Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин

Отметим, что предупредительные аресты были мероприятием вполне разумным и своевременным. Взять хотя бы историю ареста эсера Ланковского. Дело в том, что Ланковский работал главным врачом Уссурийской железной дороги, на которую у революционеров имелись особые виды. Ведь в случае захвата власти на железной дороге и парализации ее работы, можно было смело поднимать мятежи во Владивостоке и других городах Приморья, не боясь репрессий со стороны Петербурга. При неработающей железной дороге связь с европейской частью России практически обрывалась, и быстро направить правительственные войска в Приморье было невозможно.

Однако полностью решить данный вопрос эсерам мешал честный и опытный начальник Уссурийской железной дороги Кремер, который в силу своего авторитета мог сорвать планируемые забастовки и обеспечить бесперебойную работу железнодорожного транспорта. Чтобы его устранить, главный врач дороги эсер Ланковский подал в совет дороги заявление о том, что, наблюдая лично знакомого ему Кремера и, принимая во внимание его действия по управлению дорогой за последнее время, он находит, что Крамер стал проявлять… признаки психического расстройства на почве прогрессивного паралича. Ввиду данного заявления, совет дороги постановил временно устранить Кремера от управления дорогой, передав ее руководство инженеру Хорвату, уже давно находившемуся под контролем эсеров. Данное постановление было сообщено Кремеру, который под «нравственным давлением совета», а в реальности вследствие угроз расправы с его семьей, уступил и, объявив себя больным, отдал приказ о передаче управления железной дорогой инженеру Хорвату. Однако власти Владивостока тоже не были простаками, и быстро разобрались в подоплеке данной истории. По распоряжению коменданта Владивостока генерал-лейтенанта А. Н. Селиванова Кремер был немедленно освидетельствован в военно-врачебной комиссии гарнизона и признан абсолютно здоровым. Эсер же Ланковский по распоряжению генерала Линевича был арестован и отправлен до окончания расследования на военную гауптвахту. Для владивостокских эсеров потеря в столь важный момент весьма авторитетного Ланковского стала серьезным ударом, а потому они сразу же начали вынашивать планы его освобождения.

Впрочем, даже, несмотря на то, что интрига с Кремером у эсеров не удалась, «исполнительный комитет Уссурийских железнодорожников», созданный эсерами в ноябре 1905 года, в те дни все же фактически захватил в свои руки управление Уссурийской железной дорогой и почти полностью перекрыл связь с европейской Россией. При этом все действовавшие в регионе левые партии резко активизировали свою антиправительственную агитацию – социал-демократы, эсеры, анархисты, отряды которых постоянно пополнялись за счет притока революционеров из других регионов России. Надо отметить, что если во время первого владивостокского мятежа революционеры не слишком отчетливо просматривались, то во время второго они уже весьма основательно занимались своим делом.

А потому нет ничего удивительного, что, после непродолжительного относительного спокойствия, беспорядки во Владивостоке возобновились. Теперь во главе их выступили уже бывшие артурцы и цусимцы. Из заключения Приамурского военно-окружного суда о революционном выступлении на мысе Чуркина бывших пленных артурцев Квантунской крепостной артиллерии 12 ноября 1905 года: «12 ноября сего 1905 года в крепости Владивосток на мысе Чуркина нижними чинами Квантунской крепостной артиллерии, возвратившимися из плена, было произведено нападение на находившихся на Чуркине офицеров Владивостокской крепостной артиллерии, причем многим из них были нанесены камнями поранения и ушибы, окончившиеся для поручика Лилеева смертью. На произведенном по этому поводу предварительном следствии установлено следующее: 6 и 11 ноября настоящего года в крепости Владивосток прибыли из Японии пленные нижние чины Квантунской крепостной артиллерии в количестве 795 человек; они были размещены в казармах Владивостокской крепостной артиллерии на мысе Чуркина и поступили в ведение капитана 3-го Владивостокского крепостного артиллерийского полка Новицкого. 6 ноября этих нижних чинов посетил начальник гарнизона на Чуркине полковник Магнитский. Из разговоров с ними, как показал он, выяснилось, что все они, рассчитывавшие немедленно же быть отправленными на родину, сильно возбуждены неожиданной задержкой во Владивостоке для формирования из них артиллерийских полков. Все они показались полковнику Магнитскому ненормальными, нервнобольными, о чем он и нашел необходимым доложить начальнику артиллерии крепости. Капитан Новицкий, в свою очередь, сообщил ему, полковнику Магнитскому, что и он опасается в случае продолжительного задержания пленных артурцев во Владивостоке возникновения между ними беспорядков. Вследствие возникшего таким образом опасения волнений среди пленных полковником Магнитским по поручению начальника артиллерии крепости был редактирован доклад коменданту последней о необходимости скорейшего эвакуирования квантунских артиллеристов в Европейскую Россию. Назначенный заведовать последними, капитан Новицкий по свойствам своего характера не только не был способен к тому же внести успокоение в среду этих пленных, но, напротив, сухим и строго формальным отношением к ним способствовал нарастанию в них еще большего недовольства своим положением. По показанию помощника капитана Новицкого по заведованию пленными штабс-капитана Маковецкого, Новицкий был человеком, фанатически преданным службе, отличался педантизмом, старался поддержать он строгую дисциплину и среди прибывших пленных, порядочно отвыкших за 10 месяцев нахождения в Японии от порядка. Начиная с прибытия первой партии пленных, в них развелось недовольство капитаном Новицким. После теплых и радушных приветствий со стороны высших начальствующих лиц крепости отношение к ним капитана Новицкого произвело на них неприятное впечатление. При первой же встрече с портартурцами, он говорил с ними сухо и сурово, напоминая, что они солдаты и должны строго соблюдать требования дисциплины. 10 ноября капитаном Новицким был арестован за настойчивое заявление об увеличении оклада банных денег один из пленных фейерверкер Цудаев, что возбудило неудовольствие среди остальных, видевших в Цудаеве в данном случае лишь выразителя их общих желаний. Тогда же пленные жаловались штабс-капитану Маковецкому, что капитан Новицкий назвал их арестантами. Так настроены были нижние чины, возвратившиеся из плена, непосредственно перед совершением ими беспорядков, поводом для каковых послужило убийство капитаном Новицким 12 ноября одного из них, а именно канонира Калинина.

Как свидетельствуют штабс-капитан Маковецкий и поручик Митрюковекий, проходя 12 ноября около 11 часов утра мимо казарм 15-ой роты Владивостокской крепостной артиллерии, они услышали неподалеку три выстрела, а затем увидели капитана Новицкого, борющегося с каким – то солдатом. Выхватив шашку, штабс-капитан Маковецкий бросился на помощь к капитану Новицкому и ударил его солдата по голове. После этого Новицкий нанес тому же солдату, оказавшемуся канониром Калининым, несколько ударов шашкой же по шее. Видя, что Калинин убит, капитан Новицкий и штабс-капитан Маковецкий пошли в офицерское собрание, где застали штабс-капитана и поручика Тимофеевых, поручиков Голосова, Лилеева, Жаворонкова и подпоручика Износкова. По словам штабс-капитана Маковецкого, поручиков Жаворонкова и Голосова и подпоручика Износкова, капитан Новицкий заявил им тогда же, что он зарубил солдата за то, что тот на требование отдать честь, ударил его по лицу. Одно из ушей капитана Новицкого было надорвано,