Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт

— Это точно дядя Патрик.

— Мы держались от этого парня подальше, — сказал Джеймс. — Но потом…

Он вдруг запнулся, взглянув на Пэдди в военной форме и на Джеймса Ньюджента с лейтенантскими нашивками, но те лишь пожали плечами. В этой гостиной мы воевать не собирались. И все же лучше рассказывать о том, что прошло.

— Но почему вы осели в Саратоге?

— Из-за ипподрома, разумеется. Отец нашел там работу конюха, а потом стал тренером. — Он снова улыбнулся улыбкой своей матери, Кати. — Отец любил говорить: «Когда-нибудь у меня появится великий конь, я назову его Аскибуой, и мы с ним будем участвовать в лучших скачках этой страны. А мой старинный друг Майкл Келли прочтет обо мне в газетах и однажды приедет к нам. Он появится у нас на пороге вместе с Онорой, Пэдди, Джеймси и Бриджет». О вас, Стивен и Майкл, он не знал.

— А обо мне он, наверное, позабыл, — вздохнула Майра.

— Нет, он рассказывал о вас, самой красивой женщине на пять приходов в округе. Он называл вас Жемчужиной с белоснежной грудью и пел о вас.

— Ах, — воскликнула Майра, — Оуэн всегда был галантным мужчиной.

*

Джеймс Маллой жил у нас весь апрель и май. Однажды вечером еще в самом начале его пребывания у нас к нам в двери принялись стучать какие-то буяны, кричавшие, будто мы прячем у себя вражеского солдата. Наши парни спустились вниз, и там состоялась небольшая потасовка.

Пэдди рассказал тем людям, что Джеймс Маллой — наш родственник, что полк в Теннесси лоялен к Союзу. Отряд Пэдди конвоировал пленных в Кэмп-Дуглас, а Джеймс был в отпуске по болезни. «Еще вопросы есть?» Затем Пэдди задал им свой вопрос: «А сами вы почему не в армии?»

Больше проблем у нас не было. Даже наши ближайшие друзья предпочитали верить такому объяснению Пэдди.

Но военные действия возобновились. Ожидалась мобилизация. Война длилась уже год, а конца ей видно не было. Злость на «врагов» нарастала, и нам было лучше не распространяться о том, кто такой Джеймс Маллой.

Как-то раз после одного из наших Святых Часов Молли Флэниган сказала мне:

— Я видела вашу Грейси гуляющей с тем парнем. Надеюсь, он достаточно дальний родственник вам.

Я же ответила, что наше родство идет по линии Келли и с Грейси это никак не связано.

— Как там ваш пленник? — порой спрашивал у меня полковник Маллигэн.

Он никогда не заговаривал со мной о ненависти к врагу: война была для него работой, которую необходимо сделать, и побыстрее.

Полковник Маллигэн уехал в Вашингтон с твердым намерением получить для Бригады новое назначение.

*

Первый день июня. Я встала до восхода, чтобы насладиться ранним утром — это было мое время для себя. Вдруг из гостиной послышались голоса.

Говорили Пэдди и Джеймс Маллой. Похоже, они просидели всю ночь, попивая виски и решая глобальные проблемы. Меня они не слышали, потому что я ступала босыми ногами по дощатому полу, автоматически обходя скрипучие половицы. Я остановилась в коридоре.

— Хорошо, — говорил Джеймс Маллой, — так ты все-таки объяснишь своей матери, почему я возвращаюсь в лагерь?

— Она не поймет.

— С Дарби Ли мы вместе записывались в армию в Нэшвилле, — продолжал Джеймс Маллой. — Ему восемнадцать. Входил в клуб Святого Патрика. Дарби Ли. Трудно поверить, что его нет в живых. А сколько еще умерло из Десятого?

— Думаю, человек двадцать.

— Все от лихорадки?

— И от дизентерии тоже. Послушай, Джеймс. Если ты вернешься, то тоже подхватишь какую-нибудь болячку. Лучше уж я как-нибудь посажу тебя на поезд, идущий на юг, — сказал Пэдди.

— Ты не можешь поступить так по отношению к своей семье и полковнику Маллигэну. Вот тогда ты точно будешь копперхедом. Тебя могут даже арестовать.

— Но в лагере сейчас еще хуже, чем было, когда ты туда попал. Некоторым из наших нравится задирать пленных. Брата одного из охранников застрелили, когда тот сражался против вашего полка в Эринс-Холлоу. Теперь он твердит, что должен убить кого-то из ваших до нашего отъезда — глаз за глаз.

