Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

требовалось, чтобы внести смятение в ряды обороняющихся поляков и подавить их волю к сопротивлению. Танки, как правило, обходили узлы сопротивления, укрепленные районы, противотанковые препятствия, населенные пункты, не таранили хорошо подготовленную оборону в лоб. Для командиров вермахта главным было, действуя по линии наименьшего сопротивления, прорваться глубже в тыл противника, развивая успех в глубину[549].

Как писал Б. Лиддел Гарт, «для польской армии было бы разумнее организовать оборону значительно восточнее границы, за широкими реками Висла и Сан»[550]. Но для этого надо было бы оставить некоторые важные районы страны, что для польских руководителей представлялось неприемлемым с политической и экономической точек зрения.

Заметим, что подобным же образом была дислоцирована и значительная часть сил Красной армии в западных военных округах. Наиболее опасной была конфигурация сил Западного ВО на Белостокском выступе. Положение дел здесь в первые дни приграничного сражения было усугублено некоторыми ошибочными действиями командования Западного фронта во главе с генералом армии Д. Г. Павловым[551].

Чисто военные операции вермахта против Польши сопровождались немецкими акциями «психологической войны» и массовым использованием диверсионных групп[552].

Быстрому успеху вермахта способствовало и то, что польское командование уделяло явно недостаточно внимания подготовке театра к обороне, в том числе не занималось строительством оборонительных сооружений[553]. К. Типпельскирх писал, что польское командование «безответственными в оперативном отношении действиями в значительной степени ускорило быструю победу немецких войск»[554].

Война против Польши велась гитлеровской Германией при наличии минимальных запасов боеприпасов и других средств обеспечения боевых действий войск. Современный немецкий исследователь К.-Х. Фризер отмечает, что уже через восемь дней войны в Польше наступил почти полный коллапс обеспечения германских войск боеприпасами (в люфтваффе, например, кончились запасы авиабомб)[555]. Генеральный инспектор ВВС генерал-полковник Э. Мильх после Польской кампании заявил, что потребуется семь месяцев, чтобы обеспечить немецкие ВВС всем необходимым. Значительными были потери автотранспорта в моторизованных дивизиях – до 50 %[556]. Пока нет свидетельств того, что об этой проблеме были осведомлены разведки СССР или западных стран – союзниц Польши.

В ходе Польской кампании вермахт получил ценнейший боевой опыт на всех уровнях своей военной машины, хотя он и имел дело с заведомо более слабым противником. Генеральный штаб сухопутных войск вермахта в традициях Г. фон Мольтке-старшего в кратчайшие сроки изучил уроки Польской кампании и немедленно ввел соответствующие добавления и изменения в систему боевой и оперативной подготовки вермахта. Но даже после скоротечной победы над Польшей влияние опыта Первой мировой войны на мышление генералитета оставалось огромным. Генерал-полковник Р. фон Лееб предостерегал против того, чтобы полагаться на такой же быстрый успех в войне с Францией, который был достигнут в войне со слабой Польшей; он считал, что в войне с Францией обеспечение внезапности невозможно и что эта война приобретет затяжной характер с огромными потерями для Германии[557]. Многое свидетельствует о том, что подобные мнения доминировали и у командования западных союзников. Уроки блицкрига германо-польской войны 1939 г. не были должным образом учтены ни Францией и ее союзниками, ни советским руководством и высшим военным командованием. Это в немалой степени способствовало успехам вермахта в 1940 г. на Западе и в 1941 г. на Востоке.

В подготовке разгрома Франции и ее союзников весьма важную роль сыграли отработанные до совершенства военные игры, которые проводились в лучших традициях Г. фон Мольтке-старшего, А. фон Шлиффера и Г. фон Секта. В таких играх одним из наиболее сложных элементов является игра за противника. В одной из таких игр немецкими генштабистами был сделан вывод о том, что «французское и английское командование не способны должным образом реагировать на внезапность, что они все время будут запаздывать в своих действиях в случае обеспечения немцами внезапности»[558]. Это совпадало с мнением Гитлера о французских и британских государственных руководителях.

Перед осуществлением блицкрига против Франции и ее союзников в 1940 г. боевые возможности вермахта существенно увеличивались по всем направлениям. Это касалось не только танков и авиации, но и средств ПВО, артиллерии, средств обеспечения мобильности. С учетом опыта Польской кампании наращивалось производство боеприпасов и других средств обеспечения боевых действий. Как и в Польской кампании, важная роль отводилась пикирующим бомбардировщикам «Юнкерс-87», а в деле завоевания господства в воздухе – истребителям «Мессершмит-109» новейших модификаций.

Усиливалась и германская артиллерия ПВО. Считалось, что она высвободит истребительную авиацию люфтваффе для задачи завоевания господства в воздухе. Многие германские орудия ПВО были двойного назначения, то есть были способны к эффективному ведению борьбы с танками противника. Мобильная немецкая зенитная пушка калибром 88 мм весила 4,92 тонны и по своим характеристикам превосходила французские; британская калибром 3,7 дюйма весила 10,3 тонны. Даже 40-мм пушки «Бофорс», приобретенные обеими странами в Швеции, весили в два раза меньше в германском варианте, чем в английском[559].

К 1939 г. Франция имела 5 полков ПВО, Германия – 72 полка; особенно отставали французы в орудиях малых калибров – от 20 мм до 40 мм – для отражения налетов на малых высотах на мосты и малоразмерные цели[560].

Во многих современных исследованиях опровергается утверждение о том, что люфтваффе имели большое преимущество над авиацией французов и их союзников. У Франции было примерно одинаковое с Германией число боевых самолетов[561]. При этом французские летчики имели больший налет, чем немецкие летчики. Во французских ВВС сохранялось ядро блестящих пилотов Первой мировой войны[562]. Но у немцев важную роль играли пилоты, имевшие опыт войны в Испании, Польше, Норвегии. Они хорошо разбирались в эффективности огня малокалиберной артиллерии ПВО, знали, как оптимально построить боевые порядки бомбардировщиков, как эффективнее использовать истребители. В частности, о том, что истребителям лучше летать парами, а не тройками, летчики французской Воздушной армии (Armee de TAir) не знали[563]. Люфтваффе в целом превосходили ВВС Франции в тактическом отношении.

Во Франции перед войной был создан пикирующий бомбардировщик «Луар-Ньюпор» LN-40 с характеристиками, подобными Ю-87; но командование ВВС Франции отрицательно отнеслось к этой машине, заказанной флотом для авианосцев. В то же время в сухопутных войсках данный тип самолетов во Франции не использовался. Соответственно во Франции недооценивали роль сравнительно тихоходного Ю-87 в люфтваффе[564].

Подобным же образом к Ю-87, как свидетельствует, в частности, авиаконструктор и заместитель наркома авиапромышленности СССР А. С. Яковлев, относились и в ВВС РККА[565], и этот самолет так и не был закуплен в Германии (при этом были закуплены образцы практически всех других бомбардировщиков, имевшихся на вооружении