Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни

Рэйчел помедлила с ответом, Ник посмотрел на нее и сказал:

— Извините, может быть, вы пока не хотите об этом говорить. Тогда не надо.

Рэйчел открыла сумочку и достала старую фотографию, которую дала ей бабушка. Протянула ее Нику, тот вгляделся внимательно, потом достал очки и рассмотрел еще раз. Перевернул фотографию и взглянул на обратную сторону.

— Ваша прабабушка? — спросил он.

Рэйчел кивнула.

— Бабушка нашла и отдала мне. Это ее мать — единственное фото, что у нее сохранилось. Ее мать умерла, когда она была совсем маленькой, бабушка ее почти не помнит. Когда-то они жили в Чарлтон Амброуз. Думаю, этот снимок сделан возле фермы, где они жили. Вот на днях прогуляюсь туда, если погода позволит, и посмотрю. Сфотографирую, как она выглядит сейчас.

— А вы знаете, где это? — спросил Ник. — Как называется ферма?

— Когда-то называлась «Вэлли», — ответила Рэйчел. — Не знаю, как она называется сейчас и существует ли вообще.

— Кажется, я знаю, где это, — сказал Ник. — Я много хожу пешком, мне ведь нужно гулять с Вомбатом — это моя собака.

— Вомбат! — засмеялась Рэйчел. — Почему его так зовут?

— Это тоже длинная история, — ухмыльнулся Ник. — Давайте сначала закончим с вашей. Я возьму кофе.

Он вернулся из бара с двумя чашками кофе и двумя бокалами бренди и поставил их на стол.

— Итак…

Рэйчел наконец решилась выложить ему все. Она наблюдала за Ником, когда он стоял у бара — в нем было что-то вселяющее уверенность, что-то тихое и спокойное. И при этом, когда он улыбнулся ей, она почувствовала, что пульс у нее участился. Это ее смущало: не хотелось, чтобы какой бы то ни было мужчина мог выбить ее из колеи. Он был привлекателен, это бросалось в глаза сразу, но главное — в нем было что-то, вызывающее доверие. «Он из тех, к кому можно обратиться за помощью, если попадешь в беду», — подумала она и тут же рассмеялась над своими фантазиями. Разве можно судить об этом после такого короткого знакомства?

«Если говорить правду, — подумала она, — я почти не знаю этого человека». Но она понимала, что хотела бы узнать его получше. Ее прежняя сдержанность растаяла, и она почувствовала, что ей действительно хочется рассказать Нику все о дневнике Молли. Ей было совершенно необходимо обсудить это с непредубежденным человеком.

Она взяла свой бренди и сделала глоток. Затем, глядя на Ника поверх края стакана, начала:

— Итак, в прошлое воскресенье я приехала к бабушке на ланч…

Ник слушал, не перебивая, пил свой кофе и потягивал бренди. Рассказывая ему о Молли и Саре, Рэйчел обнаружила, что история и правда уже уложилась по порядку у нее в голове. Теперь она знала, в каком направлении двигаться дальше.

— Еще очень многое нужно проверить, — сказала она. — Хочу съездить в Чарлтон Амброуз и отыскать могилу Молли. Хочу выяснить, что стало с Сарой и с Томом Картером. Узнать, в честь кого посажено девятое дерево в Эшгроуве. Я уверена, что оно как-то связано с этой историей.

— С чего же вы начнете? — спросил Ник.

— С Чарлтон Амброуз, завтра, — ответила Рэйчел. — Мне нужно вернуть историю прихода, которую мне дал настоятель, потом я хочу посмотреть на кладбище и узнать, кто там похоронен, и еще надеюсь отыскать ферму Вэлли.

— Значит, вы завтра не работаете? — спросил Ник.

— Нет, с сегодняшнего дня в отпуске. Взяла несколько дней специально, чтобы распутать это дело. Так что могла спокойно сидеть весь день в архиве и разыскивать сведения о Куках.

— А когда вы будете читать письма? — спросил Ник. — Или совсем не будете?

— Ну конечно, прочту, — сказала Рэйчел. — Я знаю, что бабушка не могла их читать. Она боялась, что это любовные письма, и не хотела вторгаться в личную жизнь своей матери. Я ее понимаю, но я должна знать, что случилось с этими людьми. Они стали для меня очень близкими, они часть моей истории. — Рэйчел серьезно посмотрела на Ника и сказала: — Мы даже не знаем наверняка, что Том Картер — бабушкин отец. Я, правда, не представляю, кто еще мог быть ее отцом, но пока не прочту эти письма… А вы как думаете — нехорошо их читать?

