Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Православие — это что?

Поскольку большинство наших современников не имеет, в сущности, должного понятия о Православии, его роли в прошлой и настоящей истории России, скажем максимально просто и сжато об этом «идеологическом аспекте» объявленных и необъявленных войн против нашей страны.

Православие — это учение Христа в изложении и истолковании Святых Апостолов и Отцов Семи Вселенских Соборов. Не искаженное никакими последующими дополнениями и модификациями.

Православие — неразрушимое сочетание Священного Писания (Евангелия, Деяний и Посланий Апостолов, Откровения Святого Иоанна Богослова) и Священного Предания — истолкования Священного Писания Апостолами, Мужами Апостольскими и Святыми Отцами.

Церковь, свято и неизменно хранящая Православие, именуется Православной. Таковой с 1054 года и до настоящего времени является только и исключительно Восточная Христианская Церковь, и называемая поэтому просто «Церковью Православной» или «Православной Церковью». Именно к этой Церкви обращены ясные и непреложные слова Господа: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Мф. 16:18), именно об этой Церкви Апостол Павел торжественно свидетельствует: «Церковь Бога Живаго — столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15).

Именно эта Церковь славна по праву тем, что спасает верных своих от заслуженной ими по неизбежной человеческой греховности гибели — вечной смерти. Ведет спасаемых тернистым и узким путем в Царство Небесное. Понятно, что любое, самое незначительное уклонение от этого пути делает Церковь не спасающей, а губящей души своих прихожан. Подобно тому как незначительное отклонение корабля от курса, особенно в начале долгого плавания, приводит его не в порт назначения, а в совсем иное место.

«Церковь», уклонившаяся от спасительного пути Православия, его канонов и догматов, становится тем самым еретической, а по сути перестает быть Церковью Христовой, «столпом и утверждением Истины».

Православие вопреки внедренному бытующему мнению — отнюдь не субъективная вера, «одна из многих», а, по словам современного мыслителя, область точного знания об истинном устройстве мира, небесного и земного, и о смысле мировых событий. Не владея этим знанием невозможно не только смысл войн и революций постичь, но даже сводку ежедневных новостей толком понять. Нынче русского человека, лишенного защиты Православия, обманет не только сатана — сатана на большинство из нас и сил тратить не станет, — любого диктора с телевидения хватит.

«Наша единственная сила в Православии, и, утрачивая Его, мы становимся… презреннейшими из людей, ничтожнее всех ничтожностей Европы. Удивительно: каждый, кого видишь из Православных: мужик, купец, священник или хоть наш брат, “образованный”, несокрушим перед всеми “Европами”. Но как только нет веры — непременно оказывается слепым, ничтожнейшим, всемирным холуем»{13}.

Очень сиюминутные слова. И сказавший их знал, о чем говорит. Путь от главы «Народной воли» до без лести преданного Царю и России православно-монархического мыслителя и публициста последнего царствования не даром дался Льву Тихомирову.

Единственное в мире

Русская идея спасения

Единственным государством в мире, ставившим высшей целью своего существования служение Истине Христовой, хранение Православия, а значит и охранение Вселенной, с 1441 и до 1917 года была Православная Российская Империя. Третья, высшая и последняя ступень совершенствования вселенской империи. Третий Рим.

Само Крещение русского народа в 988 году Святым Равноапостольным Князем Владимиром было воспринято нами как приобщение Руси к вселенской Истине, данной Богом всему человечеству. Как переход из царства принудительного закона в Царство Свободы и Благодати.

Таков был уже первоначальный смысл русской идеи.

Когда Русь в 1441 году, еще до окончательного падения Константинополя, осознала себя стержневым Царством истории, русская идея окончательно обрела форму спасения не только своего народа, но и спасения как можно большего числа народов. Вопрос о спасении может возникнуть при условии, что существует реальная опасность гибели. Русская идея спасения родилась из острого ощущения смерти и ее преодоления — со Христом и во Христе.

