Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

в ноябре, а 18 декабря 1842 г. воинский начальник Евгеньевского укрепления полковник Блажиевский доносил генералу Гурко о переходе через Сулак 3 тысяч горцев, откуда они двинулись в Чиркей. 22 декабря из Темир-Хан-Шуры в Евгеньевское были снаряжены две роты апшеронцев, 25 казаков и 2 орудия. Вечером того же дня, сдав орудия Блажиевскому, роты стали в темноте возвращаться обратно. В одной балке они были обстреляны мюридами. Завязался бой. Горцы отступили, но недалеко. Ясно было, что они снова потревожат апшеронцев. Подпоручик Дьяконов, штабс-капитан Донбровский приказали держать направление в Евгеньевское. Мюриды несколько раз бросались в шашки. Как только начальник Евгеньевской услышал стрельбу, выслал подкрепление в количестве 300 человек при одной пушке под командованием майора Смолина. И все равно горцы преследовали солдат до самых стен укрепления. Апшеронцы понесли значительный урон: 5 человек были убиты, а 40 ранены.

Летом 1844 года у перевала Кырк для связи с Евгеньевским укреплением построили редут на 20 человек пехоты и на 2 орудия. В следующем году в Евгеньевском производили ремонтные работы. В январе 1846 года воинский начальник укрепления подполковник Бучкиев доносил начальству, что горцы ремонтируют Зубутлинский спуск и, что они на том месте устраивают переправу через Сулак. Командующий войсками в Северном Дагестане приказал Бучкиеву с отрядом из 5 рот отправиться на гору Хадум-Баш и вновь разрушить спуск к Зубутли. Когда отряд подошел к переправе, то несколько сот горцев открыли по нему ружейный огонь. Но меткие выстрелы команды охотников заставили мюридов отступить. Под прикрытием огня спуск был взорван, а переправа через реку уничтожена. Бучкиев, имея только двух раненых, вернулся в Евгеньевское укрепление.

Развалины Евгеньевского укрепления близ Чиркея.

В 1857 году генерал-лейтенант Орбелиани сосредоточил в Евгеньевском 10 батальонов и 10 орудий с целью начать военные действия в Салатавии против Шамиля. Операция началась 16 июня. Она проходила с переменным успехом.

Особенно подробно хочется рассказать об одном случае. В один из летних дней 1853 года из Евгеньевского укрепления вышел унтер-офицер драгунского полка Петр Готовицкий. Он, видимо, был неосторожен, почему и попал в плен к горцам. Те отвезли его в аул Миатли и спустили в яму. Через некоторое время приблизительно при таких же обстоятельствах был захвачен и солдат из того же укрепления Иван Дудатьев, который оказался в той же яме. Пленники решили бежать. Как это им удалось, трудно представить. Вероятно, Готовицкий и Дудатьев на стенах делали углубления, не видимые сверху, а снятую землю незаметно утрамбовывали под собой.

Прошла, конечно, не одна ночь, прежде чем они, помогая, друг другу, выбрались наверх. Если еще учесть, что у унтер-офицера болели ноги, и солдат тащил его на спине, то нетрудно представить положение беглецов. Однако Готовицкий и Дудатьев сумели благополучно добраться до своих. Может быть, это случилось во время боя, когда горцы, занятые обороной своего селения, меньше всего думали о тех, кто сидел в яме. Может, солдаты использовали непогоду, ночное время или другой удобный случай.

Старожилы аула Миатли, к которым мы спустя много лет обратились по этому случаю, говорили, что они ничего не слыхали о Готовицком, Дудатьеве или других «кавказских пленниках», однако о том, что яма существовала в их ауле, не только слышали, но и некоторые из них видели своими глазами. Сторож колхоза Магомед Газиев тогда же уверял, что еще 85 лет назад такая яма имелась в их селе и находилась во дворе бывшей канцелярии.

На вопрос, для чего была вырыта яма, мы получили следующий ответ.

Семь аулов (Миатли, Зубутли, Инхо, Инчхе, Хубар, Гостала и Бавтугай) составляли одно общество. Жители их выбирали одного старшину или военачальника, имевшего резиденцию в Миатли. Они же построили старшине дом для службы – «канцелярию», выделили ему нукеров и кое-какие средства. Во дворе канцелярии вырыли глубокую яму. В нее по лестнице спускали нарушителей адатов. Когда срок их наказания кончался, им разрешали подняться наверх. В годы Кавказской войны в яму, надо думать, сажали и попавших в плен солдат и офицеров.

… Переплыв в темноте реку Сулак, Готовицкий и Дудатьев должны были держать путь на вершину горы Хадум-Баш. Далеко внизу сквозь ветви деревьев виднелись сакли аула Миатли. Слева, через узкий в 15–20 метров коридор между скал, вырывался Сулак, разливаясь тут метров на 200. Дальше уже где-то за Чирюртом, река расширялась еще более, создавая поймы, рукава и становясь все более похожей на равнинную реку.

Беглецы, как нам представляется, скрылись в чаще леса и ждали темноты. В Миатлах их хватились, поднялась стрельба. Потом все утихло. В мучительном ожидании беды прошел день. Когда стемнело, солдат снова взвалил себе на спину унтер-офицера и, тяжело дыша, пустился в путь к своим, к Евгеньевскому укреплению.

Настало утро нового дня, когда Иван Дудатьев со своей тяжелой ношей появился на вершине горки. В предмостовом укреплении раздался предупредительный выстрел. Готовицкий и Дудатьев стали махать руками: мол, свои, не стреляйте. И на самом деле, в крепости прекратился шум. Когда же два обросших, оборванных, исхудавших человека подошли ближе, десятки солдат без команды выбежали навстречу. Они кричали «Ура!» и, с ходу подхватив товарищей, понесли их на руках.

Вышли на шум и офицеры. Удивлялись все. А ведь думали, что пленники перебежали к Шамилю. Петр Готовицкий пытался доложить командиру укрепления о случившемся, но тот махнул рукой и сказал: «Главное – вы вернулись. Благодарю!» Тут вышел батальонный кашевар и потащил счастливцев на кухню…

Может быть, все происходило не совсем так. Может, иначе встречали унтера и солдата, может быть, в назидание другим командир укрепления посадил их на гауптвахту. Мы этого не знаем, но зато можем засвидетельствовать, что заметка о плене и бегстве из Миатлов Готовицкого и Дудатьева была напечатана в газете «Кавказ» в 1853 году. И как раз в том году в Дагестане, в частности в Хасавюрте, некоторое время находился Лев Николаевич Толстой. Разумеется, он не мог не прочитать статью о злоключениях двух бойцов из Евгеньевского укрепления. Эта заметка да плюс тот случай, когда писатель сам чуть не угодил в плен к чеченцам, вероятно, и послужили материалом для создания бессмертного рассказа «Кавказский пленник».

После окончания Кавказской войны Евгеньевское укрепление, как и другие крепостные сооружения Дагестана, теряет свое значение. В обзоре Дагестанской области за 1902 г. мы читаем: «При крепостях Евгеньевском и Преображенском, переданных в 1896 году гражданскому ведомству, имеются значительные крепостные сооружения. Желая сохранить их как памятники минувших войн, правительство предложило гражданским ведомствам занять их под склады, но так как