Ник задумался на мгновение, а затем сказал:

— Нет, я так не думаю. Особенно если бабушка не возражает.

После этого они сменили тему: Ник стал рассказывать Рэйчел о своем переезде из Лондона и о том, как его архитектурная компания обосновалось в Белкастере, потом они поговорили о Лондоне и о том, чем он интересен.

Когда они вышли из паба, Ник взял Рэйчел под руку, и они быстрым шагом двинулись к ее дому. Ночь была очень холодная, и тепло его руки согревало Рэйчел. Когда они подошли к дому, она поблагодарила его за ужин, а он легонько поцеловал ее в лоб.

— Мне тоже понравилось, — сказал он. — Удачи в вашем расследовании. Я позвоню после Рождества.

— Спасибо, это было бы чудесно, — сказала Рэйчел. — Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, — сказал Ник, а затем, коротко улыбнувшись, повернулся и зашагал в ночь.

Рэйчел зажгла газовый камин и плюхнулась в кресло. Отчасти она жалела, что не пригласила Ника к себе на чашку кофе, но решила так еще до того, как вышла из дома, чтобы встретиться с ним. Он мог ее неправильно понять, а она твердо решила пока не заводить ни с кем близких отношений. Уж очень это усложняет жизнь.

Рэйчел взяла в руки большую копию фотографии Молли, все еще стоявшую на столе, и снова вгляделась в нее. Ее прабабушка… Завтра она поедет в Чарлтон Амброуз, выяснит все, что как-то касается дневника, а после уже займется письмами.

16

Утро четверга выдалось ясным и холодным. Солнце роняло лучи на заиндевелую землю, рассыпало огненные искры по кустам, оплетенным сетью паутины, и голые ветви деревьев четко рисовались на фоне бледно-голубого неба. Рэйчел ехала проселочными дорогами к Чарлтон Амброуз, любуясь красотой зимнего пейзажа. Дорога петляла среди высоких голых кустов, других машин в пути не встречалось, и Рэйчел подумала: должно быть, примерно так же все это выглядело в те времена, когда здесь жила Молли.

Первым пунктом назначения был дом священника. Адам Скиннер как раз собирался уходить, однако весело поприветствовал Рэйчел, укладывая в машину коробку с какими-то бумагами.

— Прошу меня простить, — сказал он, — но, как видите, я уже буквально в дверях.

— Не беспокойтесь, — ответила Рэйчел. — Я только хотела вернуть вашу историю прихода. Это было увлекательнейшее чтение, особенно то, что касается Эшгроува.

— Я рад, что оно оказалось вам полезным. — Настоятель сунул книгу в переднюю дверцу машины и захлопнул ее. — Есть какие-нибудь новости о деревьях?

Рэйчел покачала головой.

— Скорее всего, новости будут уже после Рождества, — сказала она. — В администрации с рассмотрением не торопятся, а строительные работы в праздники приостанавливаются на две недели.

— Что ж, удачи вам. Извините, что так быстро убегаю, но я уже опаздываю… как всегда.

Почти все утро Рэйчел провела на кладбище. У нее был с собой список имен, которые она рассчитывала найти на надгробиях. Отыскать Херстов оказалось нетрудно: у них была большая гробница-саркофаг у самой тропинки, ведущей к дверям церкви. Здание церкви заслоняло ее от разгула стихий, и надписи все еще легко читались. Последним был сэр Джордж Херст — родился 25 июня 1860 года, умер 6 сентября 1921 года. Его любимая жена Кэролайн, умершая при родах в 1900 году, тоже была погребена здесь, вместе с их сыном Джеймсом, который умер вместе с ней, едва успев родиться. Разумеется, на камне не было имени Фредди — он ведь похоронен где-то во Франции… если у него вообще есть могила, подумала Рэйчел. Она решила проверить информацию на сайте военных захоронений и сама удивилась, почему это не пришло ей в голову раньше. Там ведь и Тома Картера можно поискать. О Саре никакого упоминания не было.

Она медленно обошла кладбище, вглядываясь в надгробные камни и читая надписи на них. В тихом уголке, далеко от церкви, она отыскала могилу Эдвина и Джейн Дэй. На камне были указаны лишь имена и даты рождения и смерти: Эдвин, потом его жена Джейн, а ниже надпись: