Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]

Операцию планировалось провести в период с 15 по 25 января. Но уже 18 января план операции был в руках партизанских разведчиков Юзефа Собесяка. Это позволило партизанам наметить эффективные контрмеры по выводу из-под удара фашистов основных сил партизан. Отряд скрытно отошел в район Сварыцевичи, который находился вне зоны действий карателей. Для дезинформирования противника в старом лагере была построена ложная линия обороны. «Оживляла» ее группа прикрытия, которой была поставлена задача обстрелять немцев и отойти по мере их приближения. При этом Бринский наметил ряд диверсий на коммуникациях. Группа прикрытия сработала настолько эффективно, что ей удалось своими действиями спровоцировать огонь карателей, наступавших с двух сторон, друг по другу. Около трех часов воевали между собой каратели, а когда начало смеркаться, ударили партизаны. Так провалилась очередная операция немецкого командования по очистке Езерецких лесов от «лесных бандитов». В начале февраля отряд Бринского возвратился на старую базу, разрушенную немцами, и приступил к ее восстановлению.

Партизаны организовали сбор неразорвавшихся боеприпасов и наладили выплавление из них тротила. На начальном этапе это позволило не снижать темпов диверсионной деятельности в период перебоя снабжения с Большой земли боеприпасами. В последующем эта технология позволила снабжать ВВ и соседние отряды.

В 1943 году из подчиненных «Черному» партизанских отрядов было сформировано две бригады. Одной, действовавшей под Сарнами, командовал Каплун, другой — под Ковелем — Бринский.

Партизанские группы из бригады Антона Петровича вели активную боевую работу в Волыни, в Пинской и Брестской областях»4.

«Решение, лишавшее фронты права вести агентурную разведку, оказалось ошибочным, так как в этом случае все агентурные сведения

докладывались и обобщались в ГРУ и доводились до фронтов с задержкой, несвоевременно, оперативный тыл противника перестал в достаточной степени освещаться разведсведениями. В связи с создавшимся положением командующие ряда фронтов обратились с просьбой отменить этот приказ и установленный им порядок. Поэтому приказом наркома обороны от 18 апреля 1943 г. на Разведуправление Генштаба было возложено руководство войсковой и агентурной разведкой фронтов, а также диверсионной работой на оккупированной противником советской территории. Соответственно из ГРУ было передано в РУ Генштаба управление, руководившее диверсионной и агентурной работой на оккупированных территориях. Руководство зарубежной разведкой было возложено на ГРУ. Такое организационное построение центральных органов военной разведки оправдало себя и сохранилось до конца войны»5.

«Параллельно с ГРУ Красной Армии было создано Разведывательное управление (РУ) Генштаба, в задачу которого входила организация оперативной разведки, руководство ее структурами на фронтах, создание независимо от фронтовой агентуры наиболее квалифицированной сети агентов в наиболее важных глубинных пунктах в тылу врага.

Эти органы агентурной оперативной разведки успешно выполняли свои обязанности до конца Великой Отечественной войны.

За свой просчет, да нет, чего там, за грубую ошибку, насколько мне известно, генерал-лейтенант Ильичёв не понес никакого наказания. Он продолжал руководить ГРУ до конца войны, после которой перешел на дипломатическую работу в Министерство иностранных дел, где занимал посты посла, заведующего отделом и члена коллегий. В конце концов, бывший политработник и разведчик с миром ушел, как говорится, на заслуженный отдых.

Начальником РУ Генштаба был назначен генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов — политработник, никакого отношения к разведке не имевший. Да и службу в армии он начал лишь в 1939 году. Это был партийный деятель, получивший сразу звание генерала в связи с тем, что занимал пост секретаря одного из московских райкомов. Человек незаурядных способностей, Кузнецов, несмотря на отсутствие военного образования, быстро усвоил основное, по его мнению, правило разведки: «Не доверяй». Руководствуясь им, он, опираясь на знающих помощников, сумел быстро наладить работу и завоевать новому управлению авторитет. Этому в значительной мере способствовали его личные связи в высших партийных и военных кругах. Вообще же, по мнению тогдашней нашей партийно-государственной верхушки, разведка относилась к такого рода деятельности, руководить которой мог любой партийный работник независимо от знания дела.

