Церковь и разведка. О чем рассказали рассекреченные документы - Алексей Казаков

воевал в Испании и в 1939 году погиб во время военных действий в Бельгии. В Москве считали, что Мать — абсолютно надежный человек.

Но явка оказалась проваленной. Получившие донос гестаповцы пришли за Круйтом 30 июня 1942 года в 4.30 утра.

В бельгийском архиве сохранился документ, в котором приводятся важные подробности: «Ключ от комнаты находился в двери, с внешней стороны. Замок и петли были предварительно самым тщательным образом смазаны доносчиком для того, чтобы позволить немцам проникнуть в комнату бесшумно. Парашютист был арестован в своей постели». Круйт описан как «мужчина высокого роста (1 м 85 см или 1 м 90 см), примерно шестидесяти лет, крепкий, без бороды и лысый».

Немцы обыскали пастора с ног до головы, даже проверили его зубы — нет ли там ампулы с ядом. Безрезультатно. Но яд у Круйта все же был, и, попросившись в туалет, он раскусил крошечную ампулу. Автомобиль с потерявшим сознание пастором понесся в больницу.

Позже выяснится: Мари Пьер, потерявшая мужа и сына, влюбилась в некоего официанта из Антверпена, который был на десять лет младше ее. Желая подзаработать, официант, который был в курсе всех встреч своей любовницы, настрочил донос на пастора и получил за это от оккупантов какую-то сумму.

В больнице Круйта откачали. Как только он пришел в себя, начались жесткие допросы в крепости Бренндок, где содержали членов «Красной капеллы». Круйт никого не выдал и ничего не рассказал о своем задании. В июле 1943 года в берлинской тюрьме Моабит немцы его обезглавили.

Вильям Круйт внес свой вклад в победу над нацистами. Но и в нем вряд ли можно усмотреть прообраз пастора Шлага.

В поисках сепаратного мира

Осеннее римское солнце, даже закатное, было щедрым на тепло. Трое мужчин немного запыхались, преодолев 321 ступеньку. Пешком тяжеловато, ведь не мальчики уже… Но здесь, в самой высокой точке Ватикана и итальянской столицы, где никого больше сейчас нет, можно пообщаться спокойно. И безопасно. К тому же прекрасен вид Рима с площадки под куполом собора Святого Петра.

Теплый осенний ветерок шевелил полы пиджака Альбрехта фон Кесселя, первого секретаря посольства Германии в Ватикане. Чуть колыхались под ветром и черные сутаны двух священников: русского эмигранта иезуита Сергея Николаевича Оболенского и его товарища, имени которого мы до сих пор не знаем. В сводках американской разведки этого третьего называли «источник W.О. Black». Вероятно, этот информатор УСС был ватиканским священником довольно высокого уровня. Должен был прийти на встречу и четвертый участник разговора — секретарь посольства Германии в Ватикане Сигизмунд фон Браун, но он так и не появился. Скорее всего, слишком поздно прочитал записку о переносе места встречи в переданном ему через секретаря запечатанном конверте. А может, и вовсе не успел этого сделать.

— Раз так получилось, начнем без нашего коллеги, — предложил фон Кессель. Он прищурился на закатные блики солнца, отразившиеся на крышах города. — Вчера я тайно встречался с представителем вооруженных сил США.

Фон Кессель осторожно посмотрел по сторонам, его мощная фигура и волевое лицо говорили о сильном характере этого человека.

— Расскажу вкратце. Это был офицер с полномочиями вести переговоры на нашем уровне. Я сказал ему, что целью недавнего покушения на Гитлера, да, неудачного, но состоявшегося — так вот, целью его был в первую очередь мир. Прекращение войны. Только после окончания военных действий можно обсуждать создание постнацистского правительства в Германии… Да, очень жаль, что наши товарищи по борьбе не все просчитали во время подготовки покушения… Ну что ж… Будем продолжать искать подходы к американцам и англичанам. Тем более что сейчас они в Риме.

Он помолчал и закончил:

— Этой информацией делюсь только с вами и через вас — с вашим руководством в Ватикане, важным участником переговорного процесса. Извините, что напоминаю об этом в очередной раз.

В разговор вступил князь Оболенский, его аристократическое лицо и нос с горбинкой гармонично сочетались с сутаной священника:

— Завтра я встречаюсь с фон Брауном, который почему-то не пришел сегодня. Скорее всего, я увижусь с ним раньше, чем вы, господин Кессель. Могу ли я передать ему то, что вы нам сейчас рассказали?

— Да, конечно, можете, — согласился фон Кессель. — Смело говорите. Он наш единомышленник, проверенный человек. К тому же у нас, немцев-пруссаков, особая этика взаимоотношений. Вы, наверное, знаете, что у нас в посольстве собрались в основном дворяне из Пруссии, так сложилось. У многих из нас… как бы это сказать… особое отношение к Гитлеру с самого начала его правления.

— Позвольте задать вам вопрос, который я задал недавно фон Брауну: почему бы вам не бросить все и не перейти к американцам или англичанам?

— В качестве частного лица, — уточнил вопрос Оболенского W.O. Black.

Они молча прошли по высотной площадке несколько шагов. Кессель покачал головой как бы в такт своим мыслям. Резко повернулся к Оболенскому:

— Ну и что ответил вам Сигизмунд?

— Примерно так: «Нам ведь предлагают безоговорочную капитуляцию. И поэтому я не могу оставить свою родину в таком положении».

— Ну вот видите, — слегка развел руками Кессель. — Мне к этому добавить нечего. Разве лишь то, что никто не хочет с высоты своей должности обрушиваться, по сути, на уровень пленника. Пусть даже привилегированного… Да, вот еще что. Вы обещали свести меня и фон Брауна с важной персоной из Международного католического агентства, когда она прибудет из Вашингтона. Этот контакт нам будет полезен.

— Этот человек скоро прибудет в Рим, — заверил W.O. Black. — У нас сложились с ним хорошие деловые отношения.

Разговор под куполом собора, который реконструирован на основе рассекреченных документов из архива ЦРУ, состоялся осенью 1944 года. Рим и большая часть юга Италии уже были освобождены от фашистов. Но север страны еще оставался в их руках, там была провозглашена так называемая Итальянская социальная республика — пресловутое марионеточное образование, которое еще называли Республикой Сало (по названию небольшого городка — неформальной ее столицы), во главе с освобожденным из плена Бенито Муссолини.

Итальянское — новое, законное, римское — правительство объявило, что страна переходит на сторону Антигитлеровской коалиции, но при этом сохраняются дипломатические отношения с Германией — и со стороны Италии, и со стороны Ватикана.

Немцы искали подходы к союзникам в надежде на заключение сепаратного мирного договора в обход СССР. Переговоры на уровне Вольф — Даллес начнутся весной 1945 года, а пока шла подготовка, в которой участвовали и немецкие дипломаты. Глава дипломатической миссии Германии в Ватикане Эрнст Вайцзеккер в своих мемуарах «Посол Третьего рейха» писал:

…Нам же, членам