Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022 - Григорий Михайлович Дашевский

Свою роль сыграли контекст и фигура Иствуда. Жестокий герой-одиночка, народный мститель, вставший на сторону жертвы, а не закона, уже начал свою самостоятельную жизнь в зрительском воображении. За следующие 15 лет Иствуд еще четыре раза сыграет Грязного Гарри, но самый важный кадр был снят именно в 1971-м. Револьвер S&W. 44 Magnum, нацеленный в лицо подозреваемого и зрителя, — спустя пять лет его же использует ветеран Вьетнама Трэвис Бикл в «Таксисте» Скорсезе, когда в самоубийственной миссии пойдет очищать от порока улицы Нью-Йорка. Иствуда роль смертника не устраивала: тема ультранасилия как константы американского общества в его лице получила не обличителя, а хроникера.

1980-е: Клинт Иствуд и миф об искусстве

Новое кинодесятилетие, одно из худших в истории американского кино, Иствуд-актер благодаря продолжениям «Грязного Гарри», которые все так же самоотверженно продолжала обличать в прессе Полин Кейл, встретил в статусе главной экшен-звезды планеты с единственным соперником в лице Чарльза Бронсона. Пока независимое американское кино находилось в режиме стагнации — публика была одержима блокбастерами и сиквелами, студии разорялись, и только Стивен Спилберг («Инопланетянин», трилогия об Индиане Джонсе) и жанр хоррора («Сияние» Стэнли Кубрика, «Нечто» Джона Карпентера и «Сканеры» Дэвида Кроненберга) чувствовали себя хорошо, — режиссерская карьера Иствуда неожиданно вышла на радикально новый уровень. В 1988 году в прокат вышла «Птица», байопик великого джазового саксофониста, одного из основателей бибопа Чарли Паркера с Форестом Уитакером в главной роли, и Америка вместе со всем миром узнала, во-первых, что 58-летний Иствуд — страстный поклонник джаза, а во-вторых, очень амбициозный режиссер, а не просто добросовестный ремесленник и ученик Сигела и Леоне (в середине 70-х Иствуд на несколько лет вернулся в вестерн и снял три фильма). Структурно сложный фильм, снятый в ритме джазовой импровизации, провалился в американском прокате (около 2 млн долларов при бюджете в 14 млн — таких показателей у Иствуда не было ни до, ни после), но принес «Золотой глобус» за режиссуру и приз Каннского кинофестиваля Форесту Уитакеру за лучшую мужскую роль.

«Птица», самый личный из всех проектов Иствуда, стал первым в серии его ревизионистских фильмов, посвященных главным американским мифам. Он не случайно начинался с джаза, возможно, единственного мифа, которым лично соблазнился сам режиссер: ребенок Великой депрессии, в молодости Иствуд мечтал быть музыкантом и играл за еду в джаз-клубах. В 2003-м в документальном сериале Мартина Скорсезе «Блюз» он скажет: «Я всегда думал, что джаз — это главное, что подарила американская культура миру. Возможно, это единственный по-настоящему оригинальный вид искусства, который у нас есть». В «Птице» он продемонстрировал, как и за счет чего этот вид искусства создавался. Биография Чарли Паркера, прожившего всего 34 года и умершего в 1955 году от цирроза печени (приехавший на последний вызов врач написал в графе возраст — 53), развившегося на фоне вирусного гепатита и тяжелой героиновой зависимости, — это не романтическая история непонятого гения, хотя, конечно, и она тоже. Прежде всего это история расовой сегрегации в США. «Птица», в которой Иствуд впервые приблизится к своему любимому жанру производственной драмы, — это ряд концертов и студийных записей (по большей части неудавшихся), которые чередуются сценами ежедневного бытового унижения, из-за которых его герой не может работать: Паркер, которого не берут в оркестр, Паркер, который не может заселиться в гостиницу, Паркер, которого осуждают за роман с белой женщиной.

