Следопыт - Дэвид Блэйкли
Следопыт читать книгу онлайн
Мемуары капитана парашютно-десантного полка Дэвида Блейкли об его участии в составе взвода Следопытов в Иракской кампании 2003 года
Первый в деле — официальный девиз одного из самых маленьких и секретных подразделений британской армии, взвода следопытов 16-й воздушно-штурмовой бригады. Неофициально, они незаконнорожденные сыновья SAS. И подобно их коллегам в Херефорде, работа следопытов заключается в том, чтобы действовать незаметно и незамеченными глубоко в тылу врага. Когда британские войска были развернуты в Ираке в 2003 году, капитану Дэвиду Блейкли было поручено командование разведывательной миссией такой критической важности, что она могла изменить ход войны. Это история о девяти мужчинах, действующих в одиночку и без поддержки, в 50 милях впереди отряда морской пехоты США и направляющихся прямо в осиное гнездо, кишащее тысячами вооруженных до зубов вражеских войск. Это первый рассказ об этой экстраординарной миссии — брошенной командованием коалиции, не оставленной без выбора, кроме как с боем пробиваться с заднего двора врага. И это дает захватывающее представление о самих следопытах, таинственном подразделении численностью всего 45 человек, которое занимается своим ремеслом с небес. Обученный спускаться с парашютом на вражескую территорию далеко за передним краем сражения — сбрасываясь с большой высоты, вдыхая баллонный кислород и используя новейшие технологии прыжков с парашютом — он уникален. Из-за новых правил, введенных с момента публикации «Браво Два ноль», почти десять лет не было сообщений из первых рук о британских силах специального назначения, ведущих современную войну. И ни один член «Следопытов» никогда раньше не рассказывал свою историю, до сих пор. Следопыт — единственный рассказ из первых рук о миссии ЮКСФ, появившийся почти за поколение. И это может быть последним.
Девять человек. 2000 врагов. Никакого подкрепления. Никакой поддержки с воздуха. Никакого спасения. Никаких шансов…
При создании обложки, вдохновлялся изображениями и дизайном, предложенным англоязычным издательством.
Опасаясь худшего, я наклонился и осторожно ощупал свою лодыжку. Первым сюрпризом было то, что шнурок на моих боевых штанах, казалось, был развязан, и они свободно свисали. Это была старая привычка со времен парашютно-десантного полка — я никогда не оставлял свои боевые штаны расшнурованными.
Я пошарил под ним, пытаясь найти, куда попала пуля. Я был уверен, что мои пальцы наткнутся на кровь, измельченную плоть и раздробленную кость. Но, казалось, я не почувствовал никакого ущерба. Ни пятнышка крови. Ничего. Я поднесла руку к лицу, чтобы проверить. Не было никаких признаков какой-либо теплой липкой жидкости, но было совершенно темно, так что, возможно, я что-то пропустил.
Я проверил пол Пинки в поисках места, где могла бы застыть лужа крови, но там было полно гильз от пуль. Я дотронулся рукой до лица и губ, но все, что я почувствовал, был слабый привкус крови. На одном из моих пальцев было лишь слабое красное пятно. Я точно знал, что в меня стреляли. Я почувствовал гребаный удар. Я не мог понять, что произошло. Где были все повреждения и раны?
Теперь я, черт возьми, ничего не мог с этим поделать. Мы продвигались вперед, Стив вел тяжело груженный «Лендровер», и все мы молились, чтобы боевые повреждения машины не были смертельными.
В пустой, продуваемой всеми ветрами тишине ночи я обнаружил, что мои мысли блуждают. Следопыты существуют как разведывательный отряд, чтобы проверить, что происходит на территории противника. Мы уже сделали это. Теперь было ясно, насколько полностью, безнадежно ошибался какой-то идиот, представивший разведывательную сводку по этому месту. Относительно безопасным оно не было.
Большая часть нашей информации поступила от американцев, и мы уже видели, какой бардак они устроили, с прогнозом по Насирии. Хотя я не винил янки. Насколько я мог судить, мы все вместе были в этом замешаны. Корпус морской пехоты США и мы вдевятером просто оказались в более суровом и жестоком конце событий.
