Измена командармов - Андрей Владиславович Ганин

Комиссары и комячейки действуют заодно. Там, где недоглядит комиссар, подсмотрят коммунисты из «комищейки». Первая их забота завести в армии «железную» дисциплину, т. е. забрать в свои руки красноармейцев так, чтобы сделать из них своих послушных слуг, лишить их всякой свободы не только выражать свои мысли и мнения, но и думать по-своему, а не по приказу Ленина и Троцкого.

Они зорко следят за тем, чтобы красноармейцы не слышали свободного голоса народа и даже не осмеливались осуждать ненавистную народу большевистскую власть.

Всеми мерами они стараются отгородить красноармейцев от всех тех, кто говорит правду об этой власти, а в особенности от социалистов-революционеров, больше всех ненавистных коммунистам, так как они, не переставая, отстаивают народные права.

Комиссары и комячейки принуждают следить за красноармейцами командиров и жестоко расправляются с теми из них, кто не боится стать на сторону солдатской массы и защищать ее от коммунистической кабалы.

Больше всего комиссары и коммунисты следят за тем, чтобы при крестьянских восстаниях и рабочих забастовках красноармейцы не присоединились к своим братьям и не пошли против большевистской власти. Этого они боятся сильнее всего, так как знают, что в тот момент, когда Красная армия станет на сторону народа, придет конец их владычеству.

Описывать долго, какую работу ведут комиссары и комячейки, не приходится. Нет ни одного сознательного красноармейца, который бы на своей собственной спине не испытал всего зла, причинявшегося ими и ему, и его братьям трудящимся, в то время когда они, теряя всякое терпение, решаются открыто выступить против своих угнетателей.

Кто из красноармейцев не испытывал того тяжелого чувства, которое возникает у каждого честного человека, когда его насильно заставляют производить кровавую расправу над народом, только за то, что он отстаивает свои права, свою свободу?

Не будь проклятых коммунистов и комиссаров, разве поднялась бы у кого-нибудь из красноармейцев рука на невинных.

Только самые заклятые враги могут принуждать поднимать братскую руку на угнетенного крестьянина и рабочего.

Поэтому у красноармейца не может быть более злейших врагов, чем комиссары и коммунисты, и не может быть другого стремления, как только возможно скорее освободиться от их господства.

Беда только в том, что в то время, как коммунисты составляют крепкую организацию, красноармейская масса не объединена, а поэтому и бессильна.

Другой разговор был бы, если бы в каждой роте, эскадроне, команде находилось хотя бы человек десять красноармейцев, вместе спевшихся, решившихся действовать заодно.

Такая группа уже представила бы большую силу и смогла бы объединить около себя и всех остальных красноармейцев, желающих служить на пользу трудовому народу, а не во вред ему. Она могла бы присматриваться и к командирам и поддерживать тех, кто пойдет вместе с ними на борьбу за народную власть.

Тогда можно было бы начать противодействие и комячейкам, и комиссарам, а в подходящий момент и совсем обезвредить их.

Для успеха дела ротные группы должны объединяться в баталионные, полковые. Таким образом возник был Революционный союз красноармейцев.

Каждая группа красноармейского союза должна входить в связь с местным крестьянским и рабочим населением и совместно с ним, конечно, тайно подготовлять переход власти в Красной армии в руки трудящихся.

Когда такая работа будет произведена, тогда ничего не будет стоить в один момент выгнать коммунистов и из армии, и из советов и, таким образом, раз навсегда освободиться от их ига.

Теперь объединение красноармейцев стало делом легким. И рабочие, и крестьяне уже поняли, что отдельными выступлениями, без красноармейцев, с большевистской властью справиться трудно, а поэтому создают свои тайные союзы, в которые привлекают и красноармейцев.

Нужно только, чтобы красноармейцы со своей стороны пошли навстречу народу и в своих рядах создали грозную силу против комиссаров и коммунистов.

Ф. Махин

ДОКУМЕНТ 7[800]

Ф.Е. Махин

Чему учат противобольшевистские восстания

Четыре года правят большевики русской землей, четыре года они разоряют деревни и города.

За это время трудящиеся не раз то там, то здесь брались за оружие, чтобы освободиться от коммунистического ига. Немало было пролито крестьянской и рабочей крови, а большевики все еще продолжают измываться над народом и работают над разрушением государства.

В чем же дело? Ведь известно, что большевиков небольшая кучка — около двух с половиной сот тысяч человек, а рабочих и крестьян свыше ста миллионов.

Чтобы понять, отчего народ не может достигнуть победы, надо посмотреть, чем сильны большевики и как народные восстания происходили.

Сила большевиков заключается в том, что они держат крепко в своих руках Красную армию и советы, в том, что они расплодили сотни тысяч наемных шпионов — чекистов, которые зорко следят за тем, чтобы никто не смел пикнуть вслух про большевистские порядки, чтобы никто не смел противиться ленинским декретам.

Сила большевиков и в том, что в их руках находятся все советские учреждения: почта, телеграф, а главное, железные дороги, которые позволяют им перевозить войска из одного места в другое, а значит, и выставлять против народа большевистские силы.

Большевики все действуют заодно и жестокими расправами над населением держат его в постоянном страхе.

Посмотрим теперь, как происходят народные восстания и в чем их слабость. Возьмем сначала бесчисленное множество выступлений отдельных деревень, волостей, заводов, красноармейских частей. Выступления эти начинаются почти всегда скоропалительно и неожиданно для самих участников.

Начнут большевики требовать с какой-нибудь волости раскладку, которую крестьяне не в силах выполнить, не выдадут в срок пайков рабочим или обмундирования красноармейцам, и выступление готово… Никакого заблаговременного сговора и оповещения соседних волостей, заводов, красноармейских частей не делается, и восставшие начинают бунт своими только силами.

Справляться с такими восстаниями большевикам нетрудно: посылают для усмирения сильные карательные отряды, и дело кончают в один прием. Бывает и так, что они добиваются раздора между восставшими, а затем лишним аршином ситца, лишним фунтом муки переманивают несознательных людей на свою сторону, сопротивляющихся же расстреливают.

Само собой понятно, что такие разрозненные бунты цели не достигают, а только вызывают лишнее пролитие крови.

Но кроме выступлений отдельных деревень и волостей, были восстания, которые охватывали целые губернии и даже области, и большие красноармейские и флотские части, как, например, ранней весной этого года вспыхнули Кронштадтское восстание, восстание крестьян в Сибири, в Саратовской и Тамбовской губерниях. Эти восстания были уже грозными для большевиков. Сибирь две недели была отрезана от Москвы, Кронштадт угрожал Петрограду, в самой Москве народ стал поднимать голову. Страх на большевиков напал немалый.

Казалось, что вот-вот и полетят в пропасть и Ленин, и Троцкий, и вся их