Сокрушающие броню. Противотанковое оружие на полях сражений XX века - Ян Хогг

шестифунтовке скоро понадобится замена, по своей инициативе разработали 75-мм (2,95-дюйм.) орудие с высокой скоростью полета снаряда и предложили армии, однако военным хотелось калибра 76,2 мм (3 дюйма), чтобы пушка могла стрелять 17-фунт. боеприпасами, хотя и с меньшей гильзой. После произведенных доработок получилась 77-мм пушка, которая при сохраненном калибре 76,2 мм (3 дюйма) получила такое наименование по чисто номенклатурным соображениям, чтобы не путать новое изделие с уже имевшимся орудием того же калибра. Несмотря на то, что характеристики у 77-мм получились лучше, чем у 75-мм, первая все же недотягивала до возможностей 17-фунтовки. К тому же оказалось, что она не взаимозаменяема с шестифунтовкой, как это происходило в варианте 6 фунт./75 мм, а посему требуются новые башни. Коль скоро новая башня предполагала больший диаметр погона, приходилось строить новый корпус, что привело к появлению танка «Комета». Если говорить о собственно британской бронетехнике, то среди нее нашелся наконец танк одновременно механически надежный и более или менее равный по мощности основного вооружения с немецким противником, если иметь в виду PzKpfw IV, потому что «Пантерам» и «Тиграм» «Комета» уступала. По большей же части британцы применяли «Шерманы», как и американцы, так как ни тем, ни другим ничего большего просто не оставалось. Однако процесс разработки не всегда поддавался контролю, поскольку иногда людям, что называется, на местах приходит в голову какая-то мысль и они непременно хотят воплотить ее в жизнь, несмотря на официальное противодействие. Британские танкисты считали, что 17-фунтовка могла бы стать более эффективным вооружением в башне «Шермана», чем штатные 75 или 76,2-мм (3-дюйм.) пушки. Танковое начальство отвергло идею, но к ней прислушалось начальство артиллерийское, которое приказало военному заводу в Вулидже проверить жизнеспособность подобной комбинации. Эксперимент удался, и в первый день 1944 г. была завершена работа над первой машиной из серии «Шерман Файрфлай» (Firefly, т.е. «светлячок»). Американцев уведомили о результате и предложили им 17-фунт. орудия для конверсии. Однако Комиссия по бронетехнике уже гналась за новым зайцем и поручила производственникам изыскать способ установить в башню «Шермана» 90-мм зенитку. Управление артиллерийского и технического снабжения указало на то, что орудие слишком тяжелое, что его придется разместить так глубоко внутри башни, что им нельзя будет пользоваться, а кроме того, оно совершенно разбалансирует башню. Британцы опять предложили 17-фунтовку, выразив готовность поставить для этого 200 единиц изделия, однако ответа не дождались. Американцы совершенно очевидно зациклились на 76,2-мм пушке, с которой «Шерману» и предстояло воевать дальше.

В период с 1920 по 1939 г. выдвигалось немало теорий применения танков в будущем, и общей темой в них, как уже неоднократно отмечалось, становились танковые флоты, которые будут сталкиваться друг с другом на полях сражений по типу того, как сходятся в море эскадры кораблей. Во всех этих теориях почему-то не учитывался фактор географии. На Земле найдется не так уж много мест, которые позволили бы танкам развернуться на просторе. Всюду имелись города, селения, реки и каналы, железные дороги и тому подобные препятствия. Североафриканская пустыня представляла собой как раз подходящий танковый полигон, однако собранные там формирования танков были сравнительно невелики, несмотря на стратегическую важность ТВД, он рассматривался как второстепенный, и ни одна сторона не вкачивала туда по-настоящему больших сил.

Степи России служили вторым таким местом, где, с одной стороны, наличествовали надлежащие просторы, а с другой, именно там протекало главное противостояние между силами двух непримиримых противников. Вот тут-то и должны были столкнуться танковые флоты. Так и случилось, однако потребовалось время, чтобы такие сухопутные эскадры стали реальностью. В начальный период немецкого вторжения в 1941 г. и в дальнейших операциях в 1942 г. Панцерваффе, если не считать мелких тактических проигрышей, всегда одерживали верх. К лету 1941 г. у Советов практически не осталось танков. В результате ошибочных выводов, сделанных по итогам боев в Испании, советские танковые силы были разрезаны на кусочки, положены в маленькие пакетики ценою в пенни и розданы по принципу «всем сестрам по серьгам» в пехотные формирования. Когерентное командование, способное собрать крупные сосредоточения танков и превратить их в мощный инструмент борьбы с противником, просто отсутствовало. Таким образом, немецкая бронетехника с ее превосходно налаженной организацией легко побеждала советскую, громя ее по частям. Кроме того, значительная часть советских танков в 1941 г. была представлена устаревшими или устаревавшими машинами, не способными оказать должное противодействие вражеским PzKpfw III и IV и весьма эффективным немецким противотанковым орудиям.

В свою очередь, Т-34 и КВ-1 только поступали на вооружение, темп их выпуска нарастал, однако быстро наступавшие немецкие войска захватили некоторые города, в которых находились производственные мощности танкостроителей и их смежников. Оборудование удалось вывезти и отправить дальше на восток, где оно было в недосягаемости для немцев. Там и были буквально на пустом месте созданы огромные танковые заводы, на которых развернулся выпуск Т-34 и КВ-1. На все это, однако, потребовалось время - производство удалось наладить только к началу 1942 г. Приходилось еще готовить экипажи и техников, создавать полки и дивизии, а тем временем советские части отчаянными усилиями сдерживали немцев, позволяя создавать в тылу могучие бронетанковые войска.

К 1943 г. процесс достиг момента, когда Советы могли выставить в поле более или менее соответствующее потребностям количество не слишком хорошо обученных танковых частей, в общем, наступало время, когда танкисты Красной армии могли бросить достойный вызов Панцерваффе. Оставалось только найти место.

Скоро его нашли - заметный выступ, советское вклинение в позиции немцев в районе Курска. «Вот здесь, - сказали себе немцы, - мы с двух сторон ударим в основание клина, перережем его, окружим и уничтожим советские войска». «Вот здесь, - сказали себе русские, - здесь и есть то место, где ударят немцы, чтобы сажать нас в клещи, но мы поставим тут множество танков и противотанковой артиллерии и уничтожим врага». Вследствие этого танковые флоты сошлись между собой.

Немецкое наступление изначально намечалось на май, однако дважды откладывалось с целью сосредоточить для атаки побольше танков, в том числе и танков нового поколения. Наконец, 5 июля 1943 г., располагая совместно 2400 танками и штурмовыми орудиями, две немецкие армии одновременно ударили в основание клина с юга и с севера. Там их ждали 20 ООО стволов советской артиллерии и 3300 танков. Несмотря на тяжелые потери в начале операции, немецкой 9-й армии удалось продвинуться на северном направлении атаки, пока она не увязла в глубокоэшелонированной обороне противника, углубившись в нее на 15 км. На южном направлении 4-я танковая армия смогла вклиниться в советскую оборону на 10 км,