Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

его схватили мюриды. При этом они удивлялись, как тот дерзнул заявиться, хотя должен был бы знать, что над ним расправятся.

– Не смейте меня трогать, сказал он мюридам, – и поведите к самому Шамилю!

Имам в это время находился в Балахани. Привели Джафар-агу и сообщили Шамилю о требованиях изменника. Имам велел оставить их наедине. Поступок имама для мюридов оставался загадкой. Шамиль и Джафар-ага долго беседовали с глазу на глаз, после этого тот был отпущен на все четыре стороны. А Джафар-ага снова перебежал к русским в Зиряни, чтобы сообщить Пассеку о том, что самое позднее через два дня осажденных ждет помощь. Но комендант не стал ждать помощи, а сам прорвался. К удивлению Пассека, мюриды не оказали ему особого сопротивления. Теперь только через 150 лет после тех событий выясняется, что Джафар-ага не являлся ни предателем, ни шпионом русских, а, наоборот, агентом Шамиля в стане противника. Чтобы не пало подозрение Пассека на Джафар-агу, мюриды не помешали ему «вырваться из кольца». Гимринец оставался в рядах царских войск до окончания Кавказской войны. Мы его видим и 25 августа 1859 г. на Гуниб-горе, когда Шамиль складывал оружие перед А. Барятинским.

Рассказывают, что имам через доверенных лиц приказал, чтобы гимринцы не трогали Джафар-агу. Земляки послушали имама. Когда тот принялся возводить дом, гимринцы устроили гвай, т. е. оказали ему совместную помощь, начиная с рытья котлована для фундамента и кончая возведением крыши.

В это самое время Джафар-ага трагически погиб. Когда на крутых скалах соснового хребта («Берцинаб-мегъ») спускали готовые бревна, одно из них задело его настолько сильно, что Джафар-ага, не приходя в себя, скончался.

По этому поводу поэт Аминтил-Магома написал блестящее посвящение, где, если вольно перевести, есть такие слова: «Нет, не может тебя одно бревно одолеть, наверное, все, что было вырублено, покатилось на тебя…» В общем, посвящение имело подтекст, намек. Может, не все гимринцы знали, что Джафар-ага был разведчиком Шамиля, а не изменником!

Караул-Тобе – караульный холм

Когда серпантин дороги после Буглена, селения Буйнакского района, начинает взбираться на перевал, слева вырисовывается холм «Караул-Тобе», на котором в хаотическом беспорядке разбросаны каменные глыбы.

– Их на холм затащил нарт, – объяснили мне старики Буглена. Он собирался возвести дворец, но влюбился в ханскую дочь и ушел к аркасским горам.

Если это легенда, то правда состоит в том, что это фундаменты заброшенных построек, говорящие о некогда существовавшем на этом месте укрепленном пункте. Мою догадку подтверждает и название холма: караульный холм. Укрепление, вероятно, строилось в незапамятные времена. В 1396 году «Караул-Тобе» оседлали воины Тамерлана. Он рвался в Нагорный Дагестан, что, в конце концов, ему удалось сделать.

И. С. Костемеревский в своих записках сообщал: «Ноябрь 31-го едем в Шуру. Там и сям туман… На Караул-Тобе было холодно. Вот справа могила сына Тамерлана»[23]. Вероятно, на холме дагестанцы дали сражение среднеазиатскому завоевателю, иначе, чем объяснить гибель его сына именно на этой точке.

Холм «Караул-Тобе» был использован и во время Кавказской войны. По этому поводу военный историк В. Потто, рассказывая о действиях генерала А. Д. Лазарева, дает такую справку: «Он начал с укрепления границы. Прежде всего, почти на всех высотах Мехтулинского ханства появились колесные сторожевые башни, которые длинной цепью протянулись по всей пограничной черте, начиная Бугленом и кончая селом Чоглы [Чугли]…

Караул-тобе близ Нижнего Дженгутая

Днем башни стояли пустые, но за час до наступления сумерек их занимали караулы из 4-х или 5 человек, которые оставались в них до восхода солнца, а в туман или дождливые дни даже до новых сумерек, когда к ним приходила смена»[24].

В тех случаях, когда из башен раздавались выстрелы, жители Дженгутая и других сел должны были выезжать по тревоге. Ответственность за выполнение этого приказа лежала на старшинах аулов или офицеров милиции.

Самым укрепленным холмом, учитывая его тактическое значение, являлся Караул-Тобе.

В 1948 г. преподаватель истории сел. Буглен Р. Салаватов [доктор исторических наук, профессор], будучи со своими учениками на Караул-Тобе, нашел медную монету размером с металлический советский рубль. На ней стояла надпись «Юстиниан» и высечен портрет императора Византии. Вот еще одна загадка. Буглен – и монета V века!

И, наконец. От Караул-Тобе в дореволюционные годы до Верхнего Дженгутая проводили скачки на расстоянии версты. Удобство состояло в том, что вся дистанция, от начала до конца, хорошо просматривалась зрителями, которые располагались на возвышенностях и более всего – на скалах «Караул-Тобе».

Победителю вручали оружие, а шею лошади обвязывали яркими платками.

Орталык – середина

Асфальтовая дорога, ведущая из Буйнакска в сторону гор, на 8-м километре раздваивается. Правая – ведет в сторону Ишкарты и двух Каранаев, а левая – в Эрпели и к тоннели на Гимринском хребте. По правую руку от развилки возвышается холм, который кумыки называют Орталык, т. е. середина, что как раз соответствует половине пути между Буйнакском и Ишкартами.

«Орталык» сыграл определенную роль в Кавказскую войну. Постоянную тревогу для гарнизона крепости Темир-Хан-Шура представляли мюриды Шамиля, просачивающиеся из-за Гимринского хребта на плоскость. Чтобы лишить внезапность нападения на Темир-Хан-Шуру, на Орталыке царские войска выстроили две казармы, а в сторону Ишкарты по обе стороны дороги вырубили леса на расстоянии пистолетного выстрела. Одновременно на темирханшуринской скале «Кавалер-Батарея» были установлены приборы оптического телеграфа. При опасности на Орталыке на длинной мачте поднимали черные шары больших размеров. От количества шаров зависело, кого посылать на помощь – пехоту, кавалерию и насколько необходимо их снабдить артиллерией. Орталык не потерял свое значение и тогда, когда в 1848 году возникло укрепление Ишкарты. В неделю несколько раз из последнего в Темир-Хан-Шуру отправлялась оказия за почтой, за выписанными из госпиталя ранеными или больными и еще по каким-либо другим причинам.

Офицеры Ишкарты ездили в Темир-Хан-Шуру, чтобы попариться в бане, посетить базар, встретиться с друзьями, узнать последние российские новости. Не всегда такие посещения кончались благополучно. Опасность подстерегала оказии чаще всего между Ишкартами и Орталыком.

12 января 1852 года командир батальона майор И. А. Самойлов решил искупаться в бане. Вперед он отправил 6 рядовых во главе с унтер-офицером. Через две версты Самойлов догнал оказию, однако, не задерживаясь, поскакал дальше. Но, как только въехал в балку, был обнаружен мюридами и бесславно погиб.

С окончанием Кавказской войны сторожевой пост Орталык постепенно стал терять свое назначение.

Нынче на вершине холма сохранились два глубоких котлована – следы бывших казарм. И более ничего, что напоминало бы о