Здравствуйте, я ваша ведьма Агнета. Книга 5 - Евгения Потапова

— Послушай меня внимательно, сейчас я с тебя буду путы срезать. Не дергайся, иначе могу поранить. Поняла.

У Лены лицо перекосилось, и она начала в меня плеваться и басом материть. Вот те здрасьте, тоже что ли одержимая, или через нее муж говорит? Присмотрелась к ней внимательно, но ничего такого не увидела, кроме тех самых пут, что проступили еще на кухне.

Присела рядом с ней и тихо запела какую-то песенку, что пришла на ум.

— Путы с тебя снимаю, на волю отпускаю. Лети белой голубицей, напиться живой водицей. К нему не ходи, по лесу не броди, возвращайся в свой дом, будь в нем хозяйкой, — тихо пела я, окуривая Лену травами.

Положила на лоб ей ножницы и дальше продолжила тихо петь, а она попыталась извернуться и тяпнуть меня за руку. Легонько шлепнула ее по голове кольцами ножниц. Лена ойкнула и как-то притихла, только смотрела на меня по-звериному — исподлобья.

Отрезала сначала сами удавки-веревки, которые непонятно куда тянулись. Вот только после этого на шее удавочка стала затягиваться. Лена захрипела, вытаращила глаза, стала ртом ловить воздух. Лезвие ножниц не могло зацепить «веревку», не пролазило под нее. Развернула ножницы, нагрела их и аккуратно провела по шее. Удавка сразу вспыхнула и мгновенно сгорела, осыпавшись черным пеплом.

Женщина закашлялась и сразу села. Она молча протянула ко мне руки, словно у нее разум встал на место. «Разрезала» путы и на ее запястьях. Повернулась ко мне спиной, а там мама дорогая, что творится. Вдоль позвоночника непонятная субстанция копошится.

— Снимай скорей, пока у них нет надо мной власти, — прохрипела она.

Развернула ножницы, нагрела лезвия на пламени свечи. Внизу поставила миску с тлеющими травами и приступила к обрезке. Вспомнила, как раньше орудовала опасной бритвой в парикмахерской, и так же стала делать у Лены. Все каналы пообрезала, всех змей и червей извлекла. Сидела ковырялась. Все убрала начисто.

— И с ног убери, — прошептала она.

С ногами все было проще, раз ножницами — и готово. Как только последнее срезала, так женщина на спину и бухнулась. Вырубило ее. Вид у нее жуткий был: губы землистого цвета, потрескались, кожа серая, черные круги под глазами, щеки ввалились, пальцы скрючились. Перевернулась на бок и уснула в позе эмбриона.

Вокруг нее вязь из книги Николая кокон сплела и плотно так ее накрыло. Я отправилась на кухню, а там целое светопреставление. Мебель по кухне летает и все норовит батюшку в бок толкнуть, боднуть, ударить или сверху упасть. На полу валялась разная-всякая посуда, битая и небитая.

Николай с кадилом ходил вокруг одержимого и читал молитвы, а тот изрыгал в его сторону проклятия. Свет в кухне то включался, то выключался, то же самое происходило и с другими электроприборами: начинал орать телевизор, закипал чайник, гудела мясорубка. Одновременно загорались все четыре конфорки и плевался водой кран. Не самое безопасное место выбрал для изгнания Николай.

— О, вот и ведьма пришла, — проговорил лежащий на полу бугай. — Не противно христианскому богу помогать?

— Мнение незнакомых бесов меня не волнует, — ответила я.

Он начал разговаривать голосом моего первого мужа. Я даже обалдела от этого.

— Проняло? — захохотал он.

— Словно с покойником разговариваю, — удивленно ответила я.

— Агнета, не мешай мне или помоги, — сказал батюшка, не переставая махать кадилом.

— Давай попробую, — согласилась я.

Поставила руки над свечой, прикрыла глаза и стала повторять за ним слова. Постепенно меня стало куда-то уносить. Перед глазами поплыли странные картинки: лес, поляна, какие-то древние идолы, странное существо, стоящее между ними.

— Не мешай, — произнес он. — Не мешай мне.

— Вернись в свой дом, — ответила я.

— Не хочу, не могу, не стану этого делать, мне тут хорошо, — завыл он. — Ты еще пожалеешь, что с ними связалась.

Открыла глаза, вся кухня была плотно забита вязью. Мужчина лежал на полу неподвижно с открытыми глазами. В середине кухни под потолком, опутанное цепью из слов и букв, висело то самое существо. Николай продолжал читать молитвы.

Из потолка появилась огромная красная когтистая лапища и выдрала из цепей беса. Затем лапа вместе с подселенцем исчезла. Вспомнила уточку Шелби, криво усмехнулась. Похлопала по плечу батюшку.

— Николай, кажись, всё, — сказала я.

Он постепенно вышел из транса, посмотрел на потерпевшего.

— Он того? — спросил Николай.

— Вроде дышит, но в каком-то странном состоянии. Давай я скорую вызову. У него, похоже, шок, — ответила я.

— А что мы им скажем? — поинтересовался он.

— Разгромил нам всю кухню, а затем забился в конвульсиях и упал, — пожала я плечами. — Видно, какой-то психический.

— Может, его как-то можно полечить?

— Я не умею. Светику попробую позвонить, пусть глянет. Но, думаю, и она тут бессильна. Шелби же сказал, что демон почти всю его душу сожрал, — устало ответила я.

— А Лена, его жена, где?

— Спит в зале на полу.

Рядом нарисовался Шелби. Он посмотрел на тело.

— Светке можешь не звонить, она лечит только тушку, а тут с душой проблемы, — покачал он головой.

— А где бес? — спросила я.

— Вот тут, — Томас ткнул себе в пузо и облизнулся. — А неплохо работать с вами. Вы их прогоняете, а я ими обедаю. Всем хорошо.

— А что с этим делать? — спросил Николай.

Он старался не обращать внимания на слова Шелби.

— Не знаю, спать его уложить, а там мадам пусть своего мужа забирает и делает с ним что хочет, — пожал бес плечами.

— В пустой сосуд набьется всякое, — поморщилась я.

— Это не ко мне, это вон к батюшке. Пусть своим этим наверх звонит и консультируется, что делать.

Батюшка поморщился от этого предложения.

— Собирай манатки и пошли уже отсюда. Мне его вязь щиплет все места, и тушка от нее чешется, словно на мне сотня блох прыгает, — скривился Шелби.

— Хорошо, — вздохнула я.

— Поищи в своей книжонке псалмы на пустую душу, — посоветовал Томас Николаю.

Собрала все свои вещи. Шелби принялся меня усиленно выталкивать из дома, не дав толком одеться.

— Ты хоть этого бугая на диван перенеси, — попросила я его.

— Ты смеешься, там как в клетке