Русская идея спасения не носила, не носит и не может носить — по своей сути! — какой-либо национальной исключительности. Русская идея есть предостережение человеку о ложных путях жизнеустройства, губительных для него и мира.

Православный русский человек исходит из того, что Россия не вне его, она в нем самом, в его сердце. Только преображая, спасая себя, он может преобразить, спасти Россию, а с ней и остальной мир.

Русская идея — это идея сохранения, преображения и спасения человека. Человека как индивидуального существа — личности, так и человека как рода — Родины и Человечества. В конечном итоге — спасения и преображения всего мира. Именно сохранение, преображение и спасение человека, человечества и всего мира составляет триединый смысл русской идеи.

В этом историософский смысл успешного расширения Православной Российской Империи, включавшей в себя на равных основах все новые и новые племена и делавшей доступным для них добровольное приобщение к Православию.

Даже те народы, из населявших Российскую Империю, которые были чужды Православию, ценили Россию и Православие. Как потому, что постепенно многим из них делалась очевидной его — Православия — истинность, так и потому, что им удобно и спокойно было жить в Православной России. Империя защищала их от врагов внешних и пресекала внутренние усобицы.

Даже в 1938 году немецкий философ Вальтер Шубарт еще мог сказать: «Русские имеют самую глубокую, по сути, и всеобъемлющую национальную идею — идею спасения человечества»{14}.[10]

Такова природа геополитического чуда России в виде ее огромности на карте мира: Бог дал эту территорию должной земной власти, возвысив эту власть для выполнения ее вселенской спасительной миссии{15}. 

Пока удерживающий

В России в отличие от Европы духовное, а не материальное и не денежное, содержание жизни было всегда определяющим. И это осталось русской особенностью навсегда.

У русского народа с обретением Православия сформировалось сознание себя как народа, удерживающего Вселенную, и это сознание сохранялось у него до утраты им Православия[11]. Еще в первой половине XIX века на пути всемирного отступления и мировой революции железной преградой стояла православная самодержавная Россия. Лучшие русские умы, как Тютчев, Константин Леонтьев, Достоевский и многие иные, провидчески говорили, что от исхода вселенской борьбы между этими силами зависит вся религиозная и политическая будущность человечества.

Случилось так, что быстро материализирующийся и дехристианизирующийся европеец к концу столетия стал неспособен даже на то самопожертвование, которое требовала от него революция, и революционный энтузиазм все больше стал перемещаться в Россию, паразитируя иногда на русском максимализме в его неприятии любого зла. Внутренний враг добавился к врагу внешнему. Направлялись все эти силы из одного духовного центра.

По словам Святого Патриарха Тихона, сказанным в том самом 1917 году: «…таинственная, но страшная по своим действиям сила ополчилась на Крест Господа Иисуса Христа. Всемирная могущественная антихристианская организация активно стремится опутать весь мир и устремляется на Православную Русь»{16}.

И все же до самой революции 1917 года Российская Империя, Россия, со всеми своими несовершенствами и грехами, истинными и мнимыми — эта Россия самим своим нежеланием отречься от заложенного в основу ее государственного и вселенского бытия смысла охранителя Веры и мироздания все еще была «удерживающим».

«“Удерживающий” — это тот, кто не отступает от истины, когда весь мир уже от нее отрекся»{17}.

Да и до настоящего времени в русских людях, иногда помимо их произволения, сохранились черты, препятствующие приходу Антихриста в мир.

Таким образом, даже остатки разгромленного и утратившего единое самосознание русского народа являются пока удерживающим фактором по отношению к мировому злу и уж, во всяком случае, препоной на пути его, сильно ему мешающей, а потому подлежащей уничтожению всеми возможными способами.

Чем и определяется дальнейшая судьба русского народа. Наша судьба. Если в последние свои дни не вернемся к Православию.