Последний реанорец. Том X (СИ) - Вел Павлов

Возможно, ‒ уклончиво ответил я, снимая полог. ‒ Отдыхай. Боюсь, скоро настанут тяжелые дни.

Не оборачиваясь на Кострова, я прекрасно знал, что тот не сводил с меня взора до того самого момента, пока я не скрылся на третьем этаже. К тому же забавляло и умиляло поведение Ветроградовой. Хунхуза следовала за мной неуловимой тенью по пятам и стоило мне зайти внутрь комнаты и начать сбрасывать с себя доспехи и оружие, как следом проскользнул и её хрупкий силуэт, который тотчас припал на одно колено.

‒ Докладывай, ‒ глядя в единственное окно в номере оборонил расслаблено я, продолжая сбрасывать экипировку.

‒ С вашими женами всё в порядке, господин, ‒ начала целительница свой отчет. ‒ Алина Юрьевна чувствует себя хорошо. Треволнения в столице начинают утихать. Знать присмирела. Третий тайный отдел и ваш тесть взял ситуацию под контроль. В Москве остались лишь несколько наших агентов. Остальные выведены. В Царицыне тоже тихо. Обучение новобранцев продолжается в штатном режиме. Герман и Бетал занима…

Но мне в следующий миг пришлось жестом руки прервать девушку на полуслове, потому как в этот самый момент, кто-то с невероятной скоростью приблизился к дверям номера.

‒ Входи.

Тень Германа прошмыгнула внутрь подобно своей соратнице и склонившись, тот вдруг взволновано выдохнул:

‒ Мы нашли их господин. Тех, о ком вы говорили. С минуты на минуту пришел отчет, и я отправился сразу же сюда. Только… только есть проблема…

Во имя Угорских бесчинств! Я знал, что теневики мне пригодятся.

‒ Что удалось узнать?

‒ Пара людей, с которыми вы сражались. Они прибыли в главный форпост Ин-Дар, господин. Существует большая вероятность того, что они в сговоре с британцами. Мне доложили, что их принял сам начальник форпоста.

Дерите меня в уши и глаза все феи Зеленвальда! А вот это полнейшая дрянь! Еще одной войны мне здесь не хватало. Но Хааона умна, она вряд ли на такое пойдет. Зная её, я уверен, что она будет действовать иначе. Дочь той истеричной суки не захочет повторения Мерраввина.

‒ Следить и докладывать о каждом их шаге, ‒ приказал задумчиво я, а после поднял заинтересованный взор на Киру. ‒ Ростислав у…

‒ Всё так, господин, ‒ равнодушно кивнула хунхуза. ‒ Он у госпожи Морозовой.

Пришло время, не так ли? Прошлую войну в одиночку я проиграл и боюсь, без нужной помощи могу проиграть и эту…

Глава 4. Признание Жнеца, подготовка к бедам и странница...

Смежная стигма Романовых.

Форпост правящей династии.

Постоялый двор «Верфь».

Поздняя ночь по земному времяисчислению…

Стук по дереву получился тихим. Очень тихим и совсем немного гулким. Словно гудение настенных часов, которое беспощадно отсрочивает спокойные минуты. Правда, не сказать, что этого времени было хоть какое-то приличное количество. Сплошь галоп и скачка.

Реанорский слух уловил негодующее сопение и стенания Романова. Тот видимо пытался всеми силами не разбудить Морозову, перелезая через тело девушки, но сделать должным образом у него это не получилось, потому как её заспанный голос я всё равно услышал, а пару секунд спустя в дверном проёме замаячила сонная физиономия цесаревича с не менее сонными и недовольными глазами.

Но нужно отдать юноше должное, как и подобает аристократу-изгою, тот даже успел накинуть на себя штаны с рубахой и не стал светить трусами.

‒ Захар? Ты совсем офонарел? ‒ прошипел с кислецой в голосе парень, невольно зевнув. ‒ Время видел? Нам через несколько часов нужно выдвигаться, чтобы группу Рахимова менять. Тебе чего вообще?

‒ Простите за вторжение, ваше высочество, ‒ спокойно изрёк я. ‒ Но имеется важный разговор и боюсь, что до завтра он не потерпит. Не выслушаете меня?

‒ Прямо сейчас? ‒ приподнимая одну бровь, спросил цесаревич, параллельно с этим косясь вправо и протяжно выдыхая. ‒ Хотя ладно, черт с тобой. Заходи!

‒ Предлагаю проследовать в мою комнату. Пусть Анастасия Егоровна отдыхает. Не будем мешать ей нашими пересудами.

‒ Иди… ‒ раздался из чрева комнаты сонный шепот Морозовой. ‒ А то я уже устала от тебя…

‒ Тск! Женщины! ‒ с наигранным недовольством и цоканьем отозвался цесаревич, скорчив вселенскую гримасу негодования и в очередной раз невольно зевнув, со всем трепетом прикрыл за собой дверь. ‒ Пойдем, а то мне и самому интересно узнать, чего у тебя там важного на ночь глядя случилось.

* * *

‒ Ну и? Колись, давай, ‒ с тяжелым вдохом заговорил Ростислав, вальяжно падая на одно из кресел и запрокидывая ноги на второе, а затем поднял на меня донельзя изучающий взор. ‒ Зная тебя и твой характер разговор будет действительно важным. И касается он далеко не тривиальных вещей. Не так ли?

‒ Вы весьма проницательны, ваше высочество, ‒ усмехнулся я, опершись на подоконник и уперев свой взгляд в пол. ‒ Я никогда не сомневался в вашем мышлении.

‒ Завязывай давай уже с «высочеством», ‒ отмахнулся уныло юноша. ‒ Честно сказать, чаще всего меня обижает такое твоё обращение. Особенно после всего, что ты сделал лично для меня и моего рода.

‒ Боюсь… этого будет маловато, ‒ обронил тихо я, поднимая глаза на Ростислава.

‒ О чём ты? ‒ нахмурился резко парень. ‒ Что-то случилось? Какие-то проблемы?

‒ В какой-то мере да. Возникли проблемы…

‒ Что за проблемы? ‒ стал взволнованно допытываться юноша, а затем тот изумлённо приподнял брови. ‒ Значит, мне не показалось. После собрания у дядьки ты ходишь сам не свой. Всё дело в тех двоих, что на нас напали? Мне и самому сейчас не верится в то, что я говорю, но… неужели ты испугался?

На такое умозаключение цесаревича я совсем тихо рассмеялся себе под нос и печально усмехнулся:

‒ Поверь на слово, Ростислав, не родился еще тот человек, который смог бы меня напугать.

‒ Тогда в чем дело? ‒ вдруг не выдержал Романов. ‒ К чему эти прелюдия? Я впервые вижу тебя настолько нерешительным. Я твой друг. Расскажи и я постараюсь помочь…

Сучья кровь! Мастера Уартерата на меня нет, потому как цесаревич во многом прав.

‒ Я не боюсь тех двоих, ‒ расслабленно проговорил я, прикрывая веки. ‒ Я опасаюсь того, что может принести появление этих двух существ.

‒ Ты… Стоп! Что? ‒ осекся напряженно тот, внезапно прищурившись. ‒ Ты сказал существ? Разве они не люди?

‒ Это не люди, Ростислав. И никогда ими не были. Эти двое необычайно