Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

стрелковых и пулеметный взводы. В каждом стрелковом взводе имелось по три отделения, в пулеметном взводе отделения было два. Штабу батальона также подчинялся разведывательный взвод двухотделенного состава, хозяйственный взвод, транспортное отделение, санитарная и химическая службы в составе фельдшера, санитаров и инструктора химической службы[52].

Однако штаты зачастую носили скорее формальный характер, а деление на структурные подразделения внутри батальонов часто отсутствовало в принципе. Например, согласно приказу командира Егорьевского истребительного батальона Московской области от 24 декабря 1941 года, данное подразделение переформировывалось и по вновь вводимому штату насчитывало две, а не три стрелковые роты[53]. Такие же преобразования в марте 1942 года коснулись Раменского и Балашихинского батальонов[54]. В приведенных случаях они выглядели вполне оправданно – обозначенные части насчитывали около 200 человек, и их распыление по нескольким подразделениям не виделось логичным. В той же Московской области с марта 1942 года батальоны стали делиться на два стрелковых взвода численностью в 30–50 человек, а также пулеметный взвод из 14 человек при четырех пулеметах. В ряде случаев последний получал статус станково-пулеметного и оснащался соответствующим тяжелым вооружением в количестве двух единиц[55]. Очевидно, что в зависимости от имеющихся ресурсов и обстановки внутренняя структура истребительных батальонов в различных регионах претерпевала серьезные изменения.

Помимо винтовок и личного стрелкового оружия командиров, батальоны по штату вооружались двумя ручными пулеметами (фактически их количество могло отличаться как в большую, так и в меньшую сторону) и формировались «из числа проверенного партийного, комсомольского и советского актива, способного владеть оружием». Руководить ими должны были сотрудники НКВД или милиции. Главными задачами истребительных батальонов являлись: охрана стратегических объектов, находящихся в ближнем тылу РККА, борьба с немецкими диверсантами, бандитами, дезертирами[56], а также парашютными десантами.

Судя по имеющимся документам, в военных ведомствах и органах госбезопасности еще до войны разрабатывались планы создания противодесантных подразделений милицейского типа с привлечением гражданского населения, по функционалу близких к будущим истребительным батальонам. К примеру, в докладе начальника информационного отдела разведывательного управления Генштаба РККА генерал-майора Н.С. Дронова разбирались методы применения и средства борьбы с немецкими парашютно-десантными войсками. Данный документ датируется маем 1941 года. В нем не только подробно описывался численный состав, вооружение и тактика использования немцами своих парашютных частей, но и давалась оценка проведенных ими операций в Нидерландах (май 1940 года) и на острове Крит (май 1941 года). Что еще важнее, аналитики Генштаба РККА в тексте доклада предлагали способы борьбы с возможной высадкой воздушных десантов (как массовой, так и в виде небольших групп). Одной из первоочередных мер называлось «создание команд для выявления и уничтожения парашютистов и диверсантов противника в крупных населенных пунктах», а также «привлечение гражданского населения к оповещению о высадке десантов» и «создание небольших мобильных команд» для поиска и уничтожения диверсионных групп противника»[57].

Однако вместе с этим охват всех западных республик, а также значительной части регионов РСФСР истребительными батальонами очевидно выходит за рамки «команд для уничтожения парашютистов». Появление и развитие института иррегулярных по своей сути батальонов вполне сочетается с общей концепцией советского высшего руководства, которое, осознавая угрозу для существования страны, приняло решение обратиться к опыту Гражданской войны и в некотором смысле реализовать концепцию «вооруженного народа»[58] – массово мобилизовать граждан, дополнив ими терпящую тяжелые поражения РККА.

При этом, несмотря на них, численность Красной армии в течение 1941 года непрерывно росла ввиду проводившейся мобилизации[59]. По состоянию на 1 августа 1941 года она достигла 6498 человек (с учетом военнослужащих, проходивших лечение в госпиталях). Для сравнения: 1 июля в Красной армии насчитывалось около 5 миллионов военнослужащих[60], то есть за месяц удалось мобилизовать более полутора миллионов человек. Очевидно, что дополнительный набор слабо подготовленных людей в народное ополчение и истребительные батальоны не мог привести к кардинальным переменам на фронте и был с военной точки зрения излишним. Скорее всего, целью создания истребительных батальонов была подготовка устойчивого с идеологической точки зрения резерва[61]. Этот тезис подтверждают многочисленные упоминания в приказах и распоряжениях руководства НКВД и партийных органов о необходимости комплектования подразделений с опорой на коммунистов и комсомольцев, которые, по понятным причинам, считались наиболее надежным контингентом[62]. В воспоминаниях ряда военнослужащих имеется информация о том, что изначально батальоны формировались «как части НКВД, показывающие примеры дисциплины и преданности»[63].

Одновременно с истребительными батальонами в селах и поселках, находящихся в зоне ответственности конкретного подразделения, должны были быть созданы так называемые группы содействия, которые должны были состоять из «колхозников непризывного возраста, в том числе пастухов, пионеров, школьников»[64]. Этот факт также подтверждает тезис о желании советского правительства максимально задействовать население в военных действиях. Главной задачей групп являлся контроль за обстановкой в конкретном населенном пункте, выявление подозрительных лиц, наблюдение за воздухом[65]. Они формально не вооружались и должны были действовать в связке с истребительными частями.

Формирование истребительных подразделений, начатое в самом конце июня 1941 года, происходило быстрыми темпами. Уже к 1 июля, согласно данным, приводимым в общем «Отчете о состоянии и деятельности истребительных батальонов НКВД СССР с 1 июля 1941 по 1 июля 1943 годов», составленном заместителем начальника Центрального штаба истребительных батальонов НКВД майором Александровым, по стране в целом было сформировано 1502 истребительных батальона общей численностью в 294 769 человек[66]. К концу июля имелось 1775 батальонов примерной численностью в 320 тысяч человек (эти цифры, скорее всего, завышены)[67].

Важно отметить, что в дальнейшем процесс охвата батальонами новых областей страны продолжался – в июле – сентябре они были созданы в Ивановской, Вологодской областях, Армянской ССР, в октябре – в Рязанской и Горьковской областях, в декабре – в Сталинградской. В январе 1942 года были сформированы истребительные части в Дагестанской и Чечено-Ингушской АССР (хотя в случае с последним регионом, несмотря на содержащиеся в июньском приказе НКВД № 00804 указания о формировании истребительных батальонов, последние не были созданы даже к январю следующего года)[68].

Кроме того, весной 1942 года руководством Центрального штаба было приказано начать создание изучаемых частей в Кабардино-Балкарской АССР, а также в Ставропольском крае. В период июля – октября этого же года появились указания о формировании истребительных батальонов на территории Тамбовской, Пензенской, Саратовской областей РСФСР, Красноводской области Туркменской ССР, Западно-Казахстанской и Гурьевской областей Казахской ССР[69]. Видно, что их создание происходило в случае приближения фронта к границам той или иной области (республики).

Вместе с тем важно понимать, что далеко не