации украинских националистов (ОУН), оттеснив своего соперника А. Мельника (последний создал при помощи немецких спецслужб «Национальную Раду Украины», боевики которой, как и бандеровцы, стали известны своей жестокостью в действиях на территории СССР)[704].

В Берлине осенью 1940 и весной 1941 г. Э. Штольце провел с руководителем ОУН серию встреч. В результате была достигнута договоренность о формировании С. Бандерой при поддержке абвера «повстанческой армии» на территории Советского Союза[705]. По оценке Народного комиссариата госбезопасности Украины (в записке руководителю компартии Украины Н. С. Хрущеву), «революционный провод ОУН, руководимый Степаном Бандерой, не дожидаясь войны, уже сейчас организует активное противодействие советской власти и всячески терроризирует население западных областей Украины»[706]. В этой записке также отмечалось, что «основную силу ОУН составляет ядро нелегалов, которых в настоящее время в западных областях УССР учтено около 1000 человек»[707].

В обнаруженном в немецких архивах проекте задания для украинских националистических организаций, подготовленном для группы С. Бандеры, предусматривалось создание системы связи с Советской Украиной и Бессарабией, а в случае военных осложнений с СССР – образование диверсионных групп. В круг их задач входили препятствование наступлению русских и нарушение их связи с тылом, для чего следовало:

– перерезать телефонные и электрические провода;

– арестовывать и ликвидировать комиссаров и командиров;

– нападать на колонны обозов;

– уничтожать самолеты на аэродромах;

– прокалывать и резать автомобильные покрышки;

– совершать поджоги в местах расквартирования военных и тушить пожары на важных для немецкой армии объектах;

– охранять военные объекты, например бензохранилища, элеваторы, сельскохозяйственную технику (трактора и др.);

– распространять листовки и призывать к восстаниям[708].

Агентурная разведка велась абвером на глубину 150–200 км, а на таких направлениях, как минское, киевское и ленинградское, – 300–400 км и более[709]. Общее число агентов спецслужб накануне нападения Германии на СССР оценивается в 1596 человек, из которых 1338 действовали в Западной Украине, Прибалтике и Западной Белоруссии, остальные – на территории

СССР в границах 1939 г.[710]. Значительная часть немецкой агентуры состояла из представителей западно-украинских, литовских, латышских и эстонских националистических организаций, тесно сотрудничавших с абвером (а позднее во все больших масштабах – с СД РСХА). Немецкими разведчиками были получены многие важные сведения о группировке советских войск в приграничной полосе, об особенностях театра военных действий. В первом квартале 1941 г. число задержанных на западной границе увеличилось по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года в пять раз; при этом на важнейших операционных направлениях оно возросло в 10–12 раз[711]. Очевидно, что такая интенсификация разведдеятельности в 1941 г. должна была бы послужить еще одним важным признаком подготовки нападения на СССР.

К началу военных действий против Советского Союза абвером был уже накоплен значительный опыт разведывательно-диверсионной деятельности во время кампаний против Польши в 1939 г. и против Франции и ее союзников в 1940 г. В Польше активно работал батальон «Эббингхаус». Действия диверсантов были вне законов и обычаев войны: одна из основных задач таких групп состояла в том, чтобы способствовать обеспечению тактической и оперативной внезапности для следующих за ними частей, соединений и объединений. У Маастрихта и Геннепа (Голландия, 1940) впервые было осуществлено прямое тактическое взаимодействие диверсантов и войск[712].

Летом 1941 г. диверсионные группы абвера, помимо захвата неповрежденными десятков мостов, создавали плацдармы, препятствовали эвакуации и уничтожению секретной документации советских военных и гражданских учреждений. Захват мостов обеспечивал необходимые темпы продвижения ударных группировок вермахта в соответствии с планами блицкрига[713]. Физически уничтожались командиры и политработники Красной армии. До подхода основных сил 29–30 июня 1941 г. диверсантами был захвачен Львов (1-й батальон полка «Бранденбург-800» и усиленная рота батальона украинских националистов «Нахтигаль» («Соловей»))[714]. По спискам, составленным агентами краковского отделения абвера, айнзатцкоманды (Einsatzkommando) СД совместно с батальоном «Соловей» сразу же начали массовое уничтожение еврейского населения Львова[715]. Диверсанты «Бранденбурга-800» осуществили ночное десантирование со сверхмалой высоты (50 м) между Лидой и Первомайским. Они захватили и в течение двух суток удерживали железнодорожный мост на линии Лида – Молодечно до подхода германской танковой дивизии[716]. Немецкий историк Ю. Мадер в своем исследовании приводит и много других подобных операций разведывательно-диверсионных групп