За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

есть проблема — шоссе, построенное еще немцами. Хорошо построенное, на века. Только вот машины там бьются почти ежедневно. Поговаривают, что дорогу евреи прокляли. Не посмотрите?

Подняли асфальт, а под ним обнаружили могильные плиты с местного еврейского кладбища…

Это далеко не единичный случай использования иудейских надгробий не по назначению. Например, в Кишиневе, на улице Тудора Владимиреску, их для прочности положили в основание железобетонного забора, а во Львове, на улице Ганны Барвинок, использовали при ремонте.

В 2020 г. более 150 еврейских могильных плит обнаружили во время ремонта площади в польском Лежайске. Надгробные камни находились под слоем старой плитки, песка и кирпича. Во время войны немцы решили вымостить рыночную площадь кирпичом, сохранившимся после сноса синагоги. Материал закончился — и его заменили могильными плитами. Местные жители тоже использовали их для строительства как вовремя войны, так и после нее.

В 2003 г., в День независимости, Меши-Захав зажег факел на церемонии на горе Герцля. Трое из его сыновей отслужили в бригаде «Голани» и в ВДВ. Во время Второй ливанской войны Меши-Захав основал движение «Израиль вместе», в котором работали волонтеры, помогавшие жителям северных общин. В 2018 г. Йехуда вместе с фондом «Эшет Лапидот» создал женскую организацию с филиалами в нескольких странах мира, которая оказывает помощь населению. (Общество ведет курсы реанимации для женщин, заботится о нуждающихся соседях, поддерживает солдат-ортодоксов, не имеющих возможности вернуться домой из-за ненависти соседей, и т.п.) Меши-Захав состоял в комитете по содействию вербовке евреев-ортодоксов в армию и их интеграции на рынке труда. Он участвовал в движении, которое было создано в 2019 г. начальником генштаба Авивом Кохави для проверки истинного числа ортодоксов, зачисленных в ЦАХАЛ в последние годы.

Йехуда был человеком действия и обладал большим весом в ультраортодоксальной среде. Я уверен, будь он жив во время этой безумной войны, тысячи хасидов стояли бы в очереди у военкоматов или разворачивали полевые госпитали в прифронтовой полосе. Но в 2021 г., сразу после присуждения Государственной премии, Меши-Захава обвинили в том, что он на протяжении десятков лет склонял к интимной связи вдов, оказавшихся в трудном материальном положении. Йехуда публично отказался от премии и попытался покончить с собой. Умер он в госпитале 29 июня 2022 г. Да будет благословенна память о нем!

21. От переговорщиков до полония-210 и обратно

«Никаких переговоров с террористами!» — лозунг, который часто приписывают израильским спецслужбам. Он, бесспорно, очень эффектный, но годится лишь для кино. Израиль вел, ведет и будет вести переговоры с террористами, и им прекрасно об этом известно. Здесь, на Ближнем Востоке, в соседних с Израилем странах, цена человеческой жизни равна нулю, а о погибших и подавно не вспоминают. Вот наша страна и договаривается то об освобождении пленных или заложников, то о возврате тел израильтян. Переговоры носят политический характер, и ведут их генералы, дипломаты и уполномоченные посредники. Я же расскажу о тех, кто непосредственно сталкивается с похитителями, начавшими забастовку заключенными, пьяницей, который живет по соседству и грозится взорвать газовый баллон, если жена не даст денег на алкоголь, или любителем острых ощущений, решившим взобраться на строительный кран.

Страна у нас маленькая, люди наперечет, поэтому переговорщиков на полную ставку практически нет. Их набирают среди добровольцев — офицеров полиции, прошедших простейший отбор, — и готовят в течение месяца на базе полицейской академии. Окончившие курс составляют штат группы и в случае необходимости привлекаются по языковому признаку. В остальное время офицеры несут службу в обычном режиме — каждый по своей специальности. Подразделение переговорщиков относится к антитеррористической части ЯМАМ и базируется вместе с ней недалеко от Иерусалима.

Переговорщиков начали готовить в полиции Нью-Йорка в 1972 г., в 1973 г. аналогичную программу запустило ФБР. Вне всякого сомнения, в обоих случаях катализатором послужила трагедия на мюнхенской Олимпиаде (см. главу 22). Те политические деятели, которые пытались разговаривать с террористами, не владели даже азами психологии ведения переговоров. Не умели тянуть время, снижать накал страстей, собирать информацию. Не осознавали того, что сегодня известно каждому грамотному менеджеру по продажам: что такое сопереживание и сочувствие, как устанавливать связь с «клиентом» и влиять на него, как контролировать его поведение. Впрочем, провал в Мюнхене не единственный в своем роде. Будет еще Беслан, будет Дубровка.

В 2000 г. я прошел отбор на очередной курс подготовки переговорщиков, после чего у меня на долгое время сохранился привкус откровенной халтуры и дилетантизма. Курсанты, группа из десяти человек, напоминали персонажей Ноева Ковчега, где «каждой твари по паре»: два эфиопа, два друза[102], два американца, два сабра[103] и двое русских. Говоря об эфиопах, американцах и русских, я имею в виду коллег, владеющих соответствующими языками. Преподавали на курсе три полицейских психолога, в профессионализме которых я стал сомневаться вскоре после начала обучения. Но «не судите, да не судимы будете»[104]. Поэтому предлагаю поговорить об искусстве вести переговоры в кризисной ситуации.

Нас учили тому, что кризисные ситуации бывают плановыми и неожиданными. Первые, например, могут быть связаны с намеченным выселением людей из домов — ситуация, можно сказать, нередкая для Израиля. В 1982 г. моих соотечественников массово выселяли из Ямита на Синайском полуострове (см. главу 17), в 2005 г. состоялось «одностороннее размежевание», и жителей 21 поселения в Газе и четырех в Самарии принудили покинуть собственные дома. Переговорщики в такой плановой кризисной ситуации не помогут, но ее сценарий предусмотреть можно.

Спонтанно возникшая кризисная ситуация мало предсказуема и всегда характеризуется недостатком информации. Самые важные сведения первичные, но они же и самые «летучие» — испаряются очень быстро. Когда на место прибывают полицейские и переговорщики, картина уже изменилась, важные детали были утеряны, спецсредства оказались не готовыми, информацию собирать трудно. Типичный пример такого сценария — «Автобус матерей», который подробно разбирался на моем курсе.

7 марта 1988 г. трое вооруженных до зубов террористов ООП проникли со стороны Египта в Израиль, вышли на шоссе и остановили армейский автомобиль Renault с тремя безоружными (!) офицерами. Не желая преждевременно привлекать к себе внимание, палестинцы оставили военных в живых и, выкинув их из машины, двинулись в направлении ядерного комплекса в Димоне; протаранили первый же полицейский заслон и открыли по нему беспорядочный огонь. Преследовавший Renault полицейский джип сумел прижать захваченную машину к обочине, а один из его пассажиров-офицеров — прострелить ее шины. Завязалась перестрелка. Недалеко от Renault оказался автобус с ехавшими на работу сотрудниками ядерного центра, и террористам удалось его захватить. У водителя автобуса получилось открыть заднюю дверь, через которую выбежала часть пассажиров и выпрыгнул он сам. В заложниках у бандитов остались 11 женщин