Измена командармов - Андрей Владиславович Ганин

в разгроме войск А.И. Деникина и С.В. Петлюры. Впоследствии стал членом Военного совета при наркоме обороны СССР и комкором. Расстрелян в 1937 г.[318]

В приказе от 9 октября Махин инструктировал Василенко: «Вам с приданными частями… надлежит прикрывать отход частей колонны войск, следующих на Бузулук по железной дороге, поддерживая самое тесное соприкосновение с противником и оказывая ему упорное сопротивление. При благоприятных условиях имейте в виду возможность дать противнику отпор с вводом резервов и в случае успеха возможность перехода в наступление частями колонны. Необходимо бороться с привычкой людей сидеть в вагонах. Надлежит на остановках выставлять сторожевое охранение, захватывая возможно более широкий фронт. Имейте в виду всю важность выигрыша времени для успокоения войск и сосредоточения резервов у Бузулука.

Штаб мой находится на ст[анции] Тростянка. Держите со штабом беспрерывную связь, обязательно обрезая провода в сторону противника. Необходимо основательно разрушить ж[елезно]д[орожный] путь, взрывая водосливные здания или причиняя им трудно поправимую порчу. Обязательно разрушайте телеграфные линии»[319].

Эвакуацию Кинели Махину удалось осуществить к 10 октября — весь подвижной состав, включая испорченные паровозы, был направлен на Бугуруслан, взорваны стрелки, уничтожены телеграфные провода[320].

Впрочем, есть и иное свидетельство. Вот как описывал обстановку войсковой старшина Н.Н. Лесевицкий, командированный атаманом А.И. Дутовым в Кинель для организации отвода на Оренбург артиллерийских грузов: «Я встретил на станции командира легкой батареи и без труда уговорил его отойти (его батарея была погружена в вагоны и имела паровоз) на Оренбург. В Кинели я нашел много брошенных вагонов с орудиями, винтовками и даже один вагон с сукном и, разумеется, все это прицепил к своему эшелону. Вообще на станции можно было делать все что угодно, так как все было брошено и никто ничем не распоряжался.

Вечером недалеко от Кинели стали видны разрывы тяжелых орудий красных, а в два часа ночи, забрав решительно все, что могло пригодиться в Оренбурге, я отошел со своим эшелоном на Бузулук»[321]. Близкое к этому свидетельство оставил со стороны красных военный комиссар 214-го Симбирского полка Н.И. Кирюхин, отметивший, что части РККА захватили на станции Кинель огромное количество трофеев[322]. Таким образом, на узловой станции Кинель при отступлении Народной армии царил хаос. Но, по мнению атамана А.И. Дутова, войска Махина при отступлении от Самары сделали все, что только возможно[323]. Сам Махин с подчиненными частями отходил на Бузулук и Оренбург.

11 октября атаман А.И. Дутов объединил войска, оказавшиеся на бузулукском направлении, в Бузулукскую группу войск под командованием полковника Махина (2-я Сызранская стрелковая дивизия, Оренбургская казачья сводная дивизия, 11-й Бузулукский стрелковый полк, батальон 2-го Башкирского пехотного полка, дивизион Уральского казачьего полка) с задачей прикрывать железную дорогу от Кинели на Бузулук[324]. Таким образом, Махин оказался в оперативном подчинении оренбургского атамана.

11 октября в 22 часа 30 минут полковник А.С. Бакич из Бузулука направил телеграмму на имя начальника штаба Верховного главнокомандующего с копией в Оренбург атаману Дутову. Ничем иным, кроме как попыткой интриговать против своего непосредственного начальника, эта телеграмма полковника Бакича охарактеризована быть не может. Бакич телеграфировал: «Вторая Сызранская стрелковая дивизия с начала формирования 20 июня сего года и с этого времени (так в тексте. — А.Г.) находилась беспрерывно в боях под Вольском, Хвалынском, Сызранью, по пути Сызрань [-] Самара [-] Кинель. Формирование дивизии, насколько позволяла обстановка, было произведено достаточно полно. Однако мне как начальнику дивизии почти совсем не удалось командовать ею при выполнении боевых задач: на сызранском направлении 7[-й] и 8[-й] полки были откомандированы в распоряжение полковника Махина, а оставшиеся 5[-й] и 6[-й] полки, раздерганные по частям, входили в состав войск, подчиненных полковнику Петржику, а ныне — на бузулукском направлении части дивизии, выполняющие боевые задачи, опять подчинены полковнику Махину. Выходит, что я как начальник дивизии, ответственный за ее формирование и боевую подготовку, лишен возможности руководить ею в бою, ограничиваясь лишь хозяйственной и административной ролью. Благодаря указанному и вмешиванию (так в тексте. — А.Г.) в руководство частями дивизии посторонних лиц, ничего общего с нею не имеющими (так в тексте. — А.Г.), дивизия пришла [в] состояние, что на нее как на боевую силу почти не приходится рассчитывать (здесь и далее текст подчеркнут в штабе Дутова. — А.Г.). Согласно указаниям штафрон[325] Поволжского после отхода от Самары дивизия должна была сосредоточиться [в] районе Бузулук с целью привести в порядок части, но это не удалось, и части продолжают оставаться в бою, причем руководить частями во всех отношениях я опять лишен возможности, так как ими, не являясь моим начальником, без моего ведома распоряжается полковник Махин. Докладывая об изложенном, прошу указаний: чем вызывается недоверие мне как начальнику дивизии в смысле руководства ею в бою, и если будет признано, что я по своим служебным и боевым качествам не соответствую занимаемой должности, то назначить на мое место другое лицо, так как выносить умаления моего служебного положения я больше не могу, второе [-] дать приказания, кому я с дивизией [в] настоящее время непосредственно подчинен, третье [-] чьим распоряжением дивизия будет пополняться солдатами, последнее необходимо ввиду большого некомплекта благодаря дезертирству мобилизованных, причем некоторые артиллерийские части почти совсем не имеют прислуги, четвертое [-] будет ли дана дивизии возможность собраться наладить разрушенную организованность частей в утвердительном случае, когда и где, пятое [-] как поступить с требованиями оренбургских и уральских казаков о передаче им разного имущества и вооружения, шестое [-] дать директиву, кто является ответственным боевым начальником на бузулукском направлении, так как на этот предмет пока никаких указаний не имею, кроме задачи укреплять позиции [в] районе Бузулука… Начдив 2[-й] стрелковой полковник Бакич»[326].

Бакич слукавил, указав, что Махин не является его непосредственным начальником, однако интрига удалась. Из Оренбурга телеграмму передали генералу С. Чечеку в Уфу и в Челябинск, по всей видимости, в штаб Чехословацкого корпуса, через некоторое время Махина сняли, а Бакич стал самостоятельным начальником, возглавив Бузулукскую группу Юго-Западной армии[327].

17 октября 1918 г. из частей Оренбургского, Уральского и Астраханского казачьих войск, а также стрелковых частей была сформирована Юго-Западная армия под командованием Войскового атамана Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта А.И. Дутова. Войска Махина, ранее находившиеся в оперативном подчинении Дутова, вошли в состав этой армии в качестве Бузулукской группы.

Практически сразу последовали кадровые перестановки. 18 октября 1918 г. Махин получил назначение на должность начальника 1-й Оренбургской казачьей пластунской дивизии с зачислением по Оренбургскому казачьему войску и оставлением по Генеральному штабу[328].