Жар-птица - Арина Теплова

— Ольга Николаевна! С вами все хорошо? — воскликнул он, оглядывая дрожащую Ольгу и Измайлова в мокрой рубашке с мрачным лицом.

— Уйдите с дороги, милостивый государь! — сквозь зубы процедил Кирилл. — Как у вас хватает наглости интересоваться здоровьем Ольги Николаевны, когда именно вы затащили ее на этот опасный помост, который рухнул! Именно из-за вас она оказалась в воде. Я насилу вытащил ее!

— Но я совсем не хотел, — воскликнул обиженно Разумовский. — И вообще, Кирилл Григорьевич, вы ведете себя невежливо!

— Я солдат и привык изъясняться по-простому! И манерам, как ухлестывать за чужими женами, не обучался, как вы! — выпалил зло Измайлов и с угрозой добавил: — Впредь не смейте показываться мне на глаза, иначе я сломаю об вас свою трость!

— Кирилл Григорьевич! — воскликнула в ужасе Оленька, опешив от такого гневного выпада мужа в сторону Разумовского.

— Помолчите, сударыня! Этот разговор вас не касается, — уже окончательно взбеленившись, выдал Кирилл. — Вы поняли меня, Роман Михайлович? Я думаю, что вы уже достаточно скомпрометировали мою жену. И более я не намерен терпеть ваши выходки! Так что отныне держитесь от Ольги Николаевны подальше!

— Вы угрожаете мне? — набычился Роман.

— Нет, — процедил сквозь зубы Измайлов. Он угрожающе зловеще оскалился одними уголками губ и прохрипел: — Я лишь предупреждаю!

Властно обхватив Ольгу за талию, Кирилл быстро поволок жену дальше по направлению к каретам, устремившись вперед за Халимом. Едва они наши свой экипаж, Измайлов распахнул дверку и, подтолкнув Оленьку, велел:

— Скорее садитесь, а то совсем простынете! — Она чуть замешкалась, путаясь в тяжелом мокром платье. Потеряв терпение, Кирилл совершенно бесцеремонно ухватил Ольгу за ягодицы и почти впихнул ее внутрь кареты. — Халим, гони к дому! — скомандовал он громко.

— Слушаюсь, господин, — крикнул в ответ слуга, уже занявший место на козлах рядом с кучером.

Проворно вскочив на подножку, Кирилл захлопнул дверцу и уселся напротив молодой женщины. Внимательно оглядывая Оленьку с головы до ног, он прошелся взглядом по мокрому платью, которое, вульгарно облепив ее грудь, отчетливо обрисовывало соски, застывшие от холода, и сильнее нахмурился.

— Говорил я вам, не ездить на это мероприятие, — проворчал он, вытирая с лица мокрые капли воды, которые стекали с его темно-русых волос. — Но вы, как всегда, слишком упрямы…

— Я же не думала, что будет такая давка и пристань не выдержит и рухнет. Удивительно, как вы оказались поблизости? — произнесла она невольно, откидывая мокрую прядь волос с бледного лица. — Ведь вы не собирались приезжать в усадьбу.

— Вообще, я случайно оказался там. Проезжал мимо, решил посмотреть, что там такого наворотил Аракчеев, — умело соврал Измайлов. — А потом стоял неподалеку от этой злополучной беседки.

— И как-то заметили в этом водовороте именно меня?

— Вас трудно не заметить. Вы были единственной женщиной в таком ярком алом платье.

— Я думала, что утону, когда меня потоком понесло по реке. Да и Халим ничего не смог сделать, его самого течением отнесло в другую сторону. А эти несчастные, что утонули. Просто нет слов. Как представляю, что я могла бы быть на их месте, — трагично закончила она.

— Будет вам, Ольга. Вы достаточно сильны, раз смогли продержаться в вашем тяжелом платье на плаву так долго, — заметил вдруг Кирилл и, внимательно посмотрев в ее серебристые печальные глаза, добавил: — Не ожидал от вас подобной выносливости.

— Если честно, — пролепетала она, обхватив себя руками. — Я уже была без сил, когда вы вытянули меня. Еще немного, и я бы точно утонула. Я почти не чувствовала одну из ног.

— Да уж, пришлось мне пробежать за вами почти полверсты по берегу, чтобы нагнать поток, — заметил он.

— Если бы не вы, Кирилл Григорьевич, — заметила она как-то траурно, — не знаю, что бы со мной было…

— Зачем же о плохом думать? — по-доброму ответил он. — Все окончилось довольно сносно, если не считать того, что завтра мы с вами наверняка заболеем. Вода-то ледяная в реке. Надо сразу по приезде велеть обе бани протопить, попариться.

— Обе?

— Для вас господскую, а я пока в дворовой попарюсь.

— Но зачем же обе, хватило бы и одной, — начала неуверенно Оленька.

— Да? — опешил Измайлов и цепким взглядом вклинился в молодую женщину. — Вы предлагаете попариться нам вместе?

Он вдруг как-то странно призывно улыбнулся и смутил ее.

— Я неправильно выразилась. И не это имела в виду, — тут же возмутилась она.

— А что же, позвольте спросить?

— Ничего. Делайте, как знаете. Если хотите, топите две бани, я не возражаю.

— Благодарю вас, сударыня, за разрешение, — сказал Кирилл язвительно-насмешливо, пройдясь в очередной раз напряженным взором по ее мокрой груди, которую вульгарно обтягивала мокрая ткань.

И все же даже после бани Оленька заболела. Почти три дня у нее держался жар, а затем начался насморк. Однако уже через неделю молодая женщина пошла на поправку и почувствовала себя лучше. Остатки насморка и кашель беспокоили ее всю вторую неделю, и горничная Паша постоянно отпаивала ее травами. К концу второй недели, хотя Оленька безвылазно сидела дома, все же каждодневно гуляла по саду, набираясь сил. В отличие от нее, Измайлов, который так же принял баню сразу же по приезде, чувствовал себя прекрасно, и на его организме никак не отразилось купание в холодной воде.

Глава XXXIII. Муж

В конце июля погода наладилась и стало гораздо теплее.

В ту ночь Оленьку мучила бессонница, и она, накинув легкий пеньюар, вышла на балкон. Ее тут же окутала прохлада, и она зябко обхватила себя руками. Было безветренно и тихо. Звезды покрывали почти все безоблачное небо, и она с упоением вдыхала свежий запах цветов и трав из сада. Она долго всматривалась в притягательную ночную высь и в далёкие очертания леса, что простирался в версте от усадьбы, и размышляла о своей жизни.

Опять она думала о Кирилле. Все эти две недели, пока с горячкой просидела больная в особняке, она вспоминала день, когда он спас ее из реки. Все тогдашние события не укладывались в ее голове и казались странными.

Сначала Измайлов пытался запретить ей ехать к Аракчееву вместе с Разумовским, и это походило на приступ ревности. Но все же отпустил ее. Затем каким-то странным образом Кирилл оказался в усадьбе, хотя изначально не собирался ехать и словно специально последовал за ней. Потом это спасение из бурной