Душеприказчик поневоле - Лев Котляров

class="p1">— Страшно разозлился, но потом очень быстро успокоился. Он после этого начал активно работать и достиг немалых вершин. Отец с самого начала видел в нем потенциал, других причин для такого странного завещания у него не было.

Простое ли это совпадение? Или средний брат решил выкрасть украшение безумной родственницы, чтобы поправить финансовое положение?

Глава 27

Когда я спросил Виктора Семеновича, мог ли его брат украсть браслет прабабки, отец аж посинел от злости. Пять минут мы со Светломирой слушали его возмущенное шипение на тему чести, достоинства семьи и ее ценностей.

Магия волнами расползалась по Изнанке, простреливая иглами по нервам и не давая нормально дышать. Остальные призраки на всякий случай отползли подальше, чтобы не попасть под очередную вспышку.

Мы со Светломирой не мешали графу выплескивать эмоции, а тихо переговаривались, обсуждая кражу браслета. И за разговором совсем пропустили появления Греты.

— Что это вы тут творите⁈ — крикнула она, спрыгнув с валуна. — Вы мне так все души распугаете!

Ее волосы выбились из-под капюшона и теперь развевались, закрыв маленькую фигурку плотным коконом.

Отец от удивления даже застыл, а через мгновение начал бледнеть, возвращаясь к прежнему полупрозрачному состоянию.

— Я не поняла, что вы тут устроили?

— Гретточка, милая, прости нас, — выплыла из-за моей спины Светломира. — Новости неприятные сын принес, вот отец и расстроился.

— Это он так расстроился? — скривилось Грета. — Меня аж там подбросило. Бросила все дела и примчалась.

Как бы она ни пыталась выглядеть грозной, я ощутил в ее словах нотку уважения к силе отца.

— Хотя бы место выбрали бы… бездушное! — забавный каламбур на «безлюдное», у нее получился, я даже улыбнулся.

— Отец, и все же, — я посмотрел на него. — Мог он украсть браслет или нет? Может, кроме помутнения разума Ирина Александровны, что-то еще было?

— Ничего не было, — он опять вернулся к своей манере мало говорить.

— А ты все-таки подумай. Что-то несущественное, к примеру, спать стал плохо, дела резко в гору пошли.

— Виктор, ты спрашиваешь про два года моей жизни. Два! — его силуэт снова стал наливаться синевой.

— Ты должен вспомнить, — зло отчеканив каждое слово, сказал я.

— Я вспоминаю, — выдохнул отец и начал рассказывать. — Это было сложное время, не до браслетов и краж было. Фабрики работали в убыток, проверки постоянно находили недочеты. Мы с Анечкой никак не могли зачать ребенка.

Он повернул голову к Светломире и опустил глаза, но она взяла его за руку и улыбнулась.

— Все шло кувырком. Валерий уехал, а он всегда умел находить нужные слова, чтобы поддержать меня. Этим он в матушку пошел. Володя же стал отстраненным, злым. Ты тоже не давал свободно выдохнуть: шалил и хулиганил.

На этом месте я усмехнулся, да, его правда, в то время я был невыносимым подростком. Меня особо не пускали никуда, а сидеть в четырех стенах, даже таких роскошных, мне было ужасно скучно.

— Когда ко мне пришел Филипп и сказал про кражи, я сначала думал, что это твоих рук дело. Нервы ты умел мотать знатно. Но в итоге смогли найти слуг, нечистых на руку. Странно, что все они решили в одно время воспользоваться своим положением. Помню, как я смотрел на них и никак этого понять не мог. Ладно бы я не платил или плохо с ними обращался. Нет. Даже, наоборот, делал дополнительные выплаты на праздники, да и подарки направлял на рождения детей и свадьбы. А в итоге вот чем они мне отплатили. Анечка мне даже предлагала позвать какую-то магичку, проверить, нет ли на доме проклятия. Но я тогда отмахнулся от нее.

Такого я не припомню. Да, был период, когда все ходили напряженные, чаще вспыхивали скандалы, но мне, ребенку, до такого не было дела.

— А потом все закончилось, — добавил отец, окончательно выцвев.

— Не связано ли это тоже с каким-то событием? Новые люди или, наоборот, кто-то уехал?

— Если только Володя, но я не могу сказать, что он вышел за порог и все стало резко благополучно. Мы еще долго разбирались в ситуации и возвращали украденное.

— Чем больше я слушаю, тем сильнее мне кажется, что причиной всему стал именно ваш брат. Иначе это слишком странные совпадения.

— Но при чем тут Владимир и кражи? — удивилась Светломира.

— Прикрыть себя, — пожал я плечами. — Подстроил массовые кражи, а один предмет умыкнул сам. В общей картине никто и не заметил.

Но я не мог просто прийти к дяде и сказать ему, что он украл. Нужно действовать немного хитрее. Здесь нужно было хорошенько подумать.

— Ладно, пока не буду трогать Владимира, — вздохнул я, глядя, как отец снова наливается синим. — У меня свои еще дела есть.

— Это еще какие? — любопытный носик Греты тут же возник рядом со мной.

— Хочу душу допросить, мол, изменял муж своей жене, — негромко сказал я и отвел глаза. — Деликатное, знаешь ли дело.

— Зато самое интересное! — усмехнулась Грета. — Мне чего только не приходилось выслушивать от душ. Кто, кому, с кем…

— Женщины всегда любили сплетни, — покачал я головой.

— Ой, ладно, иди уже, ищи этого красавца. Найдешь сам? А то бы я помогла.

— И послушала, да?

Она не ответила, только в глазах сверкнули бесенята. Махнув на это рукой, я огляделся и выбрал едва заметную тропинку, пролегающую между черными скалами. Там было больше тумана, а значит — больше призраков. Начну поиски оттуда.

Признаться честно, я просто хотел побыть немного один, как бы это не смешно звучало в окружении душ.

Дорога появилась под моими ногами сразу же, едва я начал идти. Как и в первый раз, когда я попал на Изнанку. Отрешившись от всего, я просто шел вперед и пытался собрать все мысли.

Кражи, нападения, чужие просьбы — во что я ввязался⁈

Единственное, что гнало дальше, так это чувство справедливости. Никто не смеет обижать моих родных. Если отец не смог за меня постоять, тогда это моя задача.

А найти душу мужа-изменщика… То же правильно. Если уж принес клятву и подписался создать семью, то чего бегать налево? Ведь немало случаев знает история, когда такой обман делал из женщин настоящих ведьм.

С таким настроем я шел вперед, разглядывая стоящих