Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

выходил из своей комнаты (где жила и Баху). Впрочем, его не стали беспокоить, но когда утром подпоручик не явился к командиру с докладом, послали за ним. На стук никто не отвечал. Тогда взломали дверь. Изумленным взорам представилась такая картина: влюбленные лежали рядом, оба были мертвы. Вероятно, они покончили жизнь самоубийством.

Тело Баху отдали родителям, а офицера без шума, очень скромно похоронили на кладбище близ крепости, где обычно погребали умерших солдат.

Арани

В 2-х километрах от Хунзаха находится Арани – своеобразный транзит между западным Дагестаном и плоскостью. Рядом день-ночь шумят два водопада – Тобот и Итлятляр, которые низвергаются в ущелье со 100-метровой высоты.

Арани – свидетель многих трагических историй. В 300 метрах западнее от него в местности Жорини в 1834 году мюриды имама Гамзат-бека убили Умма-хана и Нуцал-хана – сыновей аварской ханши Бахубике. То место давным-давно заросло травою, но народ всегда помнит о гибели молодых ханов и, остановившись в их память, творят молитву.

После падения Шамиля, царское правительство, учитывая стратегическое значение Хунзаха, решило построить у Арани крепость. Первый камень заложили в 1862 году, а закончили и освятили через 6 лет. Укрепление создавали доставленные в Хунзах мастера из русских, греков и местные каменотесы. Подсобными рабочими являлись солдаты, жившие в наскоро сколоченных времянках и палатках. Лес привозили из Астрахани. Этим заворачивала компания «Кавказ и Меркурий». Внутри крепостных стен возникли казармы для солдат, лазарет, цейхгауз, склады и другие подсобные помещения. Строили из прочных материалов на случай осады и обстрела из пушек. К востоку от крепости на расстоянии не далее 100 м как аванпост встала двухэтажная сторожевая башня.

Ко всем этим новшествам горцы относились настороженно, затем привыкли, чтобы, в конце концов, завести дружбу с гарнизоном, особенно с нижними чинами.

С одним из последних могикан, строивших Аранинскую крепость, Газимагомедом Гасановым мне удалось побеседовать.

«В конце каждого рабочего дня, – говорил он, – нам выдавали по 70 копеек, что было существенной помощью в ту пору».

Близ крепости появились жилые дома, лавки, магазины, нечто вроде гостиницы, почтовая станция.

О жизни в цитадели, о ее буднях мне удалось собрать несколько свидетельств, которые привожу ниже.

У одного из офицеров Кубанского пластунского батальона был денщик – безропотный и тихий солдат Казимир. Судя по имени, денщик, видимо, являлся поляком. Молчаливый, пока слово выдавит из себя – стемнеет. Очень часто его хозяин возвращался домой пьяным, туча тучей, бестолково острил и начинал издеваться. Перед тем, как лечь в постель, обязательно распечатывал бутылку водки. Неизвестно, сколько терпел Казимир, но однажды, наверное, стало ему настолько невмоготу, что он вышел из крепостных ворот и, не останавливаясь, побежал к водопаду. Пробежал он все 100 метров, отделявшие укрепление от верхней части ущелья, да так и кинулся со всего маху в пропасть.

С тех пор люди, знавшие эту печальную историю, дно ущелья называют «Казимировской балкой».

События следующего рассказа произошли, пожалуй, не менее чем 120 лет назад.

Однажды к воротам крепости подошла возбужденная до крайности толпа горцев. Она требовала коменданта. Он вышел на крики, но обомлел оттого, что увидел. Да и горцы, шумевшие перед этим, разом притихли, будто им зашили рты. И было от чего. В тот момент, когда в воротах появился комендант, от толпы отделился солдат и, пробежав сотню метров, бросился в пропасть с Аранинского водопада.

А было дело так. За сутки до этого трагического события, комендант крепости получил письмо. Оно было из далеких краев. Из России. Больная женщина, мать солдата, Христом-Богом просила отпустить на побывку ее сына. В деревне есть худые люди, растаскают добро. Жалко стало офицеру старуху. Призвал он солдата и велел собираться. И вот на следующее утро служивый шагал по пыльной дороге на Темир-Хан-Шуру. Глядь, на обочине корова щиплет траву. Обкрутил ей рога ремнем и айда дальше. А тут навстречу оказия. В Хунзах почту везут. Солдат задумался, обругал себя последними словами, повернул корову мордой в обратную сторону, и пнул ее ногой в зад и пошел своей дорогой. А корова не слушается, тянется за ним. Не отошел бедняга и полуверсты, догоняют верховые и вот они-то несчастного солдата вместе с коровой доставили к коменданту. А что было дальше, вы знаете.

А в Россию из Аранинской крепости в Дагестане было отправлено письмо о том, что солдат, ушел в далекий поход и неизвестно когда вернется, но мать пусть крепится, сын непременно будет отпущен к ней…

Был еще такой случай. У начальника Аранинской почты имелась 16-летняя служанка бесподобной красоты. Прошел слух, что ее обесчестили. Сплетни завязались в тугой узел. И, хотя девушке ужасно хотелось жить, она не выдержала косых взглядов, намеков и погибла, бросившись в пропасть с одного из водопадов.

В том же году обокрали аранинского мануфактурщика. По приказу командира 6-го Кубанского пластунского батальона Мартынова, началось следствие. Вором оказался казак воинской части. Понимая, что он изобличен, служивый со словами «Прощай Дагестан!» также нашел себе успокоение на дне пропасти.

11-12 октября 1905 года в Севастополе произошло восстание рабочих, солдат и матросов. Крейсер «Очаков» возглавил лейтенант П. П. Шмидт. Он объявил себя командующим флотом. После короткого и жестокого боя восставшие потерпели поражение. 6 марта 1906 года П. П. Шмидта и его трех товарищей расстреляли на острове Березань. 14 человек были приговорены к бессрочной каторге, 103 – к каторжным работам и 151 отосланы в исправительные арестантские отделения.

О судьбе некоторых из них поведал некто К., который во время служебной командировки в 1914 году посетил крепость Арани близ Хунзаха.

Здесь К. встретился со старым солдатом крепостной артиллерии. По рассказу последнего выходило, что в Хунзахскую крепость было доставлено несколько десятков разжалованных матросов с восставшего крейсера «Очаков». Они служили в какой-то пехотной части, и за ними был учрежден самый строгий надзор.

Некоторые из очаковцев после «ласк» жандармов, как говорил солдат, тяжело заболели, некоторые из них умерли, и их похоронили на хунзахской земле. Но оставшиеся в живых не сложили оружия. В 1907 году в Особом Кромском пехотном полку, дислоцированном в Хунзахе, возникла революционная организация, в которую вошло до 200 человек. «Энергичную работу в организации проводили солдаты из бывших матросов Черноморской эскадры, сосланные на Кавказ за участие в восстании под руководством лейтенанта Шмидта», – сообщает историк А. Гаджиев.

Тайные сборы происходили на речке Тобот в трех километрах от крепости.

О матросах с «Очакова» рассказывает еще один очевидец – брат революционера М. М. Хизроева – Хаджимурад Хизроев: «В 1907