Рудольф Баландин - Маршал Шапошников. Военный советник вождя

Недруги Сталина объясняют это просто: мол, обладал тиран и злодей звериной интуицией, хотя оставался грубым, необразованным, примитивным человеком. Нечто противоположное пушкинскому: «гений и злодейство — две вещи несовместные».

Согласиться с такой убогой версией невозможно, иначе пришлось бы вовсе отрешиться от здравого смысла. Со Сталиным лично непосредственно общалось множество незаурядных, весьма умных и широко образованных людей — писателей, философов, ученых, общественных деятелей. И никто из них — никто! — не высказал даже намека на некомпетентность, малую образованность, низкий интеллектуальный уровень Сталина. У них складывалось прямо противоположное мнение. Я уже не говорю о таких неглупых и знающих свое дело политиках, как Черчилль, Рузвельт и пр.

-1з"-

Вот и возникает вопрос: как же мог недоучившийся семинарист Иосиф Джугашвили стать великим, если не величайшим государственным деятелем не только своего времени, но и, пожалуй, всех времен и народов? Он возглавил страну после страшной разрухи, мировой и Гражданской войны, провел через череду тяжелейших испытаний, подняв до ранга сверхдержавы. Вслед за Уинстоном Черчиллем можно сказать: он принял страну с сохой и в лаптях, а оставил с атомной электростанцией (и бомбой), успешной космической программой.

Тут бы и вспомнить высказывание Маргарет Тэтчер об СССР, как «Верхней Вольте с межконтинентальными ракетами». Глупейшее заявление!

Создать атомную и космическую индустрию невозможно без высочайшего уровня науки, техники, производства. Не Верхняя Вольта, не Великобритания и даже не США первыми запустили спутник и подняли человека в космос, а Россия — СССР! Тэтчере-кая антисоветская агитка показывает помимо прочего низкий нравственный уровень данной особы, вряд ли не сознававшей, что ее сравнение — ложь и клевета на великую державу. (Заметим, кстати, что Сталин ничего подобного — даже в малой степени — себе не позволял.)

Так чем же объяснить государственный гений Сталина?

Мне кажется, никаких сверхобычных качеств у него не было. Здравый ум, цепкая память, сильная воля, целеустремленность, гигантская самоотдача, трудолюбие и работоспособность, — вот, пожалуй, что позволило ему достичь поистине невероятных успехов. Он очень много читал, постоянно учился, общался с умными людьми, старался вникать в глубь проблем, не пренебрегая деталями.

И все-таки остается недоумение: неужели у него действительно не было интеллектуального соратника, советника, собеседника? Должен же быть кто-то, с кем он мог хотя бы частично разделить тяжелый груз проблем, а также обсудить вопросы не только сугубо прагматические, но и философские, религиозные.

У него были многолетние друзья и соратники: Молотов, Ворошилов, Киров, Будённый, Каганович. Из них, пожалуй, только Молотова можно считать интеллектуалом. Однако, как свидетельствуют его сочинения и откровения, до сталинского уровня знаний, духовных интересов и потребностей ему было далеко. Максим Горький в этом отношении оставался исключением, но преимущественно в области культуры. Для Сталина первостепенное значение имели все-таки государственные, внутри- и внешнеполитические,

14

экономические, военные проблемы. Поэтому и Михаилу Булгакову вождь позвонил лишь в трудное для писателя время, а встретиться с ним так и не смог, не видя в этом необходимости, несмотря на любовь к его творчеству.

Кого же можно было бы назвать реальным тайным советником вождя? Не постоянным, но хотя бы временным? Обдумывая этот вопрос, приходишь к выводу: на такую роль мог бы претендовать только Борис Михайлович Шапошников. Мне кажется, именно его обширная эрудиция, незаурядные интеллектуальные качества, патриотизм, самоотверженность и честность оказались очень полезны Сталину как государственному деятелю.

Учтем еще одно деликатное обстоятельство. Шапошников был не только военным теоретиком и практиком, отличным генштабистом. Ему приходилось разрабатывать сложные операции военной разведки и участвовать в некоторых из них. Более того, есть основания считать, что он был одним из немногих доверенных лиц Сталина; можно сказать, тщательно законспирированным его агентом в среде высших военачальников.

