Цербер армейского тыла. Генерал Макс фон Шенкендорф и журнал боевых действий его штаба - Дмитрий Александрович Жуков

ведению разведки. В документе говорилось: «Самая тщательная разведка банд, их связей, лагерей, баз, намерений и помощников – это первое требование для успеха в борьбе с бандами»[355]. Вся разведывательная работа должна была проводиться в тесном взаимодействии между армейскими и эсэсовскими спецслужбами. Среди основных методов этой работы назывались следующие: внедрение агентуры в партизанские отряды, добывание сведений от местных жителей, допрос пленных, ведение воздушной и радиоразведки. Кроме того, в наставлении отмечалось, что в «борьбе с бандами» хорошо себя зарекомендовали отряды лжепартизан, которые «действуют против бандитов их же собственными методами»[356].

В руководстве много места уделялось приемам и способам борьбы с партизанами. Например, в рамках крупных операций рекомендовалось сжимать «котел», сужая его по частям с помощью наступления. Общий район боевых действий следовало разбивать на отдельные «котлы», которые должны были освобождаться в ходе отдельных операций. «При очищении “котла” прочесывание по всем доступным дорогам и просекам в сложной местности» приводило лишь «к случайным столкновениям с противником». Поэтому оказалось целесообразным «формировать с помощью продвижения сильных передовых отрядов новые малые “котлы”, которые планомерно» нужно было прочесывать «со всех сторон»[357].

Чтобы пресечь попытки противника вырваться из «котла», требовалось тщательно готовить опорные пункты на линии блокирования. Следовало укреплять наиболее уязвимые позиции, используя для этого в том числе минные поля и барьеры с колючей проволокой. Особое внимание обращалось на согласованное ведение огня в момент приближения партизан к опорным пунктам. Необходимо было избегать преждевременного открытия огня, так как подобные действия давали противнику возможность отойти без серьезных потерь[358].

Во время малых операций большое значение имел фактор внезапности. Достичь его было трудно, так как партизаны располагали превосходной разведкой. Однако, несмотря на это, нужно было стремится к тому, чтобы враг не имел четкого представления о характере подготовленных мероприятий. Подразделения, привлеченные к операциям такого типа, должны были подходить к противнику в темноте, обходя населенные пункты, и двигаться в стороне от дорог. Сохранение секретности как до, так и в период выдвижения в исходный район рассматривалось важным залогом успеха в боевых действиях[359].

Несколько пунктов инструкции были посвящены обращению с «бандитами» и их помощниками:

«При обращении с бандитами и их добровольными помощниками нужна крайняя твердость. В этом важном вопросе сентиментальные соображения являются проявлением безответственности. Только жесткие меры и страх перед ожидаемым наказанием должны удерживать население от того, чтобы поддерживать банды или оказывать им содействие.

…Как правило, пленных после короткого допроса нужно расстреливать на месте. Только в виде исключения отдельных подходящих пленных или перебежчиков следует передавать для следующего допроса и обращения ГФП или полиции. Каждый командир подразделения несет ответственность за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, включая и женщин, которых захватили во время активных боевых действий, были расстреляны или, лучше, повешены. Только в исключительных случаях командир имеет право уклониться от соблюдения этого правила, сообщая о своей инициативе»[360].

Против населенных пунктов, где «бандитские» формирования находили для себя помощь, разрешалось проводить «коллективные меры». Эти меры, в зависимости от степени вины, могли включать в себя конфискацию части или всего крупного рогатого скота, захват рабочей силы и уничтожение самих населенных пунктов. Стирание с лица земли сел и деревень вместе с жителями относилось к числу «карательных мер». Такие меры рекомендовалось применять против жителей сразу, на месте, если они добровольно поддерживали «банды»[361].

Что касается «общего обращения с населением», то было подчеркнуто, что «искоренение бандитизма» в значительной степени зависит от «доверия к нам масс населения». Но это было возможно только в том случае, если у него будет уверенность в том, что оно «с нетерпением ждет лучших времен под немецкой властью, чем было прежде». Этой цели должно служить «обеспечение их самых насущных жизненных потребностей». Голодающие люди легко склонны присоединяться к партизанам. «Поэтому при эксплуатации сельской местности, с экономической точки зрения, при определенных обстоятельствах следует отойти от требований борьбы с бандами». Минимальное количество зерна, скота и т. д., определяемое местными экономическими органами, следовало оставить крестьянам. Также необходимо предотвращать «необдуманные и произвольные действия». «Добровольное сотрудничество» может быть достигнуто только путем «справедливого и правильного обращения»[362].

Отдельно в «Боевом наставлении» говорилось о пропаганде. В руководстве особо отмечалось, что все операции должны сочетаться «по возможности с пропагандистскими действиями», которые следовало направлять в первую очередь на население, а затем на «сами банды». «Энергичная и правильная пропаганда», подчеркивалось в инструкции, имеет решающее значение при обращении с населением. Поскольку любая пропаганда эффективна только тогда, когда практические мероприятия совпадают с ее словами и быстро воплощаются в реальность, необходима теснейшая связь между пропагандистскими органами и всеми военными, политическими и экономическими инстанциями[363].

Основная цель пропагандистских мероприятий – это вовлечение населения в «борьбу с бандами». Местным жителям следовало разъяснить, что их жизнь и имущество, в долгосрочной перспективе, могут существовать только в освобожденной от партизан местности. Поддержка «бандитов» или безразличие приносят лишь вред, который может повлечь за собой уничтожение всех деревень, тогда как «сотрудничество в борьбе с бандами приносит значительные преимущества»[364].

Cчиталось целесообразным в борьбе с партизанами применять формирования из коллаборационистов («службу порядка», «охранные команды» и т. д.). При этом за пособниками устанавливался особый надзор осведомителей. Русские, поставленные на командные должности, подлежали дополнительному контролю со стороны тайных агентов абвера, ГФП, полиции безопасности и СД[365].

Самое главное, на что обращалось внимание в «Боевом наставлении по борьбе с бандами на Востоке», – это всестороннее взаимодействие между разными инстанциями (военными, СС и полицией, гражданскими), поскольку только согласованная работа всех этих структур обещала дать положительные результаты.

Выход новых рекомендаций по борьбе с партизанами Шенкендорф встретил вполне позитивно. Как с удовлетворением замечал генерал в приказе по корпусу № 128 от 14 декабря 1942 г., «руководящие инструкции, изложенные в “Боевом наставлении”, уже в течение длительного времени предписаны мной»[366]. Таким образом, командующий мог с полным основанием говорить, что наставление было плодом его теоретических и практических разработок, применявшихся в тылу группы армий «Центр»[367].

Забегая вперед, подчеркнем, что «Боевое наставление по борьбе с бандами на Востоке» оставалось в силе до мая 1944 г. Тем не менее Шенкендорф и его ученик, генерал СС Бах-Зелевский, работали над усовершенствованием методов антипартизанской войны. 7 января 1946 г., давая показания на Нюрнбергском процессе, Бах сказал: «Мы, то есть Шенкендорф и я, совместно разработали инструкцию по борьбе с партизанами. Однако эта инструкция никогда не была издана. Сразу после того, как я встал во главе руководства по борьбе с партизанами в 1943 г., мой штаб приступил к разработке новой инструкции… Это длилось месяцы, пока, наконец, такая