Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.? - Александр Борисович Широкорад

Риторический вопрос: почему Сталин не мог предположить, что война закончится в ноябре-декабре 1939 г. соглашением между Германией и западными союзниками? Кто в Париже и Лондоне мог предположить, что Польша будет вдребезги разбита за две-три недели, а Франция с Бельгией, Голландией да еще с английской армией – за четыре-пять недель? А если бы такой эксперт и нашелся, то его немедленно упекли бы в психушку.

В 1939 г. в Англии не думали о Дюнкерке, а планировали вторжение в Норвегию и операцию «Катерин». В ходе последней английская эскадра в составе четырех линкоров типа «Роял Соверен» и других кораблей должна была войти в Балтийское море и навести страх на проклятых «бошей». Кстати, в первых числах сентября 1939 г. польское руководство по радио и в прессе объявило о прибытии на Балтику большой английской эскадры. Надо ли приводить дальнейшие примеры уровня мышления западных военных теоретиков?

А почему Сталин не мог, подобно западным теоретикам, предположить, что война на Западе по образцу Первой мировой будет носить позиционный характер, благо французы на весь мир раструбили о неприступности линии Мажино. Таким образом, через два-три года позиционной войны противники были бы измотаны, а Красная армия, не сделав ни одного выстрела, могла бы диктовать свои условия. Кому могло хоть в страшном сне привидеться, что армии Польши, Франции, Англии, Голландии, Бельгии, Норвегии, Греции и другие не только разбегутся перед немцами, но и галантно отдадут им в полной целости и сохранности все вооружение, а заводы всей Европы, включая «нейтральную» Швецию, начнут работать на Третий рейх?

Подписав договор с Германией, Молотов одним росчерком пера покончил с боевыми действиями на Дальнем Востоке. В секретной телеграмме временного поверенного в делах СССР в Японии Н.И. Генералова, отправленной из Токио в Москву 24 сентября 1939 г., говорилось: «Известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь. Вчера и сегодня происходил непрерывный обмен визитами, и этот факт оживленно обсуждался членами правительства, двора и тайного совета».

Спору нет, неудача японцев у реки Халхин-Гол оказала нужное действие. Но результат этого поражения стал бы катастрофой для, скажем, польской или финской армии, но для Японской империи это была просто неудачная операция, а попросту говоря, булавочный укол. И именно договор с Германией положил конец необъявленной войне на Дальнем Востоке. Замечу, что кроме крупных сражений на озере Хасан и на реке Халхин-Гол на советско-маньчжурской границе с 1937-го по сентябрь 1939 г. периодически происходили боевые столкновения. А вот после подписания договора и вплоть до 8 августа 1945 г. на границе стало относительно тихо.

Договор 1939 г., как и договоры 1918 и 1807 годов, был вынужденным и, как все вынужденные договоры, носил временный характер. И пока еще ни один из критиков договора не предложил разумной альтернативы действиям советского руководства. Вопрос, на кого работало время в 1939–1941 гг., еще можно обсуждать в кругу объективных историков, а не русофобов, для которых Пилсудский, требовавший вернуть границы 1772 г., то есть 150-летней давности, герой, а Гитлер и Сталин, решившие восстановить границы двадцатилетней давности и вернуть земли, столетиями принадлежавшие Германии и России и отнятые у них силой, злодеи.

Многие мудрецы говорили: «Практика – критерий истины». Если Молотов и Риббентроп в 1939 г. злодейским договором установили столь несправедливые границы, то кто мешал в 1991–2019 гг. соответствующим странам не поменять свои границы до состояния на август 1939 г.? Ведь изменили же границы в Германии и Чехословакии, причем мирно и ко всеобщему удовлетворению. Странно, почему все хулители договора 1939 г. в Польше, Прибалтийских странах и т. д. «падают до ниц», как говорят поляки, перед границами, проведенными такими «редисками», как Молотов и Риббентроп?

Итак, нравится или не нравится нам, но подписание договора с Германией было единственным разумным шагом советского правительства. Любое альтернативное действие вело СССР к катастрофе. Понимали ли это в Варшаве?

Посол в Москве Гжибовский осенью 1938 г. писал Беку: «О стабилизации отношений [в СССР] не может быть и речи. Более или менее серьезный вооруженный конфликт, думаю, не по силам России».

В 1939 г. Бек говорил дипломату Старженьскому: «Не думаю, чтобы в течение долгих лет нам что-либо угрожало со стороны нашего восточного соседа. Он слишком слаб, чтобы по собственной инициативе начать военные действия. Ни одно государство не выдержит того, чтобы каждые несколько лет расстреливать свои военные и политические кадры. У нас с Россией договор о ненападении, и этого нам достаточно»[95].

Заместитель Бека вице-министр Я. Шембек в инструкции для польских дипломатических представительств 5 мая 1939 г. писал: «В случае вооруженного конфликта в Европе Советы постараются избежать ситуации, когда они с самого начала окажутся непосредственно втянуты в конфликт всеми своими силами, и попытаются сохранить максимум неиспользованных сил на критический момент войны»[96].

Глава 20. Железная логика

Наши служивые историки вследствие некомпетентности либо выполняя социальный заказ, обвиняя какую-либо страну в развязывании войны, базируются исключительно на высказываниях руководителей страны либо вообще на внутренних пропагандистских лозунгах.

Эдак можно доказать что угодно! Вот, к примеру, фраза героя Достоевского о «слезинке ребенка» или статья того же Достоевского – «Константинополь рано ли, поздно ли, но должен быть наш!» Так кто же Федор Михайлович – величайший гуманист или кровожадный милитарист, мечтавший о мировой войне? (А без нее никто бы России Константинополь не отдал.)

В 1920-х годах в СССР пели: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» А в 1930-х годах в Германии пели: «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра – весь мир».

А вспомним стихи Киплинга «Бремя белого человека» (1899) или речь Черчилля в Фултоне (1946) – чем не претензии на владычество миром?

Трактуя вкривь и вкось подобные речи, стихи, песни и т. д., можно доказать всё и вся.

Но есть еще и железная логика производства вооружений. Причем не любых, а лишь больших кораблей. Дело в том, что пушки, танки и самолеты можно использовать как для агрессии, так и для обороны. Наконец, массовое производство пушек, танков и самолетов в экономически развитой державе можно развернуть за 3–6 недель. А вот строительство тяжелых крейсеров и линкоров в ХХ веке длилось 3–5 лет, а если включить предварительные работы, то есть проектирование, строительство эллингов, подготовку металлических конструкций, проектирование и запуск в серию корабельной артиллерии, то много больше.