Белые пятна Великой Отечественной войны - Алексей Валерьевич Исаев

К вопросу о значении Курской битвы в западной историографии

Рассмотрение вопроса о значении Курской битвы в западной историографии начать целесообразно с работы, которая появилась в 2000 году за авторством двух историков из Западной Европы – Николаса Цеттерлинга и Андерса Франксона «Курск 1943. Статистический анализ». Эта работа построена на анализе разного рода статистических данных, касающихся численности войск сторон, численности и состояния парка бронетанковой техники, людских потерь в различном исчислении. Статистические данные сопровождались их разным по детальности анализом.

Именно в аналитических разделах авторами «Курска 1943» выдвигались сомнительные тезисы. Так, опираясь на анализ немецких людских потерь, немецких потерь в танках, соотношение сил сторон на разных этапах кампании, оценки советских потерь, Н. Цеттерлинг и А. Франксон выдвинули крайне спорный тезис: «Нет возможности утверждать, что „Цитадель“ произвела эффект, который был решающим для войны на Востоке».

Приведу конкретный пример. Говоря о людских потерях, Н. Цеттерлинг и А. Франксон утверждали, что потери ГА «Юг» и «Центр» в операции «Цитадель» составляют 56 827 человек, это всего около 3 % общих потерь вермахта за 1943 год (1 601 454 человека). При этом за июль 1943 г. на восток было отправлено 89 480 человек пополнения, что, как утверждают два автора, «более чем достаточно для покрытия понесенных [в ходе „Цитадели“] потерь».

Казалось бы, с этими тезисами трудно не согласиться. Однако если повнимательнее присмотреться к тому, что пишут два автора в своей книге с подзаголовком «Статистический анализ», то в глаза бросается сразу несколько несообразностей. Первое, о чем необходимо сказать, – это сведение всей Курской битвы к собственно операции «Цитадель» и ее провалу. Действительно, в отечественной историографии уже давно сложилось представление о Курской битве как не только об оборонительной фазе сражения, то есть периоде с 5 июля до 17 июля 1943 года, но и о совокупности оборонительной и двух наступательных операций Красной армии. Первая – это операция «Кутузов», которая была предпринята советскими войсками на северном фасе Курского выступа, на орловскокурском направлении.

С 12 июля по 18 августа 1943 года Западный, Брянский и Центральные фронты проводили операцию «Кутузов», которая привела к вытеснению немецких войск на так называемую «линию Хаген» в основании Орловской дуги. Также в Курскую битву входит операция «Румянцев», которая продолжалась, по сложившейся в историографии периодизации, до 23 августа 1943 года. Соответственно, рассматривать только достаточно короткий период вооруженной борьбы в июле 1943 года, сравнивать с этим периодом понесенные сторонами потери и вообще оценивать значение только этого краткого периода не вполне корректно.

Второй момент, на который следует обратить внимание, – это интерпретация потерь. Если мы посмотрим на те данные, которые приводят Цеттерлинг и Франксон, то мы увидим, что численность 9-й армии группы армий «Центр», наступавшей на северном фасе Курской дуги, к 5 июля 1943 года составляла 335 тысяч человек. На 9 июля она насчитывала примерно 313 тысяч человек. Казалось бы, незначительное уменьшение численности.

Совершенно другую картину нам дает исчисление тех подразделений, которые непосредственно участвовали в бою. В немецкой терминологии и в немецких же документах и статистических данных это «боевая численность», или «Kampfstärke» на немецком. На 5 июля 1943 года Kampfstärke, т. е. боевая численность 9-й армии, точнее, соединений, входивших в эту армию, составляла 75 713 человек. На 9 июля, когда операция «Цитадель» на северном фасе Курской дуги, по существу, выдохлась, боевая численность 9-й армии составляла 55 931 человек, т. е. снижение весьма значительное. В процентном отношении это снижение на 26 % – весьма существенная потеря численности именно тех подразделений, которые непосредственно участвовали в бою.

В советской терминологии был принят такой показатель, как активные штыки. Иногда исчислялась численность рот. Разумеется, в разных армиях использовалась разная система учета, но тем не менее достаточно близким аналогом боевой численности является то, что у нас было принято называть «активные штыки». Они, разумеется, редели гораздо быстрее, чем общая численность таких объединений, как армия.

Потеря боевой численности сказывалась на боеспособности войск в гораздо большей степени, и в последующем, уже при переходе 9-й армии к обороне, она продолжала таять, и боевая численность неуклонно снижалась. Таким образом, мы видим при ближайшем рассмотрении и, самое главное, при более профессиональном анализе куда более сложную и одновременно совершенно не совпадающую с тезисом о небольшом значении провала «Цитадели» картину событий. Оппонентом Н. Цеттерлинга и А. Франксона в западной историографии стал американский историк Стивен Ньютон, который, в свою очередь, подготовил книгу «Курская битва: немецкий взгляд». Она издавалась в России в 2006 году, вышла она в Соединенных Штатах в 2004 году.

По существу, она представляет собой сборник материалов, которые комплектовались из так называемых Foreign Military Studies, т. е. опросов германских военачальников, взятых в плен союзниками в послевоенный период. Эти материалы были снабжены авторскими комментариями и авторскими же статьями, одна из которых была посвящена вопросу о значимости Курской битвы в контексте всей войны и в частности 1943 года. Стивен Ньютон достаточно убедительно, опираясь опять же на немецкие документы, показывает катастрофу, которая произошла с 9-й армии в результате провала «Цитадели». На слайде представлены данные о потерях именно боевой численности соединений 9-й армии, и мы видим, что в некоторых случаях потери достигают 49 %. Практически половина. Разумеется, такое падение числа солдат и офицеров, непосредственно участвующих в бою, неизбежно сказывалось на боеспособности германских войск и способности их противостоять советскому контрнаступлению.

Точно так же мы можем более внимательно и корректно рассмотреть ситуацию с динамикой состояния бронетехники вермахта в 1943 году. Тезис Цеттерлинга и Франксона заключался в том, что численность бронетехники вермахта (танков и штурмовых орудий) на советско-германском фронте оставалась достаточно стабильной и, более того, к концу года, по их утверждению, возросло количество машин новых типов. Имеются в виду машины свежего выпуска, в том числе танки «Тигр» и «Пантера». Однако в этом тоже заключается лукавство, поскольку если мы посмотрим (и на слайде это представлено) на численность боеготовых машин, то увидим скачкообразное падение числа бронеединиц, числящихся боеготовыми. Так, к концу сентября 1943 года количество боеготовых машин вермахта на всем фронте от Балтики до Черного моря падает всего лишь до 600 штук, и действительно, в такой ситуации вермахт был вынужден отступать.

Вермахт был вынужден откатываться к Днепру, отходить на линию «Пантера», на линию «Вотан» у Азовского моря. Одним словом, отходить все дальше и дальше на запад под натиском советских войск. Еще более яркую картину дает график состояния немецкой бронетехники.

Мы видим, что взлет, который имел место летом 1943 года в результате