Русские не сдаются. Жизнь за Россию - Николай Викторович Стариков

конвой — без сопровождающих лиц никуда не выйти. Леонтьев сообщает расу Мэконныну, что он посланник российского монарха, который прибыл вовсе не для ловли бабочек и осмотра обезьянок. 3 февраля 1895 года русских провожают в столицу Энтото — эта дорога займет месяц[201].

Негус Менелик, которому Италия уже объявила войну, принимает русских по высшему разряду. Ему нужна помощь, ему нужна поддержка, а все европейцы отстранились. Миссию в абиссинской столице встречают толпы народа, священники в полном одеянии и салют из ружей[202]. На встрече негус Менелик спросил Леонтьева, привез ли тот ответ русского царя на ранее отправленное с офицером Виктором Машковым письмо. «Письмо — это я, — отвечает Николай Степанович. — Я приехал спасать Эфиопию, а вы, ваше величество, требуете от меня письмо. Или вы не знаете, что с письмом может приехать всякий обманщик»[203].

Такой ответ крайне логичен — официальное письмо русского императора могло бы вызвать ненужные дипломатические осложнения. Так что подобные слова и действия Леонтьева мы должны считать подтверждением его секретной миссии, а никак не ее опровержением. Ведь в конце концов реальная военная помощь в виде оружия и военных советников все же прибыла в Абиссинию именно с Леонтьевым. Но случилось это чуть позже, после того как он совершил первую, пристрелочную поездку.

Получив ответ на свой вопрос про письмо, Менелик задал вопрос, есть ли у Леонтьева устное сообщение. В ответ на утвердительный кивок Николая Степановича Менелик приказал всем приближенным удалиться. Дальнейший разговор шел на троих — негус, Леонтьев и переводчик. Поэтому содержание беседы так и осталось неизвестным. Однако по ее окончании император Эфиопии остался вполне доволен[204]. Но о содержании разговоров и договоренностях кроме него самого не знал никто. «Даже сама императрица Таиту не допускалась на эти аудиенции, за что страшно сердилась на своего мужа… Еще никогда… европейская миссия в Абиссинии не была окружена такой тайной»[205].

В книге русского журналиста Ю. Л. Ельца, которая написана по горячим следам в 1898 году и, на мой взгляд, является наиболее адекватно оценивающей задание и роль Н. С. Леонтьева, рассказывается следующее. Как только стало известно о появлении «русской экспедиции» в Африке, итальянская пресса разразилась массой публикаций с размышлениями, зачем же Петербург направил посланцев к эфиопскому императору, чью страну Рим захотел прибрать к рукам[206].

Беспокойство итальянцев было не напрасным. После личной аудиенции у негуса и секретного разговора Менелик провел несколько совещаний со своими полководцами, на которых обсуждались вопросы подготовки к предстоящей войне. При этом Леонтьев дал несколько советов императору, который их учел при подготовке эфиопской армии к борьбе с вторжением итальянцев. Один из самых ценных — заманить европейцев вглубь Эфиопии, где жесткий непривычный климат, жара, болезни поставят их в сложное положение, а абиссинцы могли бы вести партизанскую войну. Леонтьев предложил Менелику повторить опыт русской армии в борьбе с Наполеоном, что и было успешно реализовано. Негус приказал своим войскам уйти из провинции Тигрэ, не атаковать итальянцев на занятых и укрепленных позициях, где превосходство в вооружениях сыграло бы решающую роль.

В Аддис-Абебе миссия Леонтьева была более месяца, а когда он отправился в обратный путь, то вместе с ним поехала делегация абиссинского императора из четырех человек с дарами русскому царю. По сути — это посольство. 24 мая 1895 года они достигли Джибути, где сели на французский пароход, а далее в египетском Порт-Саиде — на русский пароход «Царица». Показательно, что российские дипломаты в Египте понятия не имели о миссии и не только отказались встретиться с абиссинцами, но потребовали, чтобы никто из русских и эфиопов вообще не выходил с парохода до пересадки. А это заняло шесть дней! Такие факты обычно трактуют неправильно: секретные миссии начинают и осуществляют по секретным каналам и официальные структуры о них обычно не в курсе. Подобное мы регулярно видим и в наши дни.

Прибывших в русскую столицу членов эфиопского посольства разместили в петербургском «Гранд-отеле» и взяли на содержание российской казны. 30 июня (13 июля) 1895 года делегация Абиссинии во главе с двоюродным братом негуса принцем Дамто и Леонтьевым принимается вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Затем их принимают Николай II с супругой. Император так описал в своем дневнике встречу с эфиопами:

«Год 1895-й. 30 июня, пятница.

Наконец, погода поправилась. После докладов мы с Алекс поехали в Большой дворец, где приняли абиссинское посольство. Красивые черные люди, в странной одежде. Разговаривали через переводчика по-французски. Кроме нескольких подарков, я получил Орден “Печать Соломона”».

Но самое интересное началось после. Вернувшиеся из России участники абиссинского посольства были воодушевлены приемом, они сообщили негусу о том, что великая православная Россия не бросит единоверцев. И помощь не заставила себя ждать. В ноябре 1895 года Николай Леонтьев вновь прибывает в Эфиопию во главе, как сейчас бы сказали, группы военных советников. Называть таких людей «наемниками» неправильно в отношении даже противника, чего уж говорить о своих собственных военных. Называть их добровольцами также будет не совсем верно. Вот советские офицеры оказывали помощь республиканцам в Испании добровольно, но отправили их туда Сталин и страна, а не просто добрая воля и одно лишь их собственное стремление. Так что будем называть вещи своими именами: на помощь Менелику II прибыла группа русских военных советников. Они не имели никакого официального статуса, поэтому и предъявить России было нечего. При этом вместе с ними прибыла партия новейшего огнестрельного оружия, патронов и прекрасных кавалерийских клинков.

После всего этого называть Леонтьева авантюристом может только очень упертый и отрицающий факты человек. Ни один «есаул» не поедет на свои деньги на край света собирать чучела, чтобы потом взять письмо и посольство и решить, что сможет привести их к русскому царю. Перед нами прекрасно осуществленная операция, проведенная по приказу Александра III. В момент, когда все европейские страны согласились с тем, что Эфиопии как независимой державы более нет и все отношения должны быть через Рим, Россия фактически установила с негусом дипотношения.

Сам же Николай Степанович Леонтьев стал у абиссинского императора чем-то вроде военного министра. Именно министра, а не советника. Менелик II во всем советовался с ним, Леонтьев даже редактировал его переписку с иностранцами и позже вел переговоры с итальянским генералом Альбертоне после его разгрома. Выполнял Николай Леонтьев и многие деликатные поручения негуса Менелика II не только в отношениях с Россией: в августе 1896 года он ездил в Рим, чтобы достигнуть соглашения с незадачливыми колонизаторами о контрибуции. Чтобы не ущемлять итальянскую гордость, выплату назвали «платой за содержание военнопленных».

Ход войны мы опишем без излишних подробностей. К началу войны в 1895 году в