Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

href="ch2-18.xhtml#id865" class="a">[18]. Здесь же критически рассматриваются идеи расового и культурного превосходства над другими этносами, а также примеры их внедрения в разных слои немецкого общества, включая и вооруженные силы Германии.

В контексте нашего исследования невозможно пройти мимо книг и статей о партизанском движении и борьбе с ним со стороны военных и гражданских учреждений оккупантов[19]. Хотя основная часть эти публикаций сконцентрирована на служебно-боевой деятельности германских войск, параллельно анализируются вопросы политико-идеологического характера и агитации.

Отметим также научные работы о немецкой пропаганде на оккупированной территории СССР[20]. Борьба с партизанами здесь не только озвучивается в качестве одной из тем нацистской пропаганды, но и определяется как часть мер, предпринятых врагом для перетягивания мирных жителей на свою сторону. В этом же ряду стоят публикации о деятельности коллаборационистских газет, чье содержание включало в себя антипартизанские статьи, очерки, заметки и репортажи[21].

Касаясь научных исследований, в которых тема антипартизанской пропаганды получила относительно подробное освещение, необходимо упомянуть монографию американского военного историка Эдгара М. Хауэлла «Советское партизанское движение, 1941–1944 гг.»[22]. Это была одна из первых попыток рассмотреть «малую войну» на оккупированных территориях СССР с привлечением большого массива германских трофейных документов. Анализ Хауэлла был призван выявить сильные и слабые стороны советского партизанского движения, а также определить наиболее эффективные методы немцев в борьбе с ним. Некоторые выводы, сделанные автором, сохраняют свою актуальность до сих пор.

Затронул специалист и проблему нацистской пропаганды, направленной против советских партизан. По его мнению, немецкая пропаганда была изначально обречена на провал, поскольку слишком тяжело было преодолеть негативные последствия массовых репрессий со стороны вермахта и СС. Хауэлл затрудняется ответить, какие необходимы практические шаги, чтобы расположить к себе население чужой страны, испытавшее на себе жестокое обращение. В действиях отдела пропаганды ОКВ историк не нашел гибких и своевременных решений. Напротив, немцы постоянно запаздывали с принятием разумных мер в отношении гражданских лиц.

Менее заметна проблема антипартизанской пропаганды в работе Ч.О. Диксона и О. Гейльбруна[23]. Авторы в основном сосредоточились на анализе боевых методов вермахта и войск СС и обошли вниманием информационное обеспечение. Цитируя «Наставление по борьбе с бандами» 1944 г., исследователи убрали все фрагменты, связанные с пропагандой. В книге остались лишь эпизоды, где упоминаются отдельные приемы психологического давления на партизан. Ученых больше интересовала тактика «малой войны», чем секреты информационно-психологических операций. Отто Гейльбрун, известный западногерманский военный теоретик, и в последующем придерживался той же линии. Разработав несколько моделей партизанской войны, он не оставил сколько-нибудь значимых рекомендаций по ведению повстанческой и контрповстанческой пропаганды.

К этому же периоду (1950–1960‑е гг.) относится весьма любопытная публикация историков А. Даллина, Р. Маврогордато и В. Молла «Психологическая партизанская война и настроения населения в условиях немецкой оккупации»[24]. Будучи консультантами в оборонном ведомстве США, специалисты внимательно изучали опыт партизанских действий в ходе Второй мировой войны. Идея рассмотреть реакцию советских партизан на нацистскую пропаганду возникла не в последнюю очередь потому, что до определенного момента не было ясно, где и в чем партизанская пропаганда уступала немецкой.

Сам по себе этот вопрос возник после серьезного изучения методов борьбы с партизанами. Уже в процессе написания материала авторы, в частности, пришли к выводу, что отделы пропаганды вермахта, обеспечивавшие введение оккупантами «нового аграрного порядка», рассматривали эту проблему не только с позиции разъяснения населению объективных преимуществ земельной реформы, но и видели в ней средство психологического давления на партизан.

Также соприкасаются с темой нашего исследования монографии А. Даллина, Э. Гессе, М. Купера и Т.П. Маллигана[25]. Тщательное изучение аспектов «нового порядка», которое показали эти авторы, способствовало выработке классического подхода к рассмотрению вопросов нацистской оккупации. Если А. Даллин пробудил живой интерес к антипартизанской стратегии, то Э. Гессе посвятил ей целую работу, где указал на связь между боевыми действиями и пропагандой. Кроме того, историк рассказал о работе отдела пропаганды ОКВ во главе с генерал-майором Хассо фон Веделем и упомянул отдел пропаганды «В» («W» – «Вайссрутения», Weissruthenien), отвечавший за информационное воздействие на советское население. Под эгидой отдела в Смоленском округе функционировал центр культуры, развернувший агитацию среди местных жителей. Ученый также процитировал ранее неизвестные образцы листовок и объявлений. Но Гессе не стал углубляться в эту тематику. Основные вопросы антипартизанской пропаганды остались вне его анализа.

Монографии М. Купера и Т.П. Маллигана демонстрируют несколько иной взгляд. Авторы больше погружаются в документы штабов вермахта и СС, в планы германского командования по ликвидации «красных инсургентов». Периодически возникает и проблема антипартизанской пропаганды, которая, однако, не выделяется в отдельное направление. В книге Купера она идет неким фоном, дополняющим картину из ярких и запоминающихся фактов. В отличие от Купера, Маллиган занимается поиском в среде немецкого генералитета людей с прагматичными установками. При написании работы он использовал коллекцию трофейных документов из NARA. Проблема антипартизанской пропаганды появляется у него в контексте выяснения особенностей «борьбы с бандами». Маллиган увидел в пропаганде инструмент, маскирующий преступления. По его мнению, антипартизанская война в представлениях немцев была «войной нового типа». В ней не было места традиционным идеям. Во главу всего ставилась жестокость, выступавшая в качестве единственного метода. В связи с этим роль нацистских СМИ определялась им как вспомогательная. Основной их целью было снимать или скрывать негативный эффект от проведенных оперативно-войсковых мероприятий.

Имеют отношение к обсуждаемой проблеме работы немецких историков Ю. Фёрстера, Г. Умбрайта и Р.-Д. Мюллера[26]. В публикациях этих специалистов присутствуют важные нюансы, помогающие ответить на ряд вопросов, начиная от того, когда партизан стали именовать «бандитами», и заканчивая особенностями идеологического воздействия на население в районах партизанской активности. Кроме того, ученые остановились на анализе потенциальных возможностей вести пропаганду на гражданских лиц, сочувствовавших партизанам.

Значительный вклад в изучение нацистской истребительной политики на Востоке внес немецкий историк К. Герлах[27], чей фундаментальный труд «Убийства по расчету», посвященный оккупации Белоруссии, стал настоящим событием. Герлах уделяет огромное внимание проблеме борьбы германских властей с партизанским движением. Хотя в своей работе автор напрямую вопросов пропаганды не касался, на страницах его монографии встречается уникальный фактологический материал. Более того, ученый сообщает немало существенных деталей о деятельности пропагандистов вермахта во время проведения карательных операций. Герлах ввел в научный оборот сотни новых источников, которые не только выявляют значение антипартизанской пропаганды, но и показывают ее направления.

Труд Герлаха дал импульс к более глубокому изучению проблем борьбы с партизанами. Это отчетливо видно в работах таких историков, как М. Кюпперса, Ф. Блада, Й. Хюртера, К. Хартмана и Д. Поля[28]. Во всех