— Лучше бы он пристрелил одного из генералов янки, Макклернанда, который погнал ваших бедолаг вверх по склону холма прямо под наши пули. А если враг атакует, что еще можно сделать, кроме как стрелять в него? — ответил Джеймс Маллой.

— Да я знаю. В Лексингтоне было то же самое. Неимоверный шум, дым, и на тебя бегут люди. А ты просто стреляешь.

— Я даже не целился, — сказал Джеймс. — Потому что ничего не видел.

— Мы тоже ничего не видели.

— А потом загорелся лес.

— Что?

— В Эринс-Холлоу янки стаскивали своих раненых в лесопосадку, а потом из-за сухой погоды и жары деревья вдруг вспыхнули. Было слышно, как там страшно кричат раненые. Наш полковник Макгавок запросил прекращение огня и отправил группу наших помочь тем янки. Кое-кого мы спасли, но… это было ужасно. Мы с одним янки нашли там совсем молодого парнишку, у которого была сожжена половина лица, и вынесли его оттуда. А тот солдат, янки, был ирландцем, из Галены, штат Иллинойс. Когда мы доставили раненых в полевой госпиталь, все стояли вокруг и нормально разговаривали — и ваши, и наши. В основном об идиотских приказах разных тупых офицеров. Но что мы можем сделать?

— Ничего, — согласился Пэдди. — Лишь опустить голову и сражаться, как дьяволы.

Я вернулась в холл, а оттуда вновь подошла к двери, на этот раз умышленно производя много шума.

— Что-то вы рано сегодня, ребята. Хотите кофе и по миске овсянки? Джеймс Маллой, у меня сегодня есть для тебя дело. Пэдди, передай полковнику, что наш пленный взят на оплачиваемую работу.

— Хорошо, мама.

Джеймс попытался возразить, но я не дала ему и рта открыть. Я без умолку твердила, как он мне необходим, пока Пэдди наконец не шепнул ему:

— Сдавайся.

Позавтракали они вместе.

«Скоро эта временная отсрочка закончится», — подумала я. Полковник был уверен, что Бригаду в любой момент могут перебросить в Вирджинию: там шли серьезные бои. Пэдди и Джеймс Ньюджент уедут вместе с ней.

Вскоре нас всех удивил Томас, записавшийся в Ирландскую Бригаду добровольцем.

— Это в память о моем брате Джоне, — пояснил он.

Джеймси и Дэниел объявили нам с Майрой, что планируют присоединиться к вновь формируемому Ирландскому Легиону и уйти вместе с ним под собственными знаменами с арфой и листьями клевера.

Джеймса Маллоя должны были обменять, после чего он вернется в бой.

Патрик Келли тоже где-то сражался.

Всего их было семеро.

Стивен и Майкл пока ждали своей очереди.

На ум мне пришла песня миссис Макграт — о ее сыне Теде, которого силой взяли в британскую армию, откуда он вернулся на двух деревянных протезах:

«Тедди, мой мальчик, — причитала вдова, —

Твои две ножки были гордостью твоей мамы!

А этим двум деревянным обрубкам их не заменить;

Почему же ты не убежал от этого пушечного ядра?»

«Убегайте, бегите!» — хотелось мне крикнуть Пэдди и Джеймсу Маллою. И не только им — всем солдатам. Бегите все. Но я знала, что они не станут этого делать.

Глава 32

До Рождества оставалось меньше месяца. Тысяча восемьсот шестьдесят третий год почти закончился, а наши парни дрались на Юге уже больше года.

Уходили они отсюда маршем и с песнями. Пэдди и Томас отбыли в середине июня с Ирландской Бригадой в составе 23-го Иллинойского полка, выкрикивая все то же обещание вернуться целыми и невредимыми, «к девушке, которую я оставил дома».

Джеймси и Дэниела провожали еще более пышно в августе вместе с их Ирландским Легионом; и все благодаря стараниям отца Денниса Данна, пастора церкви Святого Патрика, который организовал этот второй ирландский отряд, — 90-й Иллинойский.

Отец Данн провел для них самую торжественную мессу в церкви Святого Патрика. У алтаря ему помогал Стивен. Он так энергично размахивал золотым кадилом, разгоняя по сторонам облака ладана, что Майра шепнула мне:

— Он отравит их этим дымом, они задохнутся, так и не добравшись до передовой!

Девять сотен солдат Ирландского Легиона получили благословение от отца Данна, отца Тома Келли и еще дюжины других священников. Майкл спел соло в сопровождении церковного хора. В конце церемонии слово взяла волынка. Это Джеймси играл «Молодой менестрель ушел на войну», и каждый солдат Ирландского Легиона подхватил слова. Последние строчки они уже ревели дружным хором: