Вяземский котел без лжи и мифов. Трагедия 33-й армии - Владимир Михайлович Мельников

2. Командиру 1293 СП из р-на БУКАНОВО немедленно выступить по маршруту – МАЛИНОВКА, ГРИДЕНКИ, БЕЛЫЙ КАМЕНЬ, САВИНО, выбить противника из ЗАХАРОВО, восстановить положение, после чего продолжать продвижение в р-н сосредоточения 160 СД, где и поступить в подчинение командира дивизии»[67].

Как видно из этого распоряжения, штаб 33-й армии на тот момент времени в полной мере еще не осознал всей опасности происшедшего и продолжал отдавать распоряжения, явно не соответствовавшие обстановке, сложившейся тогда в районе д. Захарово.

В это время 4-й полк СС, получивший накануне на усиление пять танков, при поддержке авиации предпринял наступление на Пинашино. Майор В.В. Жабо, подчинив себе стрелковый батальон 1134-го сп 338-й сд, принял решение дать бой врагу. В течение 15 часов отряд В.В. Жабо, численностью около 300 человек с небольшим по численности батальоном 1134-го сп сдерживал натиск врага, пытавшегося овладеть Пинашино.

В середине дня в район боя по распоряжению заместителя командующего армией комбрига Д.П. Онуприенко прибыл генерал-майор В.А. Ревякин, который взял управление на себя. В результате многочасового и кровопролитного боя с противником наши подразделения понесли большие потери и были вынуждены отойти к населенному пункту Белый Камень. Об ожесточенности боя свидетельствует тот факт, что отряд майора В.В. Жабо потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести более половины личного состава.

В своем донесении на имя командующего фронтом генерала армии Г.К. Жукова, майор В.В. Жабо докладывал:

«Доношу, что 29.01.1942 года получил от Вас лично задачу. Батальон в составе 294 человека 2 февраля 1942 года выступил из штаба 33-й АРМИИ к линии фронта на выполнение поставленной задачи. В 2.00 3 февраля 1942 года батальон достиг деревни ПИНАШИНО, где было сообщено, что противник (в каком составе неизвестно) занял деревни ВОСКРЕСЕНСКОЕ и САВИНО, перерезав коммуникации 33-й АРМИИ к наступающим ее соединениям. Учитывая важность данной дороги, отсутствие войск от деревни ИЗНОСКИ до деревни ПИНАШИНО… я решил отклониться от поставленной задачи и в 3.00 3 февраля 1942 года вступил в бой с противником, имея целью:

1. Очистить дорогу от противника и дать возможность движения по ней транспорта 33 А;

2. Не дать возможности противнику напасть на штаб 33 АРМИИ;

3. Уничтожение противника, т. к. имел сведения, что в данном районе он немногочислен.

Бой длился в течение 17 часов, т. е. до 20.00 3 февраля 1942 года. Общее руководство я принял на себя, т. к. в ПИНАШИНО, кроме моего батальона, находился батальон 1134 СП 338 СД, состоящий из 60 человек, и минометный взвод 120-мм. минометов.

Как я впоследствии выяснил в разведотделе 33 АРМИИ, против нас действовал 4-й полк СС, усиленный пятью танками и мощной авиацией, т. е. в один полет действовало до 17 самолетов штурмовой и бомбардировочной авиации, действовавшей в течение целого дня. Кроме того, против нас действовали отдельные группы финнов силою 20–30 человек каждая. Результаты боя: противник на рубеже ВОСКРЕСЕНСКОЕ, САВИНО был остановлен на 17 часов. Подбит один танк.

В процессе боя личный состав батальона проявил исключительное упорство, не было отмечено ни одного случая антиморального настроения, элементов трусости, паникерства и сдачи в плен. Наоборот, раненые, которых нельзя вытащить, применяли крайние меры – стрелялись. Таким героями были командир 2-й роты ст. лейтенант Масленников, член партийного комитета младший политрук Басов и другие. Личный состав подпускал противника вплотную и расстреливал в упор, не отходя ни на шаг без приказа с указанного района обороны. В результате наш станково-пулеметный взвод уничтожен полностью, осталось лишь двое раненых бойцов и один средний командир.

Наши потери: убито 81 человек, ранено 53 человека, пропало без вести 12 человек…

В бою большинство личного состава батальона проявило подлинный героизм и мужество, преданность Родине. Список отличившихся будет представлен дополнительно с ходатайством о награждении.

Майор Жабо»[68].

Надо отдать должное майору В.В. Жабо. Решение, принятое им, а также пути его претворения в жизнь заслуживают самой высокой оценки. В сложной тактической обстановке, выполняя специальное задание командования, принять решение на бой в таких непростых условиях стоит очень многого.

Уже вечером следующего дня комбриг Д.П. Онуприенко отправил в адрес командующего фронтом донесение, в котором за стойкость и умелые действия отряда, ходатайствовал перед ним о награждении майора В.В. Жабо и подчиненных ему бойцов и командиров правительственными наградами. В донесении, в частности, отмечалось:

«…отряд показал себя с лучшей стороны, проявив примерное упорство, мужество, дисциплинированность и преданность Родине».

Некоторое время спустя за грамотные и умелые действия, и проявленные при этом мужество и героизм, большая группа командиров и красноармейцев была награждена орденами и медалями СССР. Майор Жабо Владимир Васильевич приказом командующего войсками Западного фронта был награжден высшей наградой СССР орденом Ленина.

А вот как рассказывает о событиях того дня генерал А.П. Белобородов:

«…День 2 февраля клонился к вечеру, начиналась пурга. Я послал связного офицера к Докучаеву с приказом выйти из боя и отходить вслед за главными силами дивизии. Связной должен был объяснить ему сложившуюся обстановку. Форсированным маршем мы шли всю ночь. И чем ближе подходили к горловине коридора, тем сильнее гремела канонада. Я опасался, что группа Витевского (стрелковый батальон) не устоит под натиском вражеских танков и нам придется с боем пробиваться к главным силам 43-й армии.

Группа Витевского устояла. Атакованные фашистами с обеих сторон коридора – и от деревни Захарово, и от деревни Москвино, – бойцы, командиры и политработники стояли насмерть, сражались по-гвардейски и продержались до подхода главных сил дивизии. Наш 40-й полк с марша вступил в бой и отбросил противника. Дивизия сосредоточилась в указанном ей районе и приступила к выполнению боевой задачи.

Последним вышел из прорыва 3-й батальон 131-го полка. Два других батальона оставались в окружении. Ночью из этих батальонов пробились к нам несколько бойцов и сержантов…»[69].

После войны Маршал Советского Союза Г.К. Жуков попытался обвинить генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова в том, что немецким войскам удалось перерезать единственную дорогу 33-й армии, соединявшую ее с главной группировкой войск, прорвавшихся к Вязьме. Дескать, Ефремов – командующий, он и отвечает. Георгий Константинович, по всей видимости, забыл о том, что 30 января 1942 года, не кто иной, как он, получив от командующего 33-й армии сообщение об опасной обстановке, сложившейся в районе Износок, отдал приказ убыть ему вместе с оперативной группой под Вязьму. С тех пор генерал Ефремов уже никак не мог влиять на обстановку, складывающуюся в этом районе.

К тому же необходимо напомнить, что командарм-33, несколько раз в течение последней недели января, докладывал в штаб фронта и лично генералу армии Жукову об исключительной опасности для войск армии,