За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

наших спортсменов на мюнхенской Олимпиаде 1972 г. На эту тему есть громадное число публикаций — от сухих статистических данных до первосортной развесистой клюквы. Я предлагаю читателю на время отвлечься от вопросов кто, кого и как нашел и застрелил. Поговорим о самой Олимпиаде-72 и о том, что ей предшествовало в далеком и в недавнем прошлом.

Перенесемся в Берлин 1936 г.

Берлин 1936-го — это город 11-й летней Олимпиады, которую нацистская пропаганда использовала на сто процентов: 49 стран-участниц, 3963 спортсменов. Немецкие атлеты завоевали самое большое количество медалей. Открытие впервые транслировалось по телевидению в прямом эфире. А сами Игры увековечила необычайно талантливый кинорежиссер Лени Рифеншталь, личность более чем неоднозначная.

Летом 1935 г. Гитлер поручил Рифеншталь сделать фильм о предстоящей Олимпиаде. На этот проект Геббельс выделил 2,8 млн рейхсмарок, что сейчас равноценно $26 млн. Для сравнения: средний бюджет игрового фильма сегодня составляет $2,5 млн. На съемках «Олимпии» — так назвали фильм — съемочная группа из 170 человек применила множество новых технических средств, например камеру для подводной съемки, операторский кран и рельсовую систему. Лет десять назад я посмотрел «Олимпию» в Иерусалимской синематеке. Прекрасно сделанный фильм. До сих пор впечатляет.

В рейх для личного ознакомления с подготовкой к Играм прибыл почетный президент Международного олимпийского комитета (МОК) Пьер де Кубертен. Он настолько обманулся увиденным, что собрался завещать нацистской Германии права на свои книги и выступил по радио с речью, в которой назвал Гитлера «одним из лучших творческих духов нашей эпохи».

В начале 1980-х немецкий режиссер-документалист Нина Гладиц выпустила фильм «Время тьмы и тишины», в котором пыталась доказать связь Рифеншталь — главного режиссера Третьего рейха — с нацистскими преступлениями, которую после войны Лени категорически отрицала. Фильм Гладиц вызвал скандал и под шумок был заблокирован всеми прокатными фирмами. Тем не менее известно, что по распоряжению Гитлера для освещения вторжения в Польшу была сформирована «Специальная киногруппа Рифеншталь». Через десять дней после начала войны группа отправилась на передовую, где ожидали фюрера. Есть фотографии, подтверждающие, что 12 сентября 1939 г. Рифеншталь и ее команда стали свидетелями военного преступления — массового убийства евреев в польском Коньске. На одном из сделанных солдатом снимке даже сохранилась надпись «Лени Рифеншталь теряет сознание при виде мертвых евреев»[105].

Лени Рифеншталь, увековечившая Олимпиаду 1936 г., скончалась в сентябре 2003 г., на 102-м году жизни, так и не признав, что знала об убийствах в концентрационных лагерях или содействовала нацистским преступлениям.

Теперь читатель понимает, насколько правительству ФРГ были важны Игры 1972 г. Немцы хотели доказать всему миру: «Мы не такие, какими были!» Легкие, красочные летние Игры должны были стать «фестивалем мира», вписаться в историю новой Германии. 26 августа 1972 г. Мюнхен открылся миру большим праздником, и миллионы зрителей следили за соревнованиями на стадионах и по телевидению. Все шло так, как и предполагалось, до 5 сентября.

В ГДР всеми силами сопротивлялись проведению игр в Западной Германии. Восточные немцы сильно давили на Москву с требованием воспрепятствовать решению МОК, но для СССР альтернатива Германии — Испания — была неприемлемой, так как у власти в стране все еще оставался диктатор Франко.

Руководил Штази, Министерством госбезопасности ГДР, неординарный человек — Маркус (Миша) Вольф, по национальности еврей. Миша и его брат Конрад, кинорежиссер, окончили московскую школу им. Карла Либкнехта и прекрасно говорили по-русски. Я убедился в этом, общаясь с Конрадом Вольфом на московской презентации его фильма «Мама, я жив!».

Маркус Вольф сделал блестящую партийную карьеру и в декабре 1952 г. стал руководителем Штази. По его словам, сначала аппарат был небольшим: в конце 1953-го за рубежом работали 12 нелегалов и еще 40 человек готовились к внедрению. На Западе Маркуса называли «человек без лица», поскольку тамошним разведкам никак не удавалось добыть его фотографию, и Миша мог более-менее свободно перемещаться по Европе. Специалисты считают, что Штази являлась одной из сильнейших разведок мира. Пример тому — внедрение в окружение канцлера ФРГ Вилли Брандта нелегала Штази Гюнтера Гийома. В 1952 г. Гийом вместе с женой под видом беженца приехал в ФРГ, а с 1970 г. уже работал у канцлера и быстро стал его незаменимым помощником.

Суть трагедии в Мюнхене нам известна: 5 сентября террористы захватили в заложники и убили 11 членов израильской сборной. Как готовился теракт и как все развивалось, можно узнать из сотен источников на разных языках мира, в том числе и из книги Леонида Млечина «Мюнхен-1972»[106] или из его же документального фильма «Мюнхен-1972. Божий гнев»[107].

Читатель помнит предыдущую главу, посвященную умению вести переговоры, и способен взглянуть на ситуацию в Мюнхене глазами переговорщика.

Ситуация оценивается как неожиданная и относится к смешанному типу: при захвате заложников преступники баррикадируются. Далее террористы причисляются к подходящей категории: 1) to be; 2) not to be; 3) to be or not to be. Первые хотят жить и серьезной угрозы не представляют, представители третьей категории колеблются. Наиболее опасны террористы not to be. Это они! Готовятся убить и умереть, если придется.

Как мы знаем, в кризисной обстановке первое и главное правило — заморозить ситуацию, не дать ей быстро развиться. Это включает немедленную блокаду территории и изоляцию террористов вместе с заложниками. Мюнхенская полиция этого не сделала. Террористы получали информацию по телевизору и по телефону. Желания преступников выполнялись без ответных обязательств. Им даже не отключили электричество.

Захват заложников в случае теракта всегда имеет политическую подоплеку. Иногда явных требований нет, есть лишь демонстрация силы, но чаще у преступников имеются цели — начать переговоры и чего-то добиться. В Мюнхене палестинцы хотели переговоров. Они их получили. Переговоры, если они начинаются и худо-бедно продвигаются, могут длиться очень, очень долго.

В 1972 г. профессиональных переговорщиков в ФРГ не было. Разговоры с террористами вели политики и полицейское начальство Баварии, причем разные люди и в разное время. Срочно прилетевших из Израиля экспертов, включая директора МОССАД Цви Замира и Виктора Коэна, к операции не подпустили.

Не имевшие нужного опыта, игнорировавшие необходимость блефовать, власти Баварии вплоть до последнего момента не сумели выяснить ни количество террористов, ни их вооружение, ни местонахождение внутри здания. В кризисной ситуации того типа, с которым столкнулись немцы, группа захвата начинает готовиться к штурму немедленно, а не тогда, когда переговоры заходят в тупик. В Мюнхене ни этого ни многого другого не понимали, и операция по освобождению заложников провалилась.

В 1978 г. в США перебежал генерал Ион Михай Пачепа (1921–2021), заместитель начальника внешней разведки Румынии. 43 года, вплоть до своей смерти, он жил в глубокой конспирации, под чужими именами. В США Пачепа перенес несколько пластических операций, но даже