Иствуд, которого к концу 80-х журналисты уже не раз назвали симпатизантом фашистов, милитаристом и пропагандистом насилия, прямые обвинения в расизме услышит только в 2000-х — режиссер якобы интересуется исключительно «белым мужчиной с пистолетом». Звучать они, конечно, будут смехотворно. Если джаз — единственный настоящий американский вид искусства, то расизм — его родовая травма.

1990-е: Клинт Иствуд и миф о законе

В 1989 году от сердечного приступа неожиданно умер Серджо Леоне, в 1991-м — долго боровшийся с раком Дон Сигел, через год 62-летний Иствуд выпустил вестерн «Непрощенный» и посвятил его их памяти — режиссеров, у которых он учился снимать кино. Проигнорировать такую комбинацию слагаемых публике и критике было сложно: фильм был объявлен эпитафией жанра, Иствуд получил два «Оскара» — за режиссуру и лучший фильм (всего «Непрощенный» заработал четыре статуэтки при девяти номинациях), и, в общем-то, тут бы ему и успокоиться. Но нет. 1990-е стали для Иствуда самым странным и интересным десятилетием в карьере. Он будет демонстрировать исключительную пластичность, пробовать себя в самых разных жанрах, снимать откровенно неудачные фильмы и в итоге найдет-таки и новый сюжет, и нового героя.

В 1994 году Иствуда, которого в Европе смотрели куда внимательнее, чем в Америке (его первая ретроспектива прошла во Франции), пригласили возглавить жюри Каннского кинофестиваля, и главный приз сенсационно получил Квентин Тарантино за «Криминальное чтиво» — вот вам и консерватор. (Позже Иствуд вспоминал: «Мне вообще-то больше всего понравился „Жить“ Чжан Имоу, но что тут сделаешь, от „Чтива“ за километр несло запахом победы».) В 1995-м он снял первую и последнюю стопроцентную мелодраму в своей фильмографии «Мосты округа Мэдисон», где Мерил Стрип сыграла одну из своих лучших ролей, — вот вам и сексист. В 1997-м — псевдодетектив из жизни американского юга «Полночь в саду добра и зла» по одноименной книге Джона Берендта, куда, не делая из этого отдельного события для прессы, позвал играть Леди Шабли, танцовщицу, drag queen и трансгендерную женщину, — вот вам и республиканский ястреб и охранитель мачистских ценностей.

В 1999-м вышло «Настоящее преступление» — хроника 24 часов из жизни журналиста, за алкоголизм и плохой характер выгнанного из The New York Times в провинциальную газету, где он по старой памяти пытается хорошо сделать свою работу и спасти заключенного, приговоренного к смертной казни за убийство, которого не совершал. Именно в «Преступлении», провалившемся в прокате (хвалил фильм только мудрый Роджер Эберт), Иствуд наконец нашел тот тип истории, который в будущем станет его визитной карточкой: он расположился на территории великого американского романа — где-то между Теодором Драйзером и Харпер Ли. В «Преступлении», как потом и в «Кровавой работе», и в «Таинственной реке», и даже в «Гран Торино», Иствуд будет фиксировать, как общество, функционирующее в замкнутом круге насилия, дискредитирует понятие справедливости. Для того чтобы разорвать этот круг, а значит, попытаться восстановить справедливость в своих законных правах, герои Иствуда выбирают между героическим актом самопожертвования и бытовым стоицизмом. Сам Иствуд с 90-х расположился где-то посередине. Первых он предпочитает играть, про вторых — снимать.

2000-е: Клинт Иствуд и миф о войне

В 2005 году за спортивную драму «Малышка на миллион» Иствуд получил второй «Оскар» за режиссуру и лучший фильм. Несмотря на то что свое отношение к премии Американской киноакадемии («мне насрать») он озвучил еще в 1970-х, триумф «Малышки» (семь номинаций и четыре победы, в том числе «Оскар» за лучшую женскую роль Хилари Суонк) был событием вполне эпохальным. 75-летний Иствуд, к этому