Александр Широкорад - Падение Порт-Артура

Наконец, последний вопрос: почему Руднев не вывел корабль из строя, а затопил его простым открытием кингстонов? Крейсер, по существу, был “подарен” японскому флоту. Мотивировка Руднева, что взрыв мог повредить иностранные корабли, несостоятельна. Теперь становится понятно, почему Руднев подал в отставку. В советских изданиях отставка объясняется причастностью Руднева к революционным делам, но это выдумка. В таких случаях в русском флоте с производством в контр-адмиралы и с правом ношения мундира не увольняли. Все объясняется более просто: за допущенные промахи в бою при Чемульпо флотские офицеры не приняли Руднева в свой корпус. Это осознавал и сам Руднев. Его временная “отсидка” в должности командира строившегося линейного корабля “Андрей Первозванный” не сняла остроту вопроса. В конце концов, Руднев сам подал рапорт об уходе в отставку. Вот теперь, кажется, все стало на свои места» [25. С. 117–118].

Далее Доценко пишет: «…кто “организовал” подвиг “Варяга” и “Корейца”? Первыми геройским бой назвали два человека — наместник императора на Дальнем Востоке генерал-адъютант адмирал Е.А. Алексеев и старший флагман Тихоокеанской эскадры вице-адмирал О.А. Старк. Вся обстановка свидетельствовала о том, что вот-вот начнется война с Японией. Но они, вместо того чтобы подготовиться к отражению внезапного нападения противника, проявили полную беспечность, а если точнее — преступную халатность. Готовность флота была низкой. Крейсер “Варяг” они сами загнали в ловушку. При тех задачах, которые они поставили кораблям-стационерам в Чемульпо, достаточно было иметь старую канонерскую лодку “Кореец”, не представлявшую особой боевой ценности, а не использовать крейсер. Когда началась оккупация японцами Кореи, они не сделали для себя никаких выводов. У В.Ф. Руднева тоже не хватило смелости принять решение об уходе из Чемульпо. Как известно, инициатива на флоте всегда была наказуема» [25. С. 115–116].

Кроме Доценко, еще ряд авторов подвергли ревизии миф о «Варяге». Так, появилась версия, что офицеры крейсера силой заставили идти в бой капитана 1 ранга Руднева.

Данных, подтверждающих эту версию, у автора нет, а вот с Доценко во многом можно согласиться. Действительно, непонятно, куда «Варяг» выпустил 1105 снарядов, из которых 425 имели калибр 152 мм, а японская эскадра потерь не имела.

Порт Чемульпо имел выход к морю только через 50-километровый извилистый фарватер. «Варяг» и «Кореец» действительно оказались в ловушке. Однако капитан 1 ранга Руднев мог легко превратить «Варяг» из дичи в охотника и обратить Чемульпо в ловушку для японцев. Но, увы, он не пожелал этого сделать.

23 января 1904 г. командир французского крейсера «Паскаль» сообщил Рудневу о разрыве отношений между Россией и Японией. Руднев запрашивает русского посланника в Сеуле А.И. Павлова, что делать. Тот отвечает, что японцы уже начали вторжение в Корею в районе Пусаня, но какие предпринимать действия, он, Павлов, не знает. 25 января Руднев лично едет к Павлову: может, тот чего надумал. Увы, тот ничего ему не ответил.

Прямо как в сражении у Фидониси, адмирал Войнович запрашивает бригадира Ушакова: «Турки идут, батюшки, что делать?» Но Павлов — не Ушаков, а заурядный статский советник, больше всего озабоченный тем, «как бы чего не вышло».

26 января в 8 ч 40 мин на рейде появился русский пароход «Сунгари», на котором прибыл из Шанхая американский военный агент (атташе). Он сообщил, что война начнется 27 января. В 15 ч 40 мин 26 января «Кореец» уходит в Порт-Артур с рапортом наместнику Алексееву, где опять же был поставлен вопрос — что делать?

«Кореец» встречает на фарватере отряд японских кораблей, сопровождавших транспорты с десантом. Канонерка подвергается торпедной атаке японских миноносцев, но мины проходят мимо. «Кореец» выстрелами из мелкокалиберных пушек отгоняет миноносцы и возвращается к «Варягу».

Еще до прихода японских кораблей у Руднева хватало оснований считать, что война уже началась, а теперь идут японские крейсера и транспорты с войсками. Неужели наш бравый капитан решил, что это плывут японские туристы для осмотра достопримечательностей Кореи?

За несколько недель до начала войны Николай II публично заявил в присутствии иностранных дипломатов, что введение японских войск в Корею — это «casus belli», т.е. повод к войне. А вот до офицеров Дальневосточной эскадры эти слова доведены не были. Но Руднев уже своими глазами видел десант японцев. А он был не просто капитаном 1 ранга, а командиром стационера, т.е. корабля, обязанного защищать интересы своего государства за тысячи километров от его границ. В конце XIX — начале XX в. командиры стационеров Англии, Франции, США и других стран десятки раз открывали огонь по своей инициативе, не имея оперативной связи с метрополией. Русские же самодержцы с 1825 г. старательно воспитывали из офицеров послушных болванов, неспособных к принятию самостоятельных решений.