Об этом — речь впереди. Пока достаточно сказанного. Нет сомнений: Борис Михайлович занимал особое положение среди соратников Иосифа Виссарионовича. Не был на виду. Напротив, нередко специально отступал в тень и никогда не демонстрировал свою близость с вождем.

На это были веские причины. Сохранились очень скудные сведения о жизни и работе Шапошникова в период от Гражданской войны до его последних дней. Его воспоминания заканчиваются раньше. Если он и делал позже какие-то записи личного характера, они не уцелели (скорее всего, он сам их сжег). Тем более что о самом главном он не мог бы упомянуть. Ведь это относилось к особо секретным темам, что было и государственной, и лично сталинской тайной.

То, что Борис Михайлович был советником Сталина по многим важным вопросам, — бесспорно (хотя столь же ясно, что вождь принимал решения самостоятельно и предпочитал вырабатывать собственное мнение). Менее обоснована версия о его секретной деятельности по поручениям Сталина и совместные обсуждения вопросов, далеких от текущих государственных дел. Но и тут есть более или менее убедительные косвенные данные, свидетельствующие в ее пользу.

Отсутствие прямых доказательств и тем более документальных подтверждений еще ни о чем не говорит. Их просто не должно быть

15

из соображений полнейшей конспирации, когда речь идет о выявлении «врагов народа», точнее — мобилизации антисталинских, а отчасти и антисоветских сил в высших командных слоях Красной Армии. А личные беседы на общие темы, конечно же, никто не фиксировал.

На мой взгляд, полнейшее умалчивание Шапошниковым о своей деятельности в советский период и о встречах с крупными государственными деятелями СССР — очень красноречиво. Судя по всему, ему было что скрывать, а славословий в адрес вождя он по возможности избегал. У них сохранилось глубокое взаимное уважение.

О ВНУТРЕННЕЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКЕ

Во все времена и во всех странах, где имеется достаточно мощная и авторитетная армия, должна существовать внутренняя военная политическая разведка. Ее значение чрезвычайно возрастает в периоды острой борьбы за власть, когда может победить только та группа, на чьей стороне армия.

Сразу же возникает вопрос: а почему же тогда после смерти Ленина главой нашего государства стал Сталин, а не Троцкий —■ один из главных создателей и первый руководитель Красной Армии? Сам он ссылался на то, будто возглавить Россию ему не позволят как еврею.

В искренность Троцкого, прожженного политикана и демагога, трудно поверить. Но если даже он не лукавил, вряд ли можно считать Джугашвили не «нацменом», хотя он справедливо называл себя русским (уточняя порой, что имеет в виду русскую культуру). Вдобавок, при Ленине именно евреи занимали многие ключевые посты в правительстве России. Вспомним хотя бы председателя ВЦИК Я.М. Свердлова.

Троцкий был наркомом по военным делам, председателем Реввоенсовета Республики. Пламенный оратор, склонный к саморекламе, он пользовался немалой популярностью в обширных кругах «недоинтеллигентов», партийцев.

Почему приходится говорить с приставкой «недо»? Потому что ни как оратор, ни как писатель, ни как мыслитель, ни как полководец он не способен получить признание у нормального неглупого порядочного человека. «Но в большом актерском искусстве, как в уме и хитрости, Троцкому, конечно, отказать нельзя, — справедли-

16

во отметил русский писатель-эмигрант Марк Алданов (Ландау). — Великий артист — для невзыскательной публики Иванов-Козельс-кий русской революции».

О литературном даровании Льва Давидовича Алданов отзывался так: «Троцкий вдобавок “блестящий писатель” — по твердому убеждению людей, не имеющих ничего общего с литературой». Действительно, после покушения Каплан Троцкий воскликнул: «Мы и прежде знали, что у товарища Ленина в груди металл!» Или такой перл: «Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!»

Наконец, писатель напомнил, что Троцкий «разыграл Брестское представление, закончив спектакль коленцем, правда, не вполне удавшимся, зато с сотворения мира невиданным: “войну прекращаем, мира не заключаем”. С началом Гражданской войны самой бенефисной ролью стала роль главнокомандующего Красной Армией. После первого разрыва с Троцким большевики (т.е. Сталин) опубликовали несколько документов, из которых как будто неопровержимо следует, что роль эта была довольно скромной».