Походы Стефана Батория на Русь. 1580-1582 гг. Осада Пскова - Сергей Николаевич Бирюк

венгры и немцы. Они быстро подбежали к Покровской башне и стали взбираться на нее по обломкам. Венгры и немцы быстро захватили башню, подняв над ней четыре хоругви и открыв огонь по русским. И только через четверть часа после этого из польских шанцев началась атака, возглавляемая Стадницким и Пенионжеком, у Свинузской башни[421].

Анонимный автор «Дневника…» сообщает, что штурм начался в период с 18 до 19 часов. Из венгерских шанцев под барабанный бой к Покровской башне ринулись гайдуки и кнехты. В течение нескольких минут башня была захвачена, и на ней были подняты венгерская и немецкая хоругви. Столь стремительный штурм застал врасплох не только польское командование, но и защитников. Однако вскоре защитники пришли в себя и оказали ожесточенное сопротивление стрельбой, и особенно камнями, которые были заранее подготовлены. И в это же время все жители города, включая женщин и мальчиков, стали носить камни на стену[422].

Интересно отметить, что Фаренсбах датскому королю Фредерику II доносил о штурме следующее: «…он первый со своими наемниками оказался на высокой башне города, но был отбит с большим уроном…»[423]

Согласно «Повести…», в пятом часу дня все (sic!) градоемцы и гайдуки пошли на штурм. Гарнизон своевременно увидел выход войск противника из лагеря и занятие ими исходных позиций в траншеях. Поняв, что штурмующие идут к проломным местам на приступ, воеводы приказали бить в осадный колокол, находившийся в Среднем городе на крепостной стене у церкви Василия Великого на Горке, дав сигнал о начале штурма. Дети борярские и стрельцы заняли позиции, артиллеристы изготовились и начали стрелять из многих орудий. Непрерывным огнем из орудий они наносили противнику большой урон: «Бесчисленных литовских воинов побив, они устлали ими поля». Однако воины Батория продолжали упорно, дерзко и уверенно идти к городу[424].

Главный приступ начался в шесть часов, когда «все бесчисленное войско, закричав, устремилось скоро и спешно к проломам в городской стене, щитами же и оружием своим, и ручницами, и бесчисленными копьями, как кровлею, закрываясь»[425].

«Повесть» сообщает, что первыми на стену взошли хорошо вооруженные и закованные «крепко в железо и броню» воины, очевидно спешенные гусары. Участок стены, разрушенный ядрами, был довольно велик и удобен для прохода, даже на конях можно было въезжать на городскую стену. В местах пролома, у Покровских и Свиных ворот, не осталось никакой защиты и укрытия, за которыми можно было бы стоять. Согласно «Повести…», деревянная стена со множеством бойниц у проломов внутри города еще не была закончена из-за бесчисленной и беспрестанной пальбы орудий, только основание ее было заложено[426].

Добровольцы Стадницкого и Пенионжека быстро захватили разрушенную Свинузскую башню, а проломы были заполнены солдатами. Над башней взвилось несколько королевских знамен. Наблюдателям, оставшимся в королевском лагере, казалось, что Окольный город уже в руках поляков. Однако их радость была преждевременной. Хотя поляки овладели Свинузской башней и проломами в стене рядом с ней, пробиться дальше в город им никак не удавалось. Нападавшим было достаточно легко попасть в башню по каменным глыбам, свалившимся наружу, но спуститься с башни в город было невозможно, «так как нужно было спрыгнуть со стены на полтора копья». Венгр, проводивший разведку, об этом ничего не сказал. Тем, кто толпился у пролома в стене у башни, повезло еще меньше. Здесь спуск тоже был крутым и настолько опасным, что атакующие вынуждены были остановиться[427].

На втором участке штурма ситуация была аналогичной. Хотя пролом у Покровской башни был значительно шире, дальнейшему прорыву венгров «против всякого ожидания помешал ров, который уже раньше был выкопан неприятелем, и несколько деревянных укреплений»[428].

Мало того, под сильный огонь попали отряды, находившиеся на подступах к пролому. По словам Пиотровского, «тогда-то, о Господи, со стен посыпались как град пули и камни на всех тех, которые толпились внизу; из окопов стреляли по этим зубцам, но безуспешно… Те, которые сражались в проломе и оборонялись, сколько могли, от русских, занимавших зубцы и стрелявших оттуда, тоже принуждены были отступить»[429]. В польском оригинале упомянуты бланки: «Tam, o Iesus! toć kule, kamienie na wszitkie у со na dole w gromadzie stali sły, iako grad z blankow; bito s sańczow na te blanki, ale bes ich skodi»[430].

Очевидно, что стрелки вели огонь не только фронтальный огонь из-за деревянных укрытий, устроенных на каменных стенах, но и фланкирующий огонь из деревоземляных больверков. Противник, увлекшись огнем по каменным башням и стенам, рушившимся в клубах пыли, проигнорировал больверки, что стало его ошибкой.

Также защитники вели огонь из-за недостроенной деревянной стены. Дальность прицельной стрельбы из ружей и луков составляла около 50–70 метров. Вероятно, новая стена располагалось на таком расстоянии от Напольной стены окольного города. Можно предположить, что здесь были установлены орудия, свезенные 7 сентября с Покровской и Свинузской башен.

Автор «Повести…» пишет: «Государевы же бояре и воеводы, и все ратные люди, и псковичи с ними тоже крепко и мужественно бились: одни под стеною с копьями стояли, стрельцы стреляли по врагам из пищалей, дети же боярские из луков стреляли, другие же бросали в них камни, остальные, кто как мог, помогал спасению града Пскова, И из орудий непрестанно по врагу стреляли и никак не давали сойти в город. Литовское же воинство упорно и настойчиво со стен, и из башен, и из бойниц беспрестанно стреляло по русскому воинству»[431].

Псковские пушки были направлены на Свинузскую башню, среди них выделялась 24‐фунтовая (150‐мм) осадная пищаль «Барс». В «Повести..» говорится: «С Похвальского раската из огромной пищали «Барс» ударили по Свиной башне, и не промахнулись, и множество воинов литовских в башне побили»[432].

Пиотровский, признавая факт обстрела, сообщает только о нескольких раненых: «Затем русские открыли пальбу по башне, где засели поляки, ядром сбили ее щит и крышу (до сих пор державшуюся на ней), так что она обрушилась на наши войска, стоявшие внизу: только, к счастью, не убила никого, а ранила нескольких»[433].

Ряд псковских историков предполагает, что Похвальский раскат находился на Романовой горке у церкви Похвала Пресвятой Богородицы. Расстояние от Романовой горки до Свинузской башни составляет около 700 метров. На такой дистанции ядро теряло свою разрушительную мощь и вряд ли могло обвалить даже поврежденные стены башни. А вот крыша вполне могла быть сбита с такого расстояния. Возможно, орудие было перемещено с Похвальского раската и установлено на прямую наводку в 50—100 метрах от Свинузской башни и