Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

ту же картину мы можем увидеть в Нормандии летом 1944 г. Тогда 25 июля на плацдармах в Нормандии насчитывалось 812 тыс. американских и 640 тыс. британских и канадских солдат[197]. Им противостояли около 380 тыс. немецких солдат[198]. Союзники, таким образом, обладали даже большим численным преимуществом. Это, естественно, позволило добиться решительных результатов. Успешное развитие операции «Кобра» позволило союзникам в августе добиться окружения крупных сил немецких войск под Фалезом. При этом нельзя сказать, что они добились лучших результатов, нежели Красная армия в «Багратионе». Более того, успех был достигнут союзниками только после целой череды неудачных наступлений во второй половине июня и первой половине июля 1944 г. Эти примеры показывают, что для достижения решительного результата необходимо было как минимум существенное превосходство над противником. В ином случае успех окажется ограниченным.

Еще одним важнейшим действующим фактором зимней кампании 1941/42 г. было снабжение войск Красной армии боеприпасами. В еще секретном на момент издания исследовании «Операции советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне» в 1958 г. указывалось: «Одной из важных причин незавершенности наступательных операций зимой 1941/42 г. явился испытываемый войсками действующей армии постоянный и острый недостаток боеприпасов и вооружения».

Этот недостаток объяснялся эвакуацией оборонной промышленности, вызванной захватом немцами промышленных районов на западе СССР. Только к концу декабря 1941 г. в основном были восстановлены мощности промышленности боеприпасов. Заводы заработали на новых местах, но медленнее других восстанавливались мощности пороховых заводов. Известный отечественный историк промышленности боеприпасов И. И. Вернидуб пишет: «В течение второго полугодия 1941 г. запасы боеприпасов основных артиллерийских калибров были почти полностью исчерпаны, а промышленность за это время изготовила 26 млн артиллерийских выстрелов, что составило 54 % утвержденного ГКО планового задания. <…> В четвертом квартале 1941 г. было произведено артиллерийских выстрелов на 20 % меньше, чем в третьем квартале»[199]. Для смягчения «снарядного голода» был предпринят завоз части боеприпасов с Дальневосточного фронта, Забайкальского и Среднеазиатского округов. Однако к началу 1942 г. возможности перераспределения накопленных до войны ресурсов оказались исчерпаны.

Лучше всего реальная ситуация видна по расходу боеприпасов войсками. Для сравнения взяты данные по Воронежскому фронту в августе 1943 г., в период проведения наступательной операции «Румянцев», и 1-го Белорусского фронта в апреле 1945 г., в период проведения Берлинской наступательной операции. Следует учесть, что Западный фронт в рассматриваемый период насчитывал 710–750 тыс. человек, Воронежский фронт – 740 тыс. человек, а 1-й Белорусский фронт – 908 тыс. человек. Различалось, разумеется, и количество вооружения. Так, Воронежский фронт к началу операции «Румянцев» располагал 4591 единицей 82-мм и 120-мм минометов, 1808 45-мм и 57-мм противотанковыми пушками[200]. Западный фронт располагал 1910 единицами 82-мм и 120-мм минометов, 848 противотанковыми пушками калибра 45 мм и 57 мм. То есть расход во второй половине войны производился большим количеством стволов, и перед нами все же не механическое увеличение настрела на единицу вооружения.

По приведенным данным хорошо видна существенная разница между расходом боеприпасов в декабре 1941 г., в первой фазе контрнаступления под Москвой, и в январе 1942 г., в начале Ржевско-Вяземской наступательной операции. Падает вдвое даже настрел боеприпасов к стрелковому оружию. Фактически накопленные для контрнаступления запасы к началу 1942 г. оказались исчерпаны. Расход боеприпасов в начале 1942 г. резко падает, сообразно с ним снижаются успехи советских войск.

Таблица 2. Расход боеприпасов фронтами в различные периоды Великой Отечественной войны (тыс. штук)[201]

Вместе с тем хорошо видна разница между зимней кампанией 1941/42 г. и кампаниями второй половины войны. Во-вторых, примерно вдвое в масштабах фронта возрастает расход 45-мм снарядов, 76-мм снарядов к дивизионным пушкам, 82-мм минометам. Следует отметить, что, помимо борьбы с танками, 45-мм пушки широко использовались для стрельбы по пехотным целям осколочными снарядами. Больше всего, скачкообразно, возрастает расход мин к 120-мм минометам. Причем динамика сохраняется в ходе всей войны. Настрел 120-мм мин возрастает вдвое даже в период с 1943 по 1945 г. Получается, Красная армия и ее тактические единицы – батальоны, полки – получили возможность устранять огнем встречающиеся на пути препятствия, в частности пулеметные гнезда противника. Всех этих возможностей не было у полков и батальонов соединений Западного фронта в наступательной фазе битвы за Москву.

К началу Ржевско-Вяземской операции, точнее на 1 января 1942 г., Западный фронт располагал весьма умеренными запасами боеприпасов. Так, 76-мм выстрелов к дивизионным пушкам имелось всего 0,57 боекомплекта на орудие, или 90,2 тыс. штук, 82-мм мин – 0,4 боекомплекта, или 54,2 тыс. штук, 120-мм мин – 0,47 боекомплекта, или 5,5 тыс. штук. Если огневая система обороны не была полностью вскрыта к началу наступления и не поражалась гаубичной артиллерией в ходе артподготовки, то возможностей подавить невскрытые огневые точки у частей Западного фронта имелось куда меньше, чем у частей Воронежского фронта в 1943 г.

Напротив, немецкое командование располагало куда большими возможностями в использовании артиллерии. Командующий 4-й танковой группой Гепнер в телефонограмме командующему группой армий «Центр» еще 21 декабря 1941 г. высказал показательный тезис: «Артиллерия… является единственной защитой измотанных боями войск». Действительно, численность пехотных рот в войсках группы армий «Центр» значительно снизилась. Были также выбиты танки – к январю 1942 г. численность танкового парка упала практически до нулевой отметки. К 22 декабря 1941 г. в шестнадцати танковых дивизиях групп армий «Север» и «Центр» насчитывалось всего 405 боеготовых танков[202]. Многие вышедшие из строя танки так и не были отремонтированы, их попросту бросили. «Панцертруппен» – танковые войска Германии – стали оживать только к февралю-марту 1942 г. Однако артиллерия танковых и пехотных дивизий германской армии еще сохраняла боеспособность. По расходу боеприпасов в начале 1942 г. она превосходила Красную армию по крайней мере вдвое.

Усугублялась нехватка средств для подавления системы обороны противника несовершенством тактики пехоты Красной армии в зимней кампании 1941/42 г. В этот период еще не была отлажена тактика штурмовых действий, использование которых позволило советским войскам с умеренными потерями захватывать сильно укрепленные города и крепости Германии в 1945 г. Фактически зимой 1941/42 гг. тактика советской пехоты исходила из принципа «артиллерия разрушает – пехота занимает». В условиях нехватки боеприпасов артиллерии эта тактика раз за разом давала сбои. Следует отметить, что командующий Западным фронтом Г. К. Жуков уже в период битвы за Москву знал, что решение проблемы прорыва фронта лежит не только в плоскости концентрации артиллерии, но и в плоскости тактики штурмовых групп. Так, в одном из приказов командующему 50-й армией И. В. Болдину Г. К. Жуков писал: «Прорыв произвести сосредоточенными силами, не разбрасывая их на широком фронте; населенные пункты захватывать специально созданными штурмовыми отрядами; для быстрейшего продвижения главных сил использовать не занимаемые противником промежутки»[203].

Что такое штурмовые группы, было объяснено Георгием