Отечественный опыт государственных и военных органов в создании противоракетной обороны: история и политика - Олег Викторович Матвеев

и лишь 17 % – хорошо. В США, по мнению 31 % респондентов, плохо относятся к России, 26 % предполагают, что россияне американцам безразличны, только 14 % рассчитывают на хорошее отношение к своей стране. Между тем, более трети (38 %) россиян хотят сближения России и США. В частности, по мнению 19 % респондентов, дружеские отношения двух стран могли бы стать гарантией международной безопасности, 8 % убеждены, что дружественное сотрудничество просто необходимо, 4 % считают контакты с США интересными для российской экономики, 3 % сообщают, что Россия и США – ведущие мировые державы, которые должны быть вместе. Вместе с тем, по мнению 13 %, России стоит соблюдать дистанцию в отношениях с США. Столько же (13 %) выступили за сохранения статус-кво. В том числе 3 % респондентов считают, что это единственная возможность сохранить мир, 2 % довольны нынешним положением дел, по 1 % указывают на то, что Россия не должна зависеть от США, что Америка ведет враждебную политику по отношению к российской стороне, что она стремится к мировому господству[9].

Российский Президент справедливо отмечает, что «Мы должны гордиться своей историей, и нам есть, чем гордиться. Вся наша история без изъятий должна стать частью российской идентичности. Без признания этого невозможно взаимное доверие и движение общества вперед»[10]. В этой связи особый смысл приобретают слова отечественного историка С. М. Соловьева о том, что «… в истории ничего не оканчивается вдруг и ничего не начинается вдруг; новое начинается в то время, когда старое продолжается»[11].

Вот почему важнейшими задачами на современном этапе являются всестороннее и глубокое изучение истории нашего Отечества в целом, и особенно осмысление опыта, характера, направленности политики и деятельности военных и государственных органов в оборонном строительстве, необходимого для выработки верных подходов к актуальным современным проблемам, учет уроков истории при обосновании выводов и анализе состояния, тенденций и перспектив обеспечения военной безопасности России.

Раздел I

Значение противоракетной обороны в системе стратегической стабильности

В конце 1960-х – начале 1970-х годов основной формой сдерживания в биполярном мире стал ядерный паритет (примерное равенство в количестве боезарядов и средств их доставки).

Под военно-стратегическим паритетом традиционно понимается равенство боевых потенциалов противоборствующих сторон. Паритет стал отождествляться с количественным равенством основных видов вооружения, появилось понятие паритета в области обычных вооружений, между соответствующими видами ВС, в силах и средствах на отдельных театрах военных действий (далее – ТВД), стратегических направлениях и т. д.

Подход ядерного сдерживания при условии соблюдения Договора по противоракетной обороне 1972 года, оправдывал себя. При этом соотношение боевых потенциалов сторон оценивалось посредством сравнения численности личного состава ВС и вооружений без учета различий их тактико-технических характеристик (далее – ТТХ) и уровня развития видов обеспечения. Однако, с появлением высокоточного оружия (далее – ВТО), другого качественного оружия и технических средств характер вооруженной борьбы радикально изменился. Оценка ее хода и исхода стала зависеть от не учитывавшихся ранее и малоисследованных интегрированных свойств группировок ВС, создаваемых США и СССР для проведения операций и боевых действий[12].

К одной из таких группировок следует отнести российские силы и средства войск ракетно-космической обороны[13], создание и развитие которых стало одним из направлений деятельности государственных и военных органов в оборонном строительстве, укреплении военной безопасности, другим направлением – развертывание системы воздушно-космической обороны на основе зенитных ракетных комплексов С-400 и системы ракетно-космической обороны, обеспечивающей воздушно-космическую оборону.

В 1970-х годах в связи с переговорами между Советским Союзом и Соединенными Штатами по ограничению стратегических вооружений, в первую очередь, – ядерных при фиксированном уровне противоракетных оборонительных систем, в появилось понятие военно-стратегической стабильности.

Под военно-стратегической стабильностью, в результате длительных дипломатических переговоров и научных обсуждений, стало пониматься «устойчивое состояние международных отношений, при котором государство (коалиция государств) воздерживается от решения спорных вопросов военными средствами»[14].

Исторический опыт свидетельствует, что дальнейшая гонка стратегических наступательных вооружений (далее – СНВ) оказалась бесперспективной, в связи с чем в середине 1980-х годов руководители США и СССР[15], а затем и России, официально заявили о невозможности достижения победы в ядерной войне. Тенденции развития взглядов на использование ядерного оружия, способствовали формированию новых основ ядерной и стратегической стабильности[16].

Данные обстоятельства обусловили определение, в котором под военно-стратегической стабильностью понимается такое состояние отношений между государствами, при котором ни одно из государств не может решиться первым использовать ракетно-ядерное оружие и не видит необходимости в разработке новых крупных программ основных видов СНВ, чтобы избежать невыгодного для себя положения[17].

Понятие стратегической стабильности стало фундаментом при разрешении проблем установления контроля над вооружениями, развития военной техники, сокращения и развития СНВ и стратегических оборонительных сил. Несмотря на то, что существует несколько концепций стратегической стабильности (наиболее известны концепции кризисной стабильности, сдерживания, стабильности гонки вооружений)[18], наиболее актуальной является концепция стабильности сдерживания. Основной компонентой данной концепции стратегической стабильности стало военное равновесие, закрепленное количественными и качественными составами СНВ и оборонительных систем сторон, их военно-экономическими потенциалами и планами боевых действий в ядерной войне.

Исторический опыт свидетельствует, что критерии и способы сдерживания, достижения военного равновесия сверхдержавы вырабатывали путем политических и военных союзов с другими государствами; путем создания и развития национальных СНВ и стратегических оборонительных систем[19], ставшим одним из направлений деятельности отечественных государственных и военных органов в оборонном строительстве.

Анализ обобщаемого материала позволяет сделать вывод, что в 1970-1990-х годах в состав стратегических вооружений вошли четыре компоненты:

– СНВ, основу которых составляют стратегические ядерные силы и средства воздушно-космического нападения (далее – СВКН);

– системы боевого управления (далее – СБУ);

– стратегические информационные системы, обеспечивающие получение и выдачу информации, необходимой для выработки санкций на применение ВС, в том числе стратегические ядерные силы, и выбора адекватного сложившейся ситуации плана ответных действий. Важнейшими из этих систем являются прежде всего система предупреждения о ракетном нападении (в США аналогом такой – является система предупреждения о ракетно-ядерном ударе (далее – СПРЯУ) и информационно-разведывательные средства систем противоракетной обороны и контроля космического пространства (Прил. 2);

– стратегические оборонительные комплексы и системы противоракетной, противокосмической и противосамолетной обороны. В свою очередь, по предназначению, эти системы целесообразно разделить на две составляющие: для обороны российских стратегических ядерных сил (далее – СЯС) (у американской стороны стратегических наступательных сил (далее – СНС) и командных пунктов Верховного Главнокомандования (далее – КП ВГК) и видов ВС; защиты важнейших экономических и потенциально-опасных объектов, административно-политических центров (далее – АПЦ).

При этом роль и место систем войск ВКО в обеспечении военной безопасности (концепции стабильности сдерживания) определяются предназначением средств систем, целями