Кто остановил Гудериана? - Сергей Егорович Михеенков

class="p1">Ещё двое бойцов из их роты ухватились за тяжи. Конь почувствовал помощь, полез по грязи, как чёрт, и через минуту-другую они уже бежали, то ли подталкивая полок, то ли держась за него.

Отяпову показалось, что от раненого потянуло сивушным духом. Он присмотрелся к лежавшему под солдатским одеялом и вдруг узнал в нём комбата. Толкнул Лидку.

– Мне велено переправить товарища капитана Титкова на тот берег Рессеты, – сказала Лидка и отвернулась.

– Куда его ранило? – тихо, чтобы тот не услышал, спросил Отяпов, уже догадываясь, что ответил Лидка.

Но она ничего не ответила.

– Скидай его в канаву, сук-кина сына! – И Отяпов потянулся, чтобы перехватить вожжи.

Но Лидка огрела его кнутом, так и обожгла мокрой и тугой, как проволока, супонью по руке. Потом начала нахлёстывать коня, и тот понёс повозку обочиной, обгоняя вереницы понуро бредущих бойцов.

«Вот жизнь, – думал Отяпов, – твою капитана-мать… А ведь – капитан, действительно капитан. Он разглядел шпалу на петлице шинели. Большой человек, батальоном командует…»

На Лидку Отяпов не злился. Может, влюбилась, дурёха, в своего командира. До войны на женихов ей не везло. Двадцать пять лет, а никто замуж так и не позвал. А на войне женихов много. Лидка прибыла, видать, с последним пополнением. Надо ж, в одном батальоне, а и разу не встретились.

Пока выталкивал из грязи повозку с пьяным комбатом левый ботинок совсем рот разинул, и вода в него пошла вместе с дорожным грунтом – полной рекой… Твою-капитана, про себя выругался Отяпов, но о комбате уже не думал. Думал о Лидке.

Что злиться на Лидку? Если к тому же ей приказ отдан, то как военному человеку можно поступить иначе?

А вот он бы поступил иначе. И Отяпов вспомнил, как в тридцать шестом искупал в пруду пьяного председателя колхоза. Тоже горячка была, дожди пошли, а сено всё в лугах, растресено, мокнет, гниёт. Председатель в правлении со счетоводкой и уполномоченным из района гулянку затеял. Ну и вытащили они их, всех троих, на пруд и искупали в ряске… Чуть не посадили. Хотели припаять неуважение к власти или что-то такое, по вредительской части. Но обошлось. Председатель райисполкома вмешался. Хороший мужик. Сейчас тоже где-то воюет. Может, полком командует, может, по политической части кем при большом штабе.

Чем ближе к переправе, тем сильнее огонь. Мины хряскали уже в самой гуще народа. Лидка с пьяным комбатом унеслась куда-то вперёд. Её глубоко надвинутую на голову пилотку Отяпов потерял из виду. Хорошо, Курносов выручил, дал ему кусок провода, и Отяпов тем проводом хорошенько скрутил ботинок. Теперь даже вода меньше поступала внутрь и можно было не беспокоиться, что подошва отвалится и потеряется в грязи. Спасали, конечно, портянки. Да провод Курносова. Вот спасибо сержанту, не зря что связист.

Впереди открылась широкая пойма. Мост. Дымящиеся воронки вокруг. И через всю пойму, сбиваясь у моста в тугой жгут, шёл, колыхался сплошной серый поток. Этот поток гудел угрюмыми и злыми голосами, гремел оружием и снаряжением, матерился, стонал и кашлял. В нём чувствовались нечеловеческое напряжение, страх и надежда, что самое опасное вот-вот будет пройдено, останется позади. Страх передавался и лошадям, и они шарахались по сторонам, сбивали с ног людей, сами падали на колени, ломая оглобли. Но их тут же скручивали ремнями, и кони снова шли вперёд, в том же потоке.

– Давай, Курносов, не отставай, братец, – торопил Отяпов сержанта.

Поток, в котором они оказались, вылился из леса в пойму. На какое-то время людям стало просторнее и легче бежать к мосту. Туда устремились все, и пешие, и конные. Совсем рядом ударил снаряд. Отяпова обдало болотиной и горячим тухлым воздухом сгоревшей взрывчатки. Охнул бежавший впереди боец и ухватился за воздух. На мгновение Отяпов встретился с ним взглядом. Лицо знакомое, вроде из соседнего взвода, второй номер пулемётного расчёта. Так и есть, на боку сумка с запасными дисками для РПД[11]. Надо бы помочь пулемётчику, мелькнуло в голове, но тут же эту мысль, словно осколком, перерубило другой: не справлюсь, не донесу, уж больно парень велик для моих плеч, эх, всех не вынесешь…

– Держи, не потеряй! – И Отяпов сунул сержанту свою винтовку.

Пулемётчик действительно оказался тяжёлым. Глубже стали утопать гони в болотине. Хорошо, что сапёры загатили колею и вязанки хвороста держали ногу, пружинили, не давали провалиться в пучину.

У самого моста началась давка. Отяпова с его ношей на плече сжали со всех сторон и понесли по настилу вперёд, так что он едва успевал переставлять ноги, чтобы не упасть и не быть задавленным в этом злом и неистовом человеческом месиве, где каждый спасал свою жизнь. Курносов хрипел рядом. «Только бы не бросил мою винтовку, – беспокоился Отяпов. – Только бы снаряд не попал в настил…»

И в это время, когда они были уже на середине моста, серия снарядов накрыла пойму на той стороне, откуда они только что ушли, серый поток и край настила. Вверх полетели куски одежды и человеческих тел, брёвна, обломки повозок и всего того, что двигалось в ту минуту через реку.

Глава вторая

Тайна гибели командарма Петрова

«ОН ЖЕСТОК ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ ХРАБР…»

Что произошло под Хвастовичами. Гудериан считал дело с 50-й армией решённым. Ловушка на Рессете. Атака дивизии генерала Фоканова. Яростный полк полковника Краснопивцева. Встреча генералов Фоканова и Петрова в Гутовском заводе. Переправа объявлена армейской. Лихое болото. Бояновичи, Нехочи, Пеневичи… Напрасно Гудериан не прочитал «Войну и мир» Льва Толстого. История непокладистого майора Кравченко. Свидетельства выживших на переправе. Бой, о котором промолчали свидетели и молчат историки. Что же произошло со штабом армии? Несколько версий гибели генерала Петрова: версия сына Александра Михайловича Петрова, версия маршала Ерёменко и версия, которая складывается из ранее неизвестных документов и свидетельств. Куда исчезли награды командарма? Записные книжки Василия Гроссмана. Как выходили дивизии. На новых рубежах под Белёвом. Сейф, найденный в Рессете

Гейнц Гудериан в книге «Воспоминания солдата» так рассказывал о событиях этих дней: «Снегопад продолжался также и 12 октября. Мы все еще оставались сидеть в небольшом населенном пункте Дмитровске (Дмитровск-Орловский), улицы которого представляли собой сплошное месиво грязи, и ожидали новых указаний главного командования сухопутных войск относительно предстоящей перегруппировки. Наши войска замкнули кольцо окружения вокруг большого котла южнее Брянска и вокруг небольшого котла севернее этого города, но продвигаться вперед войска не могли из-за плохого состояния дорог, 48-й танковый корпус, который в самом начале наступления так быстро продвинулся