«Ведущий к Иньчхоню фарватер, условно названный “Флаинг фиш ченнел”, очень узок, извилист и труден для прохождения судов даже в дневное время. Отсутствие навигационных огней, возможность артиллерийского обстрела и минирования подходов делали прохождение флота вторжения чрезвычайно опасной операцией. Фарватер был настолько узок, что в случае потопления одного из кораблей при подходе к Иньчхоню впереди идущие суда могли оказаться в ловушке, особенно при малой воде» [43. С. 68]. И это писали американцы после войны в Корее в 1950 г.!

И вот 26 января через узкий фарватер черепашьим шагом ползет японская эскадра. Причем транспорты прикрывают всего три тихоходных легких крейсера «Чиода», «Акаси» и «Такачихо» постройки 1885 и 1897 гг. и четыре малых миноносца.

Вот соотношение артиллерии обеих сторон:

203 … 2 … —

152 … 12 … 10

120 … — … 26

107 … 4 … —

75 … 12 … —

Итого орудий … 30 … 26

Как видим, превосходство в артиллерии у русских было полное как по общему числу орудий, так, что особенно важно, по числу орудий крупного калибра. Кроме того, японские корабли были стеснены в маневре, поскольку они должны были прикрывать транспорты. Наконец, у Руднева было преимущество первого залпа, да еще на близкой дистанции, поскольку японцы не хотели стрелять первыми, надеясь на нерешительность русского командира. «Варяг» и «Кореец» могли не только расстрелять, но и торпедировать войсковые транспорты, благо «Варяг» имел шесть торпедных аппаратов, а «Кореец» — один. Наконец, можно было попросту таранить японцев, ведь оба наших корабля имели для этого специальные тараны.

Вечером 26 января у Руднева были все шансы на победу. В худшем бы случае японские крейсера ушли, но тихоходные транспорты с десантом заведомо были бы потоплены, что существенно повлияло бы на дальнейший ход войны.

Но, увы, Руднев оказался на редкость бездарным командиром и большим перестраховщиком. Он не удосужился 26 января даже развести пары. Руднев спокойно наблюдал, как японские транспорты подходят к берегу и на расстоянии 2,5 км от «Варяга» начинают высадку десанта в Чемульпо. К «Варягу» и «Корейцу» на дистанцию 360 м подошли четыре японских миноносца и направили на них торпедные аппараты. А что делал Руднев? Да ничего! Хранил «гордое терпенье».

Утром, закончив высадку, японские корабли ушли. А десант тем временем без боя овладел корейской крепостью в Чемульпо, пушки которой были направлены на русские корабли. А затем японцы предложили командирам английского, французского и американского стационеров покинуть рейд Чемульпо, так как японская эскадра собирается атаковать русские корабли. Далее все известно. Руднев идет с «Варягом» и «Корейцем», чтобы принять бой с многократно превосходящими силами японцев, да еще на узком фарватере. Там уже находились не три слабых крейсера, а вся эскадра адмирала Уриу. Причем шансы Руднева на успех гарантированно были равны нулю.

Этот выход «Варяга» похож или на попытку самоубийства, или на демонстрацию. В любом случае это действие было осуществлено не с целью нанести ущерб врагу, а с целью оправдаться перед начальством.

Будь на месте Руднева грамотный и инициативный офицер, он смог бы и после разгрома японского десанта нанести существенный ущерб врагу и спасти большинство вверенных ему людей. В составе экипажей «Варяга» и «Корейца» были 734 человека. Если сюда добавить экипаж «Сунгари», матросов и казаков из охраны русского посольства в Сеуле, то набралось бы около тысячи человек. На крейсере и канлодке имелось четыре 63,5-мм десантных пушки Барановского на колесных лафетах, двенадцать 47-мм, четыре 37-мм пушки (легко переносимых по частям вручную) и четыре 7,62-мм пулемета Максима.

Таким образом, у Руднева под началом были силы численностью более полка и огневой мощью, примерно равной японской дивизии. Реквизировав в Чемульпо и Сеуле лошадей и повозки, десантный полк мог быстро двинуться к корейской границе, до которой было 340 км. Корейские войска не препятствовали передвижению ни русских, ни японцев. Японских войск впереди не было. Японцы были бы позади на расстоянии 350 км, в Пусане. Зато в это время казачий отряд в 2000 сабель под командованием генерала Мищенко перешел корейскую границу и углубился на 100 км на юг, т.е. морякам «Варяга» оставалось пройти или проехать на повозках лишь 240 км до встречи с казаками.