Если бы не янки, мы, вероятно, вообще остались бы без каких-либо спутниковых фотографий или надлежащего картографирования. Тем не менее, разведывательная сводка оказалась полной лажей. Корпус морской пехоты ожидал столкнуться с минимальным сопротивлением в Насирии. На самом деле тысячи иракских регулярных войск и федаинов сошлись в этом городе ради матери всех сражений.
И сегодня вечером мы наткнулись на самое их сердце.
Мы проехали добрых 10 километров по открытой, пустынной дороге. С каждым поворотом колес я чувствовал, как мое сердце бешено колотится в груди, а адреналин разливается по венам. Нигде не было и намека на противника, но было совершенно очевидно, что рано или поздно наша удача должна была иссякнуть. Когда-нибудь это всегда случается со всеми.
И все же прямо сейчас я чувствовал себя совершенно несокрушимым. Можно сказать, пуленепробиваемым. Что бы это ни было за пуля, попавшая в мою левую ногу, казалось, она отскочила прямо от меня. Невероятно. Когда мы с грохотом неслись вперед, мне на ум пришли первые строки стихотворения «Invictus», что по — латыни означает «непобежденный» или «непобедимый». Почти не замечая этого, я обнаружил, что одними губами произношу эти слова в темную пустоту иракской ночи.
Я побеждаю темноту,
Я поднимаюсь из глубин,
Чтоб всем Богам воздать хвалу
За то, что я непобедим![2]
Эта последняя фраза была унесена потоком воздуха из машины. Но как только я произнес это, я услышал голос, вторящий моему, или, по крайней мере, мне так показалось. Краем глаза мне показалось, что это был Стив, и что он начал произносить бессмертные строки второго куплета.
Я был заложником судьбы,
Но слез моих ей не видать!
Склонятся пусть чужие лбы,
А я сумею устоять!
Мне показалось, что теперь к нам присоединился третий голос — Трикии, с кормы машины, когда мы вместе отчеканили третий куплет и перешли к заключительным строкам.
Пройду я горе и печаль,
Пускай наказан буду я,
Но закалю себя, как сталь,
Ведь я — хозяин корабля!
Эти последние слова были сорваны ветром с моих губ, но все равно от них у меня по спине пробежала дрожь. Или, может быть, в том напряженном, похожем на транс состоянии боя, в котором я сейчас находился, в красном тумане битвы вокруг нас, я просто вообразил все это. Кто знает?
В любом случае, повторное прочтение этих строк вернуло меня к теплой атмосфере Комнаты по интересам Следопытов и моему самому первому дню в Следопытах. Как только я вошел в Комнату по интересам, разница между этим подразделением и любым другим, в котором я служил, бросилась мне в глаза. Здесь были люди всех званий, которые на равных пили чай и болтали друг с другом.
Я думаю, что ближайшей аналогией Комнате по интересам была бы общая комната в школе или колледже. Именно в Комнате по интересам собрались бойцы подразделения, чтобы пообщаться и поделиться сутью уникального духа корпуса Следопытов. Оглядев комнату, я заметил стену славы, на которой были выставлены фотографии тех, кто погиб во время прошлых операций Следопытов, и сувениры, привезенные с самых отдаленных театров военных действий. Наконец мой взгляд остановился на стихотворении в рамке, одном из нескольких, висевших на стене. Люди из Следопытов дарили их подразделению при увольнении, часто для перевода в SAS.
Стихотворение, привлекшее мое внимание, было написано человеком, о котором я никогда раньше не слышал, Уильямом Эрнестом Хенли, и называлось оно «Непобежденный». В перерывах между знакомством с различными членами Следопытов я читал и перечитывал эти строки: «Я побеждаю темноту…». Я почувствовал в них отличительную черту этого подразделения, частью которого я так упорно боролся. Это было подразделение, отличавшееся индивидуалистической храбростью и хитростью индивидуалиста, а также исключительной решимостью победить до конца.
И это определялось тем видом действий, в которые мы сейчас были вовлечены, когда небольшая группа решительных людей могла вместе встретить смерть, окровавленная, но непобежденная.
Глава 24
Я оглядел Комнату по интересам Следопытов