Вновь созданное управление состояло из отделов: политического, коим бессменно руководил, полковник Мальков, 1-го — войсковой разведки, имевшего функции главным образом инспекционного характера (начальник — полковник Зайцев), 2-го — агентурной разведки, в котором мне пришлось прослужить до конца войны. Командовал этим отделом генерал-майор Шерстнев — опытный разведчик, большой труженик, способный и честный человек, но боявшийся начальства больше, чем противника. Это качество очень ценилось руководством и почему-то осуждалось подчиненными. Заместителями начальника 2-го отдела были полковники Питалев и Косиванов. Отдел имел три направления: северо-западное, западное и юго-западное, ведавшие агентурной разведкой, и одно направление диверсионное. Питалев курировал агентурные направления, а Косиванов — диверсионное. Направления северо-западное и юго-западное возглавляли соответственно подполковники Смирнов и Соколов, западное пришлось на мою долю.

3-м (информационным) отделом командовал опытный специалист полковник Романов.

Отдел спецрадиосвязи возглавлял генерал Пекурин, опекавший своих радистов в период их подготовки с чисто отеческой заботой.

В управлении по штату состояла эскадрилья особого назначения для ночных операций. Командовал ею отличный мастер прицельного десантирования майор Дудаев.

Для обучения разведчиков и агентов шифрам и поддержания спецсвязи имелось отделение спецсвязи с необходимым штатом инструкторов-шифровальщиков.

Работу с военнопленными обеспечивал следственный отдел, находившийся в тесном контакте со 2-м (агентурным) и 3-м (информационным) отделами.

Отдел радио и радиотехнической разведки ведал этой только еще начинавшей у нас развиваться, весьма перспективной ветвью разведывательного дела.

На западном направлении помимо меня трудились помощники начальника 2-го отдела полковник Овчинников, подполковники Степанов и Семёнов, майор Савельев, капитан Савченко. Это были офицеры, немало поработавшие в армейском и фронтовом звеньях разведки.

Относительно небольшое по численности Разведуправление разместилось в Бауманском районе Москвы, в небольшом особняке по улице Карла Маркса, 17.

Буквально через месяц в тыл немцев непрерывным потоком начали направляться наши агенты: мужчины и женщины, девушки и юноши, только что окончившие среднюю школу, бывшие воины еще Первой мировой войны, инвалиды. Это были люди самых различных национальностей: украинцы, белорусы, татары, русские, латыши, эстонцы, литовцы, поляки, евреи. Разведчики выбрасывались в немецкий тыл на парашютах индивидуально, группами, даже целыми отрядами»6.

После реорганизации разведывательные отделы штабов фронтов организационно состояли из пяти отделений:

— 1-й (войсковой разведки);

— 2-й (агентурной разведки);

— 3-й (диверсионный). Начальник данного отделения одновременно являлся командиром отдельной разведчасти. Например, начальник 3-го отделения разведотдела 3-ш Белорусского фронта полковник Георгий Ильич Орлов одновременно состоял в должности командира в/ч «Полевая почта 83462»;

— 4-й (по обработке поступающей разведывательной информации);

— 5-й (радиоразведка)?

Помимо этого разведотделы располагали:

— полевыми радиоузлами: задача — круглосуточно поддерживать радиосвязь с заброшенными в тыл противника радиофицированными разведгруппами;

— приданными им в оперативное подчинение силами вспомогательной авиации.

Воспоминания бывшего штурмана Специальной авиагруппы при штабе сначала Северо-Западного, а затем Прибалтийского фронта гвардии полковника В.И Сололова: «...в течение 1942—1944 годов мы произвели несколько десятков вылетов в районы Восточной Пруссии по заброске разведчиков в тыл врага (Инстербург, Кёнигсберг, Алленштайн и др.). Все задания выполнялись в ночное время. Сложность заданий состояла в том, что на большом расстоянии от линии фронта мы обязаны были доставить разведчиков к месту назначения с